Алиса Клевер - Четыре стороны света и одна женщина Страница 27

Она смотрит на языки пламени, она чувствует их жар на лице, и ей нравится это. Она может сидеть тут часами и ничего не делать.

– Что ты там видишь? – Максим подошел незаметно и тихонечко обнял ее за плечи.

– Я гадаю по языкам пламени, – улыбнулась Арина. – Знаешь, говорят, если долго смотреть на огонь, то можно увидеть там своего суженого.

– Что-что? Издеваешься?

– Да, – рассмеялась Арина. Максим возмущенно развернул ее к себе и посмотрел с осуждением, но она только взъерошила его волосы и поцеловала в губы. Максим растянулся на теплом полу и положил голову ей на колени.

– Ты можешь завтра не ходить в свой дурацкий институт? – спросил он и провел пальцем по ее шее.

– Останусь тут с тобой навечно и просижу всю жизнь у камина. Так ты хочешь?

– Вполне! – согласился Максим и лениво потянулся. Дождь навевал сонливость и какую-то сладкую негу, подобную дурману. Максим протянул руки к Арине и принялся расстегивать пуговицы на ее блузке, медленно, одну за другой.

– Ох, что мне с тобой делать.

– Я хочу, чтобы ты все время была голой. – И Максим распахнул блузку, открывая взору нежную грудь. Несколько секунд он любовался открывшимся видом, затем приподнялся на локтях и потянулся вверх, нежно сжал губами сосок и принялся играть с ним языком. Арина застонала и выгнулась вперед, но Максим отпустил ее и откинулся к ней на колени, с улыбкой посмотрел на ее разочарованное лицо.

– Это тебе за то, что ты отрезала волосы.

– Я думала, ты простил меня. Тебе, кажется, понравилась эта прическа?

Арина встряхнула головой и пощекотала ему лицо, но он запустил руку ей в волосы и ухватился за них. Парикмахер совершил настоящее чудо с ее волосами, которые она обкорнала, и теперь Арина смотрелась очень мило и стильно с летящими, гармонично неровными волосами в стиле Клеопатры. Но Максим все равно злился.

– Голая и простоволосая, с волосами до самой твоей прекрасной задницы – вот какой ты должна быть. Так ты останешься дома, конфета моя?

– Конфета?

– Самая вкусная! Смотри, какой дождь! В такую погоду хороший хозяин и собаку из дому не выгонит. А я должен отпускать тебя в институт? Хочешь, я куплю тебе целый зоопарк зверей и тебе не придется больше учиться. Сможешь лечить их и кормить.

– Я не хочу, чтобы ты мне что-то покупал.

– Я уже понял. – Его страшно бесило, что Арина продолжала ходить в «ужасных» – дешевых – джинсах, игнорируя полный шкаф вещей, которыми Максим набил его для нее. – Я только не понимаю почему. Только чтобы позлить меня?

– Ты обещал больше не говорить об этом, – насупилась Арина и попыталась застегнуть блузку, но Максим не дал ей. Напротив, он стянул блузку назад и завел ее руки ей за спину, заставив выставить вперед звенящие от возбуждения груди. Он обожал эту игру – медленную, как плавящийся на огне шоколад. Аринино тело неистовствовало, когда он смотрел на нее так. Это опьяняло сильнее вина, которым Максим поил ее из своего бокала.

– А о чем ты хочешь тогда говорить? – спросил Максим, удерживая ее запястья.

– Расскажи мне о себе, – пробормотала Арина, не сводя с него взгляда и стараясь не думать о том, как ей хочется, чтобы он снова прикоснулся губами к ее груди.

– О себе? Я уже, кажется, рассказывал тебе о себе, королевна. Помнишь, в самолете, когда мы летели в Лондон?

– Помню, – усмехнулась Арина. – Стоило мне задать пару вопросов, как ты попытался отправить меня подальше, на яхту. Даже свою подругу Клариссу втянул для подмоги.

– Она сказала, что ты пыталась сбежать, принцесса, – улыбнулся Максим и положил свободную ладонь ей на грудь, ощупал ее, провел большим пальцем по затвердевшему соску. – Хочешь большего, да?

– Расскажи мне о пансионе, – прошептала Арина, сдерживая себя изо всех сил.

– Что именно ты хочешь знать, скажи. – Максим говорил с нею своим фирменным голосом, чистейший мармелад, пытаясь отвлечь ее и сбить с мысли. Он делал так каждый раз, отвечая сумасшедшим сексом на все ее вопросы.

– Это было в Шотландии, – промурлыкал он, беря ее грудь в ладонь, сжимая ее и накрывая полностью. – Там много вереска и дождей, совсем как здесь. Там никто не говорит по-русски.

– Что первое ты помнишь про это время? – продолжала она допрос, и тогда Максим завел ее руки еще дальше ей за спину, заставив сильнее выпрямиться и приблизить грудь к его лицу.

– Я помню, как меня водили к психологу. Он смотрел на меня и не знал, как со мной говорить, потому что я не хотел отвечать ему даже на русском.

– Зачем тебя водили к психологу? – удивилась Арина.

– О, я не говорил тебе? Они считали меня немного… как это сказать. Сумасшедшим. Я им, кстати, и остался, как уже говорил. – Максим улыбнулся, а затем вдруг резко перевернулся, уложив Арину на ковер, и навис над нею. – Боишься?

– Очень, – кивнула она. – Но что с тобой было не так?

– Я кричал во сне. И уже тогда не хотел спать на кроватях. Ты знаешь меня, у меня много пунктиков. И потом, у меня были галлюцинации.

– Галлюцинации?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ты не доверяешь мне, – грустно покачала головой Арина. – Я уверена, что в тебе нет и капли сумасшествия.

– Ты ошибаешься. Меня лечили всю мою юность.

– Может быть, тебя лечили не от того. Странно было бы ожидать от ребенка, которого оставили одного в чужой стране, чтобы он вел себя совершенно нормально. И чтобы ему не снились кошмары.

– Реки крови? Отрубленные руки? Такие сны должны, по-твоему, сниться ребенку? – Максим отпустил Арину и стрельнул в нее взглядом колючих серых глаз. – Если ты не перестанешь меня допрашивать, я завяжу тебе руки, заткну рот и трахну.

– Я просто думаю, что это было очень жестоко – отправить тебя в пансион. Я не понимаю твоего отца. Ты же его единственный сын, и он буквально выбрасывает тебя из дома, отдает на воспитание чужим людям.

– Что ж, мой отец – жестокий человек, садист. Это не новость, кажется. – Максим поднялся и подошел к окну. – И я, между прочим, очень похож на него.

– Ты совсем не жестокий, – возразила Арина.

– Нет? – Максим подошел к ней и холодно улыбнулся. – Давай проверим.

Он схватил Аринину блузку за воротник и рванул вниз, порвав пуговицы на ее запястьях. Арина побледнела, но ничего не сказала, только с вызовом посмотрела ему в глаза. Максим хищно облизнулся и повернул ее к себе спиной. Он просунул рукава блузки ей под локти и резко стянул их, заставив ее вскрикнуть от легкой боли. Ее руки оказались связанными за спиной ее же собственной блузкой.

– Хочешь, чтобы я остановился? – спросил он, склонившись к ней сзади.