Джессика Стил - Дерзкая девчонка Страница 28

Господи, помоги! Что она собиралась сказать? Нет, не вспомнить! Эйлин вдруг устыдилась свое­го тонкого, как папиросная бумага, одеяния и тща­тельно укуталась простыней. Она продолжала си­деть, понимая, что будет чувствовать себя еще бо­лее неловко, если ляжет.

— Это твоя привилегия, правда? — с вызовом спросила Эйлин. — Твоя встреча проходила не в ресторане. Видимо, ужин состоялся потом. — Ос­тановись, ты показываешь свою ревность! — Про­сти мою выдумку насчет сигнализации, — тарато­рила она — нападай, нападай, — я считала, что мы должны играть по одним и тем же правилам.

— Ты подумала, что я... развлекаюсь?

— Можно и так назвать, — язвительно сказала Эйлин.

— Ты ошибаешься!

— Ну, так расскажи мне, что записывал Виолет­ту в аристократический колледж!

Гидеон подошел к кровати и встал, глядя на Эйлин сверху вниз.

— Нет, — ответил он, впиваясь взглядом в ее гла­за.

— Нет? — Все что угодно, только бы Гидеон не понял, как он ей дорог, какую ревность испытала она, увидев его с той красоткой. — Что ж, храбрец, — колко заметила Эйлин, обретя второе дыхание, — если это не твоя подруга, тогда, я думаю... — Эй­лин запнулась, чувствуя смущение: он все еще возвышался над ней. — Знаю, — продолжала она, отказываясь сдаваться, — эта дама, видимо, адво­кат, который занимается нашим разводом.

Господи, что она несет? Лицо Гидеона помрач­нело. Эйлин ясно увидела, что он жутко разозлил­ся.

— Забудь об этом! — рявкнул Гидеон и схватил ее за руку, словно желая подкрепить свое заявле­ние.

— Пусти! — взорвалась Эйлин, испугавшись. — Мне все равно, что ты думаешь.

— Это, черт возьми, твой долг. Речь идет о...

— Я прекрасно знаю, о чем идет речь! — Она не позволит ему диктовать условия. — Речь идет о том, что твой, мягко говоря, «отдых» затянулся дольше, чем ты предполагал. Позволь мне кое-что сказать тебе, Лэнгфорд. Если...

— Ты не ведаешь, о чем говоришь!

— Может быть, у меня не такой блестящий ум, как у тебя, но я играю честно!

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

— Только то, что, если я... воздерживаюсь со­гласно нашему договору...

— Как ты можешь воздерживаться от того, чего никогда не делала? — насмешливо поинтересовал­ся он.

— Отпусти, — жалобно попросила она.

В ответ он схватил и другую ее руку. Пленен­ная, Эйлин свирепо взглянула на него.

— Так что ты говорила? — спросил он, и ей захо­телось его ударить.

 Ударить — и никогда не отпускать от себя. О, Гидеон! Она чувствовала свою беспомощность.

— Ты делаешь мне больно! — сказала Эйлин, но ничего не добилась. Вместо этого, присев на край кровати, Гидеон поднес ее руки к своим губам и стал нежно целовать их. Ее сердце и без того бе­шено колотилось. Стоило ей ощутить прикоснове­ние его губ — и у нее тут же начинали плавиться мозги.

— Ладно, ты поцеловал меня, мне стало легче. А теперь иди спать, — потребовала она, собрав ос­таток сил.

Гидеон лукаво посмотрел на нее.

— Только после того, как ты поцелуешь меня и облегчишь мою боль, которую мне причинила. — Казалось, он находил все это забавным.

— Я до тебя даже не дотронулась, — запротесто­вала Эйлин.

— Ты больно задела мои чувства.

— Каким образом?

— Несправедливо обвинив меня в нарушении нашей договоренности относительно того, что сви­даний не будет.

— Красивая брюнетка не была... лекарством во время отдыха?

— А ты дерзкая девчонка, — заявил Гидеон, но все-таки объяснил то, что ей не терпелось узнать: — Это была деловая встреча, поверь.

У Эйлин сразу отлегло от сердца. Сейчас, ког­да Гидеон был с ней, когда казался таким искрен­ним, ей захотелось вознаградить его за свои со­мнения.

— Ты выиграл, — улыбнулась она. — Можешь считать, что я тебя поцеловала.

— О, миссис Лэнгфорд, за кого вы меня прини­маете? — укоризненно сказал он и, пока она купа­лась в блаженстве оттого, что он так назвал ее, нежно притянул девушку к себе и прижался губа­ми к ее губам.

Сердце Эйлин гулко стучало в груди. Она зна­ла, что должна вырваться, но почему-то не могла.

— С-спокойной ночи, — сказала она, не в состо­янии пошевельнуться.

— Спокойной ночи, — ответил он, чуть отодви­нулся и вдруг со сдавленным стоном подхватил ее на руки.

Эйлин с готовностью обвила его шею руками, забыв обо всем на свете. Гидеон поцеловал ее так, что у нее на миг замерло дыхание. Она была оча­рована и околдована.

— Девочка, любимая, — пробормотал Гидеон, и она окончательно растаяла.

Ей захотелось выкрикнуть его имя, но Гидеон снова закрыл ее рот поцелуем. Она прильнула к нему. Он обжигал, воспламенял ее, вызывая но­вые волны восторга. Какое блаженство!

Руки Гидеона ласкали ее податливое тело. Она смутно сознавала, что в какой-то момент он сбро­сил пиджак и галстук.

— Ты прекрасна, Эйлин, — выдохнул Гидеон, ка­саясь ее волос. Они лежали, сплетясь ногами.

Ее тело стало ватным.

— Гидеон... — смущенно прошептала она и с благодарностью увидела его понимающие глаза, которые словно говорили: «Доверься мне».

— Не бойся, — успокоил он, осторожно спуская тонкие бретельки ночной рубашки с ее плеч.

— Я не боюсь, — улыбнулась Эйлин и была со­грета его ободряющей улыбкой.

Гидеон осыпал ее нежными поцелуями. Почувствовав его губы на своей обнаженной груди, Эйлин вцепилась ему в плечи. Но огонь, который он зажег, уже невозможно было контроли­ровать.

— Гидеон... — простонала она.

— Тебе хорошо? — улыбаясь, тихо спросил он, хотя прекрасно знал ответ.

— О, да, — прошептала Эйлин и неожиданно призналась: — Я тоже хочу тебя поцеловать.

Когда поцелуй прервался, она с ужасом заме­тила, что на ней ничего нет.

— Куда подевалась моя ночная рубашка? — сдав­ленным голосом спросила она.

Гидеон широко улыбнулся:

— Милая, я только немного помог.

Ей была приятна его улыбка. Снова почувство­вав смущение, она не отстранилась, но вдруг об­наружила, что он каким-то образом ухитрился снять брюки.

— Это я?.. — зарделась Эйлин.

— Да нет, я сам справился, — пробормотал он.

Эйлин чувствовала, как руки Гидеона ласкают ее тело. Она задыхалась от страстного желания. Ей хотелось сказать, что любит его, но она была слишком захвачена новыми ощущениями, чтобы говорить.

— Ты такая красивая, — выдохнул Гидеон, любу­ясь ее обнаженным телом.

— О, дорогой... — прошептала она, охваченная смущением.

Прекрасно понимая, что ее сдерживает, Гидеон не торопил события.

 — Ты хочешь принадлежать мне? — с улыбкой спросил он, нежно поглаживал ее спину.

Сердце Эйлин едва не разорвалось от счастья.