Наталья Батракова - Волшебный свет любви Страница 27

– На сегодняшний день для меня бесспорно одно: я его не люблю. И он меня не любит, просто признать не хочет: крах семейной жизни никак не вписывается в образ мужчины-победителя. Пожалуйста, пообещай, что впредь не будешь заводить подобных разговоров и не станешь вмешиваться в мою личную жизнь, – пристально посмотрела на него Катя. – Иначе мы серьезно поссоримся, а это будет больно и несправедливо, так как ближе и роднее у меня никого нет.

– А я и не вмешиваюсь, – поняв, что увещевать дочь бесполезно, отступил отец. – Добра желаю.

– Спасибо.

– Ты бы осталась у нас еще на денек, – пытаясь сгладить ситуацию, предложил Александр Ильич.

– Не могу, папа. Дела у меня завтра, правда, – как можно мягче отказалась Катя, умолчав, что обещала Генке встретить его с поезда и отвезти в аэропорт. – Ты себя побереги, выглядишь неважно.

– Все нормально, – не вдаваясь в подробности, успокоил отец.

– Значит, встретимся на Новый год, как договорились, – улыбнулась дочь. – Еще раз спасибо. Поехала я, – и чмокнула его в щеку.

Добравшись до квартиры, Катя пересчитала сумму, спрятала деньги в укромное местечко и посмотрела на часы. Шесть вечера. Чем бы заняться?

«Может, позвонить Ладышеву? – подумала она. – И что я ему скажу? Что хочу вернуть деньги? Суббота, вечер… Подумает, навязываюсь… Ладно, подождем с этим пару дней, – приняла она решение и потянулась к пульту. – Посмотрим, что творится в мире. Надо же, целую вечность телевизор не включала!..»

…Ладышев лежал на диване в гостиной и тоже щелкал пультом телевизора: западный мир готовился встречать католическое Рождество. На душе у Вадима было совсем не празднично. Ночью у впавшего в кому Мартина неожиданно остановилось сердце. Вовремя заметили, удалось быстро запустить. Час назад он перезвонил Хильде: никаких изменений к лучшему нет и, по-видимому, уже не будет. Вместе с тем никто не знал, сколько еще выдержит подключенный к аппаратам организм.

И хотя Хильда просила Вадима не нарушать свои планы и ничего не предпринимать, Вадим сразу же решил лететь во Франкфурт. С большим трудом, но все же достал билет на завтра. Он должен, он обязан в такое тяжелое время быть рядом с теми, кто сделал для него столько, сколько другие не делают для родных детей за всю жизнь…

…Катя встретила Генриха на железнодорожном вокзале и привезла в аэропорт минут за десять до начала регистрации. Времени для обеда в местном ресторане было маловато, так что пришлось довольствоваться кофе и бутербродами в баре.

Купив по пути к терминалу кое-какие сувениры, Гена остановился у стойки с прессой и набрал увесистую кипу журналов и газет. Объяснил, что хотел бы просмотреть на досуге, понять, насколько далеко шагнула местная периодика и полиграфия.

– Зря стараешься, почти все, что ты купил, российское, – после того, как они пристроились в хвост очереди на регистрацию, насмешливо отреагировала Катя.

– Неважно. Я ведь и московские газеты только в интернете читаю. А чтобы сделать правильные выводы, их надо еще и в руках подержать, понюхать. Хотя кому я это объясняю?.. Ну что? Пора прощаться, – спрятав прессу в чемодан, распахнул он объятия.

– Когда теперь увидимся? – прижавшись к его груди, спросила Катя, но тут же отстранилась и шутливо потребовала: – Обещай, что будешь чаще писать!

– Обещаю, что буду высылать тебе целые репортажи и фотоотчеты Жастина. Он классный фотокор, лучший из тех, кого знаю!

– Ничего против твоего Жастина не имею: веселый, дружелюбный француз. Только все равно как профессионалу ему далеко до нашего Потюни! – провокационно заявила она. – Венечка и здесь таких пейзажей умудряется нащелкать, что мы не устаем восторгаться! Жаль, вам снова не удалось познакомиться… Ему бы как-то пробиться, персональную выставку, к примеру, организовать, – задумалась она. – Ладно, тебе пора.

– До встречи, Катюнь. Ты себе не представляешь, как я счастлив, что у меня есть ты и что нам вместе удалось провести столько времени…

– И мне так тепло, так спокойно и надежно, что у меня есть такой друг, как ты, – перебив, поделилась Катя.

– Я еще не все сказал… – Генрих постарался поймать ее взгляд. – Я хочу напомнить тебе о…

– Не надо. Гена. Мы же договорились, пожалуйста, – умоляюще замотала головой Катя. – Дай мне время во всем разобраться, пережить, успокоиться.

– …Хорошо, – после паузы обреченно склонил голову Генрих. – Хорошо, я понимаю, что тебе нужно время… Тогда иди к машине, очередь подходит. Не люблю долгих проводов. В накопителе еще не меньше часа просидим, – взглянул он на часы. – Так что доедешь домой – сразу меня набери. Лететь спокойнее, когда знаешь, что с тобой все в порядке.

– Обязательно позвоню. Ты не обиделся? – теперь уже Катя попыталась заглянуть ему в глаза.

– На тебя? Что ты!

Нежно, едва касаясь Катиного лица, он провел по нему ладонью, зажал руку в кулак, будто пытаясь сохранить самое для него дорогое, и сунул ее за пазуху, ближе к сердцу.

– Я могу обижаться лишь на себя. Ну, да чего уж теперь, – забросил он за плечо дорожную сумку, махнул на прощание рукой и, не оглядываясь, шагнул в дверь терминала.

Вздохнув, Катя понуро побрела к выходу. С отлетом Вессенберга кратковременный праздник души закончился.

В это время одиноко стоявший в неосвещенном углу вестибюля мужчина приблизился к панорамному окну, проследил, как женщина в отороченной мехом бордовой курточке открыла дверцу автомобиля, завела двигатель, отъехала от бордюра и покатила вниз по эстакаде.

Подхватив походный чемодан, он тут же проследовал к очереди в терминал.

– Простите, нельзя ли меня посадить рядом со знакомым? Он уже зарегистрировался на рейс. Генрих… Запамятовал фамилию, – мило улыбнулся Ладышев сидевшей за стойкой девушке.

– С господином Вессенбергом? – заглянув в монитор, уточнила очаровательная блондинка.

– Да-да, конечно, с господином Вессенбергом.

– Сейчас посмотрим, попробую вам помочь… Вам повезло, у господина Вессенберга место 15а. Ваше – 15б, – наконец протянула ему посадочный талон девушка. – Счастливого полета!

– Огромное вам спасибо! – от души поблагодарил Вадим.

«Посмотрим, что за фрукт», – скептически хмыкнул он, направляясь к паспортному контролю.

На аудиенцию к Ладышеву Катя собиралась основательно. Выглядеть нужно было на все сто, чтобы у него и мысли не возникло, будто она переживает. С вечера подобрала подобающий такому случаю комплект одежды: черные брюки, голубая водолазка под цвет глаз, черный пиджак. Все отутюжила, почистила. Обувь тоже выбрала соответствующую: черные кожаные полуботинки на довольно высоком каблуке. Просто, строго, но стильно. Вот только сумочка подкачала: как Катя ни изощрялась, та не желала выглядеть поновее. Ручки обтрепанные, заломы… Ничего не оставалось, как прямо с утра отправиться в магазин за новой. Но перед этим надо было попасть на маникюр. Хорошо хоть корни волос еще не успели отрасти, а так бы пришлось и к парикмахеру записаться.