Моя боль = моя любовь - Кристина Миляева Страница 27

сверкали от гнева тревожными огоньками раздражительности. Если бы взглядом можно было убивать, то от бывшего капитана давно бы не осталось и горстки пепла. Тот же только улыбнулся на окрик и сильнее сжал меня в своих объятиях, отчего я тихо охнула от боли в рёбрах. Казалось, ещё немного и он просто раздавит меня в своих железных объятиях. Настолько неправильно и нерационально было всё происходящее. Потому я, не задумываясь, боднула его в подбородок и вырвалась, отпрыгивая на достаточное расстояние.

Издав гневный рык, Алексей бросился на противника, и парни буквально сцепились в клубок, отчего я тихо взвизгнула и попыталась как-то вмешаться. Но Лёша уже со всей силы двинул бывшему одноклубнику кулаком в челюсть, отчего тот буквально согнулся пополам и закашлялся. Парень отошёл на пару шагов, потирая ноющую челюсть, а потом усмехнулся и поманил меня пальчиком, словно какую-то зверушку, которая обязана выполнять все его команды и прихоти. Такая наглость заставила задохнуться от возмущения.

— Малышка, иди ко мне, — тот буквально пропел это издевательским тоном. — Не мешай нашему дурочку делать правильные выводы. У нас с тобой серьёзные дела намечаются. Это не для глаз посторонних. Правда, красавица?

— Иди ты к чёрту! — выплюнула я. — Ещё раз попробуешь провернуть что-то подобное, и мои адвокаты сживут тебя со свету!

— Если у тебя проблемы со зрением, сходи к окулисту, пусть он тебе очки выпишет, мудак, — прошипел Алексей. — Ещё раз её тронешь, переломаю тебе руки. И ни один клуб в лиге не подпишет с тобой контракт. Не забывай о том, что пока я добрый этим можно пользоваться, а вот злить меня не советую.

Но тот явно не внял предупреждениям и накинулся на Лёшу со всей дури, пытаясь достать его кулаком в живот. И минуты не прошло, как завязалась драка, в которой досталось обоим. Алексей увернулся от летящего ему в глаз кулака, затем заехал противнику ногой в солнечное сплетение и обрушил кулаки точно в челюсть. Идиот, посмевший распускать руки и донимать меня, осел на пол и затряс головой, пытаясь прийти в себя и выдавить звенящий шум. Алексей наклонился над ним и одним чётким движением отправил в окончательный нокаут. По головке за такое точно не погладят, но мне почему-то стало легче на душе от такого.

Лёша схватил свою сумку и мою в придачу и, закинув обе себе на плечо, взял меня за руку и повёл на улицу. Мы шли молча, и я нисколько не возражала против такого наглого захвата моей конечности. Напротив, мне даже нравилось идти так и смотреть на профиль парня, который немного портили ссадины от безобразной драки. Он протянул мне сумку только тогда, когда мы дошли до небольшого сквера, расположенного чуть дальше спортивной школы. Но я схватила не лямку, а его руку и потащила за собой с целью запихнуть в машину и закрыть все вопросы раз и навсегда, как бы тяжело от этого ни было на душе!

Алексей вначале упирался, но я чётко обозначила свою позицию по поводу того, что нам необходимо поговорить, и только после этого, он смиренно пошёл за мной, как привязанный. Ещё мгновение назад Алексей был разъярённый, напоминал льва и защищал меня, а сейчас, как телёнок, молча шёл и едва ли не хвостом вилял от нежности и преданности ко мне. Да, нам действительно следовало поговорить наедине и разобраться во всём происходящем, ибо эта ситуация затягивалась и не давала мне покоя.

Алексей разулся и прошёл в указанном направлении, оглядываясь по сторонам. Дом был большим и светлым, правда, ни разу ни уютным. После развода родителей и смерти матери я перестала чувствовать тут какую-либо радость, и осталась лишь показная напыщенность и желание пустить пыль в глаза всем, кто сюда входил. Алексей подошёл к полке, которая тянулась вдоль стены, и принялся разглядывать медали, кубки и дипломы, которые стояли и горделиво указывали на все мои достижения. Отцовское стремление ткнуть носом в то, что его дочь гений. Не хватало там лишь олимпийского золота. Наград было слишком много, но главной среди них так и не появилось, хотя я шла к этому всеми силами.

Алексей повернулся ко мне и замер. Я смочила ватку в перекиси и прошлась ею по костяшкам пальцев и лицу парня, который так и не мог сделать шагу от меня. В этот момент я, как будто под толщей воды находилась, до меня всё доходило с опозданием. В горле пересохло, и мысли разбежались в разные стороны, стоило лишь стереть кровь с покалеченной губы. Я не хотела слышать слов, которые боялась всю эту неделю услышать из этих губ. Напротив, было огромное желание заткнуть его поцелуем и просто спустить всё на тормоза. Ибо никакие силы в мире не были способны прекратить панку в моей голове.

Алексей боялся поднять глаза на меня, а я не желала разрушать эту интимность и таинство момента. Словно стирать кровь с его губ было единственным желанием в моей никчёмной жизни. Я боялся увидеть, как тот злится на меня или, напротив, смотрит с равнодушием и безразличием. Поэтому я стояла перед ним, низко опустив голову, и нервно теребила пальцами упаковку с ватными дисками, которыми приводила в порядок разбитые руки и содранную кожу. Мне хотелось поскорее разрешить все вопросы и наконец-то выдохнуть с облегчением, чтобы больше не накручивать себя до истерики.

— Ирина, прости меня, пожалуйста, — всё же после недолгой паузы начал Лёша. — Я не знаю, что тогда на меня нашло. Я, правда, очень виноват, и я готов постоянно извиняться перед тобой. Я понимаю, что ты не хочешь меня больше видеть, поэтому я и не показывался тебе на глаза. Это время, что мы с тобой провели вместе, было самым лучшим в моей жизни, и я никогда его не забуду. И тебя тоже, прости. Я исчезну из твоей жизни и не буду мозолить тебе глаза. Осталось всего два месяца учиться, и вряд ли после этого ты вообще вспомнишь о моём существовании. Так что давай забудем обо всём…

— Вот значит как, — задумчиво протянула я, рассматривая парня перед собой. — Значит, ты приручил меня и приучил к себе, а теперь пытаешься сделать вид, что, между нами, всё кончено и это лишь бред моей фантазии, которая по какой-то странной причине не желает подменять реальность фантазией. Приучил меня к своим прикосновениям и объятиям, к своему голосу, запаху и