Елена Колядина - Краденое счастье Страница 28

– Приказано еще фейерверк к колесам приделать. «Фортуны» больше нет, «День Победы» принес.

– Я еще раз выступать буду? – еле справляясь с дыханием, заволновалась Люба.

– Дорогие друзья! – неслось из зала. – Только у нас: Вампир и Любовь! С первыми лучами солнца он исчезнет! Поэтому не уходите до утра!

Под утро к Любе подошел только что окончивший свою программу Николай Носков.

– Говорят, мы земляки?

– Да, – зарделась Люба. – Вы ведь из Череповца? А я тоже из Вологодской области. Мне ваша песня про весну-паранойю очень нравится.

– Спасибо. А у тебя номер классный. Значит, будем дружить, в Москве вологодских много. Даже землячество есть. До встречи!

Люба, ошалевшая от всего, что произошло с ней за этот длинный день, поехала к дверям.

– У тебя какой сотовый? – спросил на выходе из клуба Ярослав.

– Никакого, – беззаботно соврала Люба.

– Надо купить срочно.

Люба замешкалась и отвела взгляд.

– Давай куплю, деньги отдашь, когда сможешь.

– С мобилой я сам разберусь, – оборвал Ярослава Николай. И кивнул Любе: садись в машину.

Джип вывернул на Ленинградский проспект. На фоне прохладного утреннего неба, освещенная первыми лучами солнца, висела растяжка: «Голден пэлас: Вампир и Любовь».

– Ой, – удивленно сказала Люба. – Это я, что ли, уже вишу?

– Оперативно! – похвалил Николай. – Сейчас заедем в салон связи, где-то тут был круглосуточный, подключим тебе сотовый. Какие планы на сегодня? С кем увидеться нужно?

– К Сталине Ильясовне на урок съезжу, – принялась перечислять Люба. – На Красную площадь с Васей схожу, в Кремль. Вася там ни разу не был.

Николай подобрался.

– А почему ты спрашиваешь? – заинтересовалась Люба.

– Я со студией звукозаписи договорился, – небрежно бросил Николай. – Насчет твоего диска.

– Правда?! – Люба сияла. – Коля, ты не шутишь?

– А что, Коля когда-нибудь шутил?

Джип остановился возле круглосуточного салона связи.

Через несколько минут Николай вновь сел в машину и бросил Любе на колени белый iPhone.

Люба взяла телефон дрожащей рукой.

– Браузер «Сафари», сенсорный дисплей, – небрежно бросил Николай.

Люба пискнула.

– Коленька, это мне? Он же дорогой! Целое состояние, наверное?

– Двадцать тысяч. Да какая разница! Горло Любы сжалось. Она молчала, боясь разрыдаться от счастья.

– Ребята!! – закричала Люба, заехав по настланным доскам в подъезд своего дома. – Ребята, просыпайтесь!!

Сонные Кристина, Анжела, Паша, Роман выползли в коридор и уставились на Любу.

На шее у нее болтался сотовый телефон, на коленях стояли пакеты, набитые продуктами из супермаркета, а на ногах красовались кроссовки с серебряными шнурками.

– Ух ты! – показала на Любу пальцами глухонемая Анжела.

– Ребята, срочно начинаем готовить номер для песни, придумывать клип, репетировать подтанцовку, – переезжая из коридора в кухню, – сказала Люба. – Я сегодня еду в студию звукозаписи!

Инвалиды загалдели.

– У кого какие предложения?! – кричала Люба, выкладывая продукты на стол.

– Я вприсядку маленько плясать умею, – смущенно сказал безрукий Паша. – Батька в детстве научил, когда жив еще был.

– Здорово! – восхитилась Люба. – Оттачивай мастерство!

Паша сказал «эхма!» и пошел вприсядку.

– Вася где? – шумела Люба.

На кухню вышел заспанный Вася.

– Василек, мой ноги быстренько! После обеда на Красную площадь пойдем, надо тебя окультуривать срочно. Того и гляди шоу-звездой станешь! Анжела! – ликовала Люба. – Анжелочка! Мы все вместе будем выступать! Мы всем докажем, что инвалиды – тоже творческие люди!

– Ы-ы, – мычала Анжела.

– А Кристина? – разволновалась Кристина-даун.

– Ты будешь стоять на сцене в голубом серебристом платье, – фонтанировала Люба. – Туфли на высоком каблуке! Будешь мне подпевать.

Кристина хохотала как безумная.

Безрукий Паша на секунду прервал пляску вприсядку, перевел дух и вновь пустился выкидывать ноги.

Люба достала из кармана визитку Сталины Ильясовны и стала важно нажимать кнопки сотового.

– Сталина Ильясовна, это я, Любовь! – принялась кричать Люба. – Я вас не разбудила?

– Нет, – хриплым со сна голосом пошутила Сталина Ильясовна. – Откуда звонишь?

– Из дома.

– Что у тебя за шум?

– Паша пляшет! – стараясь перекричать топот, пояснила Люба.

– Понятно. Ты приедешь на урок?

– Вот это я и хотела спросить. Можно прямо сейчас? Потому что у меня сегодня столько дел! Вы не представляете, что ночью было! – тараторила Люба. – Я в клубе с триумфом выступила! Приеду, расскажу.

Минут через сорок Люба подъехала к знакомому дому, поприветствовала консьержа и вручила ему упаковку пива. Консьерж замахал руками: да ты что?

– Берите-берите, – сказала Люба. – Я сегодня ночью в клубе кучу денег заработала. Сто пятьдесят долларов за ночь. Правда, уже сто только осталось.

– Ты небось не здешняя?

– Да, издалека.

– То-то тебе полторы сотни долларов миллионом показались. Вот что, дочка, за пиво спасибо, но не надо. Плохие это деньги.

– Деньги как деньги, не хуже других, – слегка обиделась Люба.

– Не дело это, дочка, мужикам свою красоту продавать.

– А я считаю, лучше так работать, чем попрошайничать да у государства просить, – запальчиво произнесла Люба.

– Эх, до чего ельцинская банда российских женщин довела! Такую страну развалили! Давай-ка я тебя занесу по лестнице, – вздохнув, предложил консьерж.

Очутившись в квартире Сталины Ильясовны, Люба сразу проехала на кухню и стала выкладывать на стол продукты.

– Вот: биосметана, зерновой хлеб, зеленый чай, мед…

– Любочка, ну зачем ты тратишь деньги?

– Вы не представляете, сколько мне заплатили! Ну, угадайте, сколько?

– Пятьсот долларов?

– Это вы шутите? Сто пятьдесят.

– Всего?

– Ничего себе – всего. Да у нас обработчицы рыбы в сезон за неделю столько не получают. А я – за ночь!

– Любочка, на самом деле ты их не за одну ночь заработала. Ты два года отрабатывала этот трюк. Понимаешь, что я имею в виду?

– Нужно упорно трудиться над голосом?

– Да. Только тогда однажды – как бы в одну ночь! – ты станешь состоятельной и знаменитой певицей.

– Но все-таки это мой первый серьезный заработок. В музыкальной школе копейки платили, да пенсия по инвалидности. Хотя мне хватало.

Певица поцеловала Любу в голову.

– И ты теперь тратишь деньги направо и налево?

«Вот и я говорю, – сунулась коляска. – Пушит денежки!»

– Сталина Ильясовна, а зачем мне деньги? – беззаботно сказала Люба. – У меня же и так все есть. Голос есть, песни есть, работа, Вася, вы, Николай… Он меня без всяких денег полюбил. Такую, какая есть. Вы, кстати, тоже бесплатно со мной занимаетесь.