Луанн Райс - Следы на пляже Страница 27

– Позволь мне рассказать тебе кое-что о реальном положении вещей, – сказала Эмма. – К нам приходит кузина моей мамы, она намного моложе ее. Ей только двадцать два – только что окончила Уэллсли, так вот для меня этим летом она проводила нечто вроде семинара по сексу. Я знаю вещи, о которых ты не подозреваешь. Нужно быть очень осторожной, чтобы найти себе кого-то стоящего. Ты должна выбрать кого-то, кто будет тебе другом на всю жизнь. Он должен быть достаточно привлекательным, чтобы всегда хотелось с ним целоваться. Само собой, это дело трудное. Когда ты найдешь такого, то потом вы будете вместе круглые сутки, все дни и все ночи, все время, а до тех пор, пока…

– Нам принадлежат только дни, – сказала Мэдди, которая, имея старшего брата, казалось, тоже знала некоторые вещи, – и ночи полнолуния.

– Не ночи, – сказала Эмма.

Стиви улыбалась, но чувствовала смятение. Может быть, с ней было что-то не так? Кажется, ее подруги лучше осведомлены о сомнительности свиданий. Она не обманывала, когда говорила, что песни, которые она слышала по радио, навевали ей мысли о замужестве. Она хотела постоянной защиты, она хотела быть уверенной, что человек, которого она любит, никогда не покинет ее, никогда не причинит боль. Она хотела надежности.

Эмма подошла к полосе высокой травы, которая росла между пляжем и прибрежными водорослями. Она осмотрелась вокруг и вернулась к ним с длинной белой палкой, принесенной морем, блестящей от соли на солнце.

– Что ты собираешься делать? – спросила Стиви.

– Нарисовать магический круг, – сказала Эмма. – Вокруг нас.

Они сгруппировались, взявшись за руки. Эмма выбросила одну руку вперед и начертила на песке большое «О». Она кружилась и кружилась, пока черта не стала глубокой и надежной.

– Похоже на солнце и луну, – сказала Стиви.

– Небесные тела, – предложила Мэдди.

– Точно, – подтвердила Эмма. – Мальчики – это одно, а верные подруги – совсем другое. Давайте никогда не забывать этого, ладно? Что бы ни произошло, мы не должны потерять друг друга…

У Стиви перехватило горло. Она почувствовала себя выброшенной из круга – ведь она будто бы предпочла Джона своим лучшим подругам. Но ведь ей хотелось, чтобы лето никогда не кончалось вместе с пляжными девочками, со всей их командой.

В этих чувствах не было ничего похожего на то, что было вечером с мальчиком, шептавшим ее имя. Но почему Эмма и Мэдди не видят, что одно не исключает другого? Если она любит мальчика, то эта любовь не вытесняет ее любви к подругам… Девочки все кружились и кружились под солнцем, палка Эммы все чертила и чертила круг на песке, и казалось, что совершается какое-то колдовство.

– Мы не должны терять друг друга, мы не должны терять друг друга, – нараспев говорила Мэдди, погружаясь в магическое действо.

– Силой, по праву данной мне, – говорила Эмма, – силой, по праву данной…

– Полуденным солнцем, – продолжила Мэделин.

– Полной луной и Плеядами, – добавила Стиви.

– Я объявляю нас… связанными навечно, – закончила Эмма.

Головы у них закружились, и они попадали на горячий песок. Стиви показалось, что Эмма декларировала очевидное: быть связанными навечно. Может ли быть, чтобы когда-нибудь стало иначе? Они лежали на спинах, хохоча до упаду. У Стиви, лежавшей на спине на солнце, слезы, скатывающиеся по щекам, были лишь отчасти вызваны смехом, а больше возвышенными эмоциями.

Поднявшись, они побежали в самое уединенное место, позади большого утеса, который был похож на огромную белую акулу. Эмма первой сняла купальник. Остальные последовали ее примеру и вбежали в воду за ней. Немного отойдя от берега, они встали в круг, взявшись за руки.

– Мы сегодня будем купаться голышом в лунном свете, – сказала Мэделин, притоптывая ногами в воде.

– Она ничего не восприняла, – сказала Эмма с показной грустью.

Стиви не поняла, что Эмма сказала неправильно.

– Наше время – дневное, – продолжала Эмма. – Ночи для них.

– Для мальчиков, – пояснила Мэдди.

– Для Джона, – сказала Стиви.

– Вот что мы сделаем, – сказала Эмма. – Мы теперь знаем, что у нас навсегда есть мы… но даже когда мы не вместе и смотрим на ночное небо, мы будем знать, что лунная девочка подмигивает нам…

– Лунная девочка? – повторила Стиви восхищенно.

– Да, – ответила торжественно Эмма. – Старик на луне давно устал, и будущее прояснилось.

– Это – женское дело, – сказала Стиви.

– Ясное дело, – согласилась Мэдди.

– Вы это знаете, – заключила Эмма, и они, смеясь, вместе нырнули под очередную волну.

Стиви вернулась домой от тети в этот июльский день, собираясь позвонить Мэделин сегодня же вечером. Но, в конце концов она отказалась от этого плана. Она получила по телефону информацию об адресе Мэделин Килверт и написала ей письмо на Бенефит-стрит в Провиденсе. Приехав на почту, она прижимала его к груди. Может быть, она поступает неправильно, она не была полностью уверена в убедительности письменного приглашения…

Но плач Нелл, тоскующей по своей тете, звучал в ее ушах, и воспоминания о трех подругах на солнечном берегу так сильно всколыхнулись в ней, что Стиви сделала единственное, что могла: она опустила конверт в почтовый ящик, надеясь на лучшее.

Однажды утром, когда Нелл была в прогулочной группе, Джек поднялся на утес. Он уговаривал себя, что шел по делу, но в действительности ничего не мог поделать с видениями, которые его одолевали, пылкими, вызывавшими испарину видениями, посещавшими его в те немногие часы сна, которые были у него в последнюю неделю. Этот визит имел вполне правдоподобный повод, поскольку детство Стиви было похоже на детство Нелл – она лишилась матери совсем маленькой. Возможно, она сможет помочь ему советом.

Он постучал в дверь, чувствуя себя так, как чувствовал бы себя тот мальчик, который забрался на дерево под ее окном – одновременно и опасаясь быть назойливым, и желая узнать, что же происходит в ее мире. Сердце стучало в груди. Она вошла в кухню, босая, в джинсах и в топике от купальника.

– Привет, – прозвучал ее голос за дверью.

– Я не хотел вас беспокоить, – сказал он. – Вы заняты?

– Ничего, входите. – Она открыла дверь и, входя, он ожидал услышать от нее какие-то слова о том, что она видела его на берегу на рассвете, но она ничего не сказала. Они оба сделали вид, что ничего не было. Казалось даже, что он вообще здесь никогда не бывал, было чувство, что все впервые. Он хотел выглядеть серьезным, скрыть то страстное влечение, которое испытывал. И на самом деле все было серьезно – он ведь нуждался в помощи для Нелл. Он стоял посреди кухни.

– Как дела? – спросила она.