А может, я умею? - Дарья Волкова Страница 27

Свадьба была для Ирины неожиданно пышной и шумной. Ей казалось, что у них будет скромная церемония, с учетом того, что они оба еще студенты. Но Ольга Петровна рассудила иначе, и были и пышное белое платье, и лимузин, и ресторан. Все это за счет Ольги Петровны.

Ира была снова счастлива. Ее счастье омрачали только растерянные и даже озадаченные лица родителей, которые порядком выбивались из столичной и большей частью медицинской толпы гостей. Но Ирина тогда дала себе слово не позволять ничему испортить ей праздник. У нее свадьба! Красивая, пышная свадьба с любимым человеком. После которой начнется счастливая семейная жизнь.

Первое время, около полугода они жили с Ольгой Петровной, и это было непросто. Но Ира терпела. Потом закончился договор аренды, и съехали жильцы из квартиры бабушки Миши. Эта квартира досталась ему с матерью в наследство пять лет назад, и они ее сдавали. И вот теперь молодая пара переехала в свою однокомнатную квартиру, выслушав предварительно, сколько Ольга Петровна теряет теперь в доходе. Но Ира вынесла эти нотации, не моргнув глазом. Квартира! У них с Мишей будет своя квартира!

Три года они прожили в этой квартире. Три. Прежде чем все рухнуло.

Она так и не смогла понять, как это произошло. Как говорил их преподаватель по акушерству и гинекологии, хороший сперматозоид доползает с колена. Либо все-таки брак в презервативе. Либо… либо соскользнул, либо был поздно надет. Либо что-то еще. Но Ирина забеременела.

После первого шока пришла радость. Ну а как не радоваться? В конце концов, у Иры была уже за плечами интернатура, у Миши — ординатура. У него в настоящем — работа на кафедре и в неврологическом отделении. У Иры вот-вот должен решиться вопрос об устройстве на работу после интернатуры. Конечно, слегка не вовремя ей сейчас будет уходить в декрет. Но, с другой стороны, что поделать, если это уже случилось. Она забеременела. У них с Мишей будет ребенок.

Оказалось, что так думает только Ирина.

— Ира, тебе сейчас нельзя рожать! — тон Ольги Петровны был ультимативным. — У тебя только интернатура за плечами, Мише надо готовиться к защите кандидатской. Вам ребенок сейчас совершенно ни к чему.

— Но как же… Ольга Петровна… Ведь он уже есть… — Ира была настолько ошарашена словами свекрови, что лепетала словно девочка. Впрочем, в присутствии Ольги Петровны она так и продолжала слегка тушеваться.

— Никакого ребенка нет, — спокойно возразила Ольга Петровна. — Есть прикрепившийся эмбрион. Всего лишь. Ты же медик, ты должна понимать.

Ирина не понимала. Как можно говорить о ребенке, что его нет. Будь ты хоть медик, хоть кто. Не понимала, почему ее муж большей частью отмачивается, а если и говорит — то о том, что мама в принципе права, и сейчас не время, они же не планировали.

Сначала Ира была уверена, что это пройдет. Что они одумаются оба — и Ольга Петровна, и Михаил. Но этого не произошло.

— Ира, ты чего ждешь? — голос Ольги Петровны звучит резко. — Сроки все выходят.

— Какие сроки? — Ира непонимающе уставилась на свекровь.

— Для аборта.

Ольга Петровна шутит? Ирина поймала взгляд свекрови. Нет. Не шутит.

И тут Иру прорвало. И она разрыдалась. Ирина не была плаксой, плакала редко и неумело. Но сейчас рвалось из груди, в горле булькало, не давало дышать.

— Как вы можете… это же ваш внук… нельзя же так…

Ольга Петровна присела рядом, Ирина почувствовала на своей спине ее руку — и это руку хотелось скинуть.

— Ира, ну прекрати, что ты как маленькая. Нет никакого ребенка, это всего лишь эмбрион, — повторяла Ольга Петровна когда-то сказанные уже слова. — Маленький. Пока маленький. Если ты не будешь с этим затягивать.

— Я не… не… не хочу делать аборт! — захлебывалась слезами Ира.

— Ну чего ты боишься, дурочка? — Ольга Петровна говорила спокойно, уверенно. — Я все сделаю сама, ты ничего не почувствуешь. Все будет нормально.

Нормально? Как это может быть нормально?!

— А как же… я… а если… — слова выходили бессвязными. Да и мысли были такими же. Иру переполнял ужас от того, что ей предлагали сделать.

— Ты молодая, родишь еще, — голос Ольги Петровны стал строже. — На, выпей водички.

Да какая ту водичка….

Окончательно подкосило Ирину то, что Миша целиком и полностью встал на сторону матери. И аргументы были те же, что у нее. Только Миша напирал сильнее на то, что любит ее и не хочет, чтобы Ира в самом начале портила себе карьеру. Что надо начать работать, получить категорию, встать на ноги в плане профессии, а уж потом — потом и ребенка заводить.

— Помнишь? — тихо он говорил ей, гладя по голове. — Мы же именно так и планировали, Ириш, помнишь? Ну, зачем что-то менять?

У нее уже не было слез. И сил не было. Только огромное безграничное отчаяние.

6

Ира не помнила, как прошел тот день. Впрочем, их преподаватель по психиатрии утверждал, что человек помнит все. Но далеко не ко всем ячейкам памяти у него есть доступ. К ячейке памяти, где хранился тот страшный день, у Иры доступа не было. Она помнила только, как с утра пила седативное. А потом — провал.

***

Ольга Петровна купила им путевку в Турцию. И они поехали — как раз за две недели до того, как Ирине надо было выходить на работу. В частную клинику, куда ее устроила работать Ольга Петровна.

Контраст внутреннего и внешнего был чудовищной. Вокруг была шумная курортная Турция. Яркое голубое небо, прозрачная вода бассейнов, вкусная еда, СПА и музыка вечерами. И черная пустота внутри. Которая ширилась с каждым днем. Михаил первое дни пытался Иру как-то расшевелить, а потом махнул рукой. И отдых у них вышел раздельный. Миша гулял, ездил на экскурсии, купался, загорал, дегустировал «все включено», вечерами зависал в барах. А Ира из номера выходила только в СПА. Она приходила в хамам, устраивалась на лежаке и дышала. В хамаме дышалось почему-то легче. И даже казалось, что чернота внутри становится на время меньше. А потом возвращалась в номер, включала телевизор и смотрела. Все подряд, время от времени щелкая каналами. Есть она практически не могла.

За десять дней в Турции Михаил набрал пять килограмм веса. Ира столько же потеряла.

***

Она вышла на работу. И даже работала. И даже ею были довольны. И дома готовила еду и убиралась. Только вот