Беременна по принуждению - Агата Чернышова Страница 27

– Они отомстят… Найдётся одна, которая отомстит за всех. Этого не миновать».

Верно, я хотела бы отомстить Ветру, только не представляла, как это сделать.

Я захлопнула толстый томик, предварительно положив закладку в виде вороньего пера, разумеется, не настоящего, и с решимостью утопленника, которому больше нечего терять, направилась в свои комнаты.

На кровати стояла небольшая коробка размером с те, в которых перевозят одноярусные торты. Цвет упаковки, нежно-персиковый, и изящный, но не громоздкий голубой бантик с жемчужным глазком в центре – первое, на что я обратила внимание.

Ветер был эстетом, а не грубияном. Он всегда умел поразить моё воображение, избегая пошлости и вульгарности настоящего богатства.

Какое-то время я стояла и гадала, что может быть внутри. Взяла коробку в руки, она оказалась тяжёлой.

Значит, статуэтка. Я обожала фарфоровые вещицы, но не ширпотреб, которым завалены магазины, а что-то такое, с изюминкой, что хочется рассматривать бесконечно долго.

Ветер был к таким вещам равнодушен, считая всё это выкинутыми на ветер деньгами. Но красота стоит денег, она их заслуживает и от этого сияет ещё ярче.

Аккуратно разрезав ленточку, я открыла подарок и ахнула от восторга.

Я угадала, это была статуэтка балерины. Только черноволосая хрупкая девушка не танцевала, как иные статуэтки, которые мне довелось видеть, а присела на камне, склонившись к воде. Её белоснежные изящные руки были прижаты к груди, словно на дне озера она могла прочитать свою судьбу.

Щёки девушки пылали, а рот был чуть приоткрыт. Изгибы её тела говорили о том, что она только недавно закончила танец, но в какой-то момент что-то помешало ей и заставило посмотреть на своё отражение.

Моя бурная фантазия сразу додумала сюжет: злой колдун перенёс девушку к себе, очарованный её танцем, влюблённый в хрупкость и красоту.

Я боялась дышать и прикоснуться к статуэтке. На глазах даже выступили слёзы, до того мне понравилась балерина, похожая на Одилию из «Лебединого озера».

Именно дочь злого колдуна, потому что в лице балерины не читалась покорности судьбе. Она будет бороться. Сейчас погорюет, встанет и отряхнёт печаль.

Я не сразу заметила розовый конверт на дне коробки. Привычная надпись «Моей Белоснежке », была написана твёрдой рукой моего мужа. Что ж, это становится приятной традицией – посылать мне письма после того, как надругается над телом.

«Я купил её сразу после того, как ты ко мне вернулась. Все остальные балерины были с белыми волосами, а она с чёрными. Все танцевали, лишь одна грациозно присела. Я хотел вручить её тебе лично, потому что ты говорила, что любишь смотреть на фарфоровые статуэтки, ведь их красота не преходяща.

А потом решил, что не стоит. Не хочу быть смешным и слабым в твоих глазах.

 Я должен был бы отпустить тебя, Белоснежка. Просто так, без условий.

Хотя нет, поставить одно. Уходи сегодня. Собирай вещи, любые, и иди. И не возвращайся. Не прощайся и ничего не пиши в ответ. И не придётся делать аборт.

А если решишь остаться, то останься и будь со мной, не ставя условий. Вот так. Просто.

Но и это мне не под силу, признаю. Я не отпущу тебя, не могу расстаться, будто долбанный наркоман на игле.

У меня никого нет, кроме тебя. Все, кто были, остались в прошлом.

Плохо то, что я до сих не уверен, что ты на самом деле меня любишь».

И всё. Я провела рукой по написанным с сильным нажимом строчкам и ощутила его ярость, как отголосок своей обиды. Вот, теперь он всё перевернул так, что виновата я.

В том, что засомневалась  в его верности. В том, что не обратила внимание на дурацкую паутину. Даже в том, что вынудила его приводить меня в чувство пощёчинами.

Я ещё ощущала их на своих щеках. Было совсем не больно, но унизительно. Ветер не стремился ударить, он хотел, чтобы я замолчала. А я видела, как ему тошно, и от этого распалялась ещё больше. Чтобы сделать больнее.

«Глупо», – сказала я вслух и достала самое первое письмо, написанное Ветром. Я хранила его в свидетельстве о браке. Этот документ одно из немногих доказательств любви Ветра ко мне.

Узнав, что я хочу всегда иметь его под руками, муж только усмехнулся. «Смотри не потеряй!» Это прозвучало как предупреждение.

Я раскрыла первое письмо и перечитала. Потом пробежалась глазами по строкам второго. Прочувствовала пальцами толстую бумагу с двух сторон.

Ветер писал только «Паркером». И несмотря на сильный нажим, на обратной стороне бумаге буквы не отпечатывались. Я очень бы хотела знать, где у Ветра  хранится такая светло-голубая бумага с вензелем из двух букв «М» и «В».

Конечно, в его спальне-кабинете. Я спрятала оба письма в свидетельство о браке, положило его в тумбочку, уже приняв решение.

Прокрадусь в комнаты мужа, пока он отсутствует. Найду такую же бумагу и напишу ответ. Пока не знаю, каким он будет, вдохновение придёт, как аппетит, во время еды.

Сяду за его стол, возьму его перьевую ручку и напишу. То, что придёт на ум. То, что я буду чувствовать в тот момент. То, что захочу доверить бумаге. И только ей.

Глава 14

Я выбрала момент и выскользнула в коридор. Вот она, дверь, ведущая в комнаты Ветра.

Взявшись за ручку двери, уже было повернула её, но засомневалась: стоит ли входить внутрь. Вдруг появилась несвойственная мне робость.

Обычно если принимаю решение, то следую плану до конца. А тут червячок сомнения вгрызся в душу: может, написать письмо