Айдар Павлов - Русалочка Страница 27

Так громко выставлять свою печаль?

- Что это было? - спросил Толя, когда принц скрылся из виду. - Полный зрительный зал! Он в порядке?

- Критические дни Вольдемара. - Актриса резко стряхнула пепел с сигареты и с испепеляющим сарказмом добавила: - Там у него децел покруче, чем полный зрительный зал.

- Что там?

- Лав стори на костылях. Ему не до пустяков.

На сцене хоронили Офелию. Священник был против исполнения церковных формальностей для девушки-самоубийцы:

- Мы осквернили бы святой обряд,

Когда б над нею реквием пропели,

Как над другими... - считал он.

Однако Лаэрт бурно возражал:

- Опускайте гроб!

Пусть из ее неоскверненной плоти

Взрастут фиалки! Помни, грубый поп,

Сестра на небе ангелом зареет,

Когда ты в корчах взвоешь.

Королева разбросала на могиле Офелии цветы:

- Нежнейшее - нежнейшей!

Спи с миром! Я тебя мечтала в дом

Ввести женою Гамлета. Мечтала

Покрыть цветами Брачную постель,

А не могилу.

- Трижды тридцать козней, - разразился Лаэрт:

- Свались втройне на голову тому,

От чьих злодейств твой острый ум затмился!

Не надо, погодите засыпать,

Еще раз заключу ее в объятья...

На сцене появился Гамлет. Он говорил тихо, с громадными паузами, словно силился вспомнить текст и понять, где находится одновременно. Было не ясно, как он собирается вызывать Лаэрта на дуэль:

- Кто тут... горюет?

Кричит на целый мир,... так что над ним

Участливо толпятся в небе... звезды

Как нищий сброд?...

После странных пауз повисла, одна катастрофическая. Гамлету оставалось произнести последнюю реплику и энергично подраться с Лаэртом. Когда до всех, дошло, что лезть в драку его милость не собирается, Лаэрт, спасая сцену, схватил индифферентного принца за горло.

- Убери руки, козел! - брезгливо отстранился Гамлет.

Драка с позором сорвалась, впрочем, как и весь спектакль при полном зрительном зале. Люди начинали вставать со своих, мест и уходить. Когда же вместо драки возникла очередная нелепая заминка, кто-то в зале засмеялся.

- Разнять их! - по инерции скомандовал король. Реплику поддержал гогот уже не одного, а нескольких зрителей. Разнять того, кто не дерется невозможно.

- Гамлет! Гамлет! - растерянно позвала королева.

- Да, мамочка, - Принц подошел к матери. - Вы полагали, я стану его бить? Кто он такой, чтобы я пачкался?

- Что ты несешь, идиот?! - шипел режиссер из-за кулис, добавляя что-то с матом.

- ... Спокойно, принц! - вмешался Горацио. - И вы, Лаэрт.

- Я спокоен, - ответил Гамлет, возвращаясь к Лаэрту:

- Соперничество наше

Согласен я оружьем разрешить

И не уймусь, пока мы не сочтемся.

Гамлет сподобился-таки вызвать Лаэрта на дуэль, но спектакль это не спасло. В отсутствие Вовы сцены более-менее склеивались, однако стоило ему появиться... Этого стали просто бояться. Режиссер в ярости метался за занавеской, зрители смеялись, актеры теряли смысл действие, Офелия едва не перевернулась в гробу, Вова выглядел типичным бездарным дебилом. А Кристина...

В седьмом ряду, намертво вцепившись в ручки костылей, Кристина три часа напролет не подавала признаков жизни. Ее стеклянный взгляд неподвижно замер на сцене. Только когда дело подошло к финалу, и задыхающийся, полноватый, белый, как кукла, принц замертво рухнул на подмостки (право, единственное, что Вове удалось натурально - это умереть), она неожиданно громко вскрикнула.

- Что ты как дура-то?! - шепнула Ольга, толкнув ее в локоть.

- А?! - очнулась Кристина.

- Не ори, я тебя умоляю.

- Умер?

- Ну и что?

...Финальную черту провалившегося действия подвел Фортинбас:

- Пусть Гамлета к помосту отнесут,

Как воина, четыре капитана.

Будь он в живых, он стал бы королем

Заслуженно. Перенесите тело

С военной музыкой и уберите трупы.

Средь поля брани мыслимы они,

А здесь не к месту, как следы резни.

Скомандуйте дать залп.

Дали залп. Под жиденькие аплодисменты труп Гамлета вынесли с подмостков и поставили за кулисами прямо к ногам режиссера.

- Подойдешь ко мне через десять минут. - Подавляя раздражение, режиссер мужественно сжал кулак. - Вольдемар-р-р!

- Принц, по-моему, вас кто-то смутил. - Сзади, играя париком, подошла Саша. - Покурим?

Вова кивнул. Закурили. Мимо них прошли недовольные король с королевой. Затем Игорь-Лаэрт:

- Ты что творишь? - Лаэрт приостановился возле Гамлета: - Совсем, да?

- Отвали, да? - попросила Офелия.

Игорь недовольно отчалил. Саша смешно закинула парик на голову: задом наперед.

- Дашь денег в долг? - спросил Вова.

- Сколько?

- Немного.

- Немного дам.

Через пять минут, как вынесли Гамлета, из зала унесли Кристину. Через десять - зеленое «Вольво» Лели тронуло от театра "Эхо" к дому на Гагаринской.

- Hу как? - Ольга посмотрела на подругу. - Ты довольна? Увидела Гамлета?

- Умер классно, - сказала Кристина. - Остальное – лабуда.

- Лабуда, - согласилась Ольга.

- В прошлом году было лучше. Когда мы там были? Я вспомнила, весной. - Я тогда купила цветы.

- Купила. И как дура заставила меня с ним познакомиться. Не знаю, зачем только я подписалась.

- Мы поднялись в какую-то тесную комнатушку с большим зеркалом... – вспоминала Кристина.

- Поднялись, - подтвердила Ольга. - Не поднялись бы, может все сложилось бы иначе.

- А ты хотела б играть в театре? - спросила Кристина, выглядывая в окно.

- В этом? В "Эхо"? Что я оставила в этой дыре?

- Я бы хотела. Здорово ведь убедить себя, что ты не живешь, а только играешь роль, и все происходящее вокруг тебя не касается:

Белый саван белых роз

Деревце в цвету,

И лицо поднять от слез мне невмоготу...

Иногда я так хочу зареветь! Но у меня ни фига не получается. Оль, ты иногда плачешь?

- Иногда.

- Научишь меня? Оль, поплачь, а я потом так же, - попросила Кристина.

- Прямо сейчас?

- Ну да.

- Нет, сейчас не могу.

- Когда кончаются слезы - это труба. - Кристина переключилась на Лешу. - Лёля, куда мы едем?

- Домой.

- Не хочу домой! - взвыла она.

- Мы и так на полчаса припозднились.

- Там опять этот маньяк.

- Кто? - не поняла Ольга.

- Лёва, мой массажист. Щипается до оргазма. Приколист такой, говорит, что я снова смогу ходить. Что-то меня сегодня к нему не тянет. Лёля! - Она ласково погладила бобрик водителя. - Может, не домой?