Файона Гибсон - Одиночество вдвоем Страница 28

— Долго вы ждете? — спросила я.

— Двадцать минут. Хорошо, если бы все прошло довольно быстро. Они сначала смотрят старших, потом тех, кто младше, и лишь в конце — младенцев. Здесь можно сидеть часами.

Джонатан, наверное, все еще парится в ванной, и, надеюсь, нескоро еще вспомнит о нас.

— Хотите посмотреть подборку, посвященную Рейвн? — спросила женщина.

Мне неудобно отказываться.

— Вот, — сказала женщина, протягивая мне толстую папку, набитую журнальными вырезками, которые были аккуратно наклеены на белый лист формата А4 с проставленными карандашом датами и пометками типа «Требуется финансирование» и «Рейвн выполняет кувырок».

— Боже, Рейвн приходится столько работать.

— На нее большой спрос. Для меня это выливается в полный рабочий день, как у няньки, точно.

— Вас это не напрягает? Может, стоит частично отказаться?

Она замотала головой, отчего ее берет опасно подпрыгнул.

— Для Рейвн создается финансовый фонд. Вы кладете заработки вашего ребенка на счет, пока он не повзрослеет.

— О да, конечно, — сказала я быстро.

— Рейвн? — Женщина с утомленным лицом поманила рукой бархатный дуэт.

Рейвн чопорно направилась сквозь толпу родителей и их отпрысков к двери с табличкой: «Идут пробы. Просьба не входить, пока не вызовут. С ребенком — только одна сопровождающая».

Ближе к вечеру Бен заснул, играя с «Duplo», и я решила, что о нас забыли. Что нам делать, — шататься, пока не появится смотритель и не погасит свет? Я потащила Бена в детскую раздевалку и вынула подгузник, который Элайза так сильно застегнула, что на бедрах выступили красные пятна. Я его выбросила в мусорный ящик. Бену стало совсем плохо от всех этих модельных дел, и я решила незаметно проскользнуть в лифт и отправиться домой, сказав Джонатану, что мы ходили по магазинам. Такая маленькая ложь во спасение.

— Бен? — раздался голос женщины с усталым лицом. — Мы вас вызываем. Пожалуйста, вы не могли бы пройти с ребенком?

При виде темной комнаты Бен утыкается носом в мой кардиган.

— Привет, Бен. Ну как у тебя сегодня дела? — произнес парень чуть-чуть старше парикмахера, который делал мне стрижку.

Бен еще сильнее прижался к моей груди.

— А он стеснительный? — спросил парень и посмотрел на свои часы.

— Это его первая проба, — объяснила я, — хотя он уже кое-что сделал для моей подруги. — И я открыла журнал Элайзы.

— Это более чем приятно. Нам требуется группа ребят всех возрастов, и мы подыскиваем тех, кто может сыграть эти роли. Они будут плескаться в лягушатнике с разными игрушками.

— Какими игрушками?

— Маленькими водяными пистолетами, шампунями, гелями для душа, кондиционерами для волос.

— Кондиционерами? Для младенцев?

— Новый продукт. Дети всех знаменитостей пользуются ими. Волосы становятся блестящими, их легче расчесывать. Вы не могли бы посадить Бена на коврик?

— Он не может сидеть. Ему только четыре месяца. Он может только лежать на животике и немного отжиматься.

— Может быть, он слишком мал для этой работы? Вода и все такое. Хотя пускай все же попробует. Будет брызгаться, поиграет с другими детьми.

Я уложила Бена на пол, и он уткнулся лицом в коврик.

— Вы не могли бы попробовать поставить его на четвереньки? Мы хотим, чтобы было и в самом деле весело. Все эти маленькие водяные пистолетики как раз для этого.

Голова Бена чуть дрожа приподнялась. Его красное личико на мгновение возникло на мониторе, прежде чем его ручонки подогнулись, и он уткнулся носом в коврик.

— А что, если вам встать рядом с ним, может, ему будет приятнее, — предложил парень.

Я присела рядом с ним, надеясь, что мой зад не появится на мониторе и не заполнит весь экран.

— Бен, все хорошо. Ты можешь улыбнуться дяде? — ласково сказала я.

Вместо этого раздался тихий кашель, который устрашающе усиливался, переходя в отчаянное брызгание слюной. Я положила его на плечо.

— Боже, он задыхается?

— Это от эмоций. Захлебнулся своими собственными слюнями.

— Не беспокойтесь. У каждого бывают неудачные дни, — вздохнул он.

Я беру Бена одной рукой, пытаясь другой раскрыть коляску. Я трясу ее, но мне удается лишь с силой ударить колесами о тротуар. Щеки Бена пылают огнем. Он словно кол проглотил, когда я пыталась втиснуть его в коляску. Две похожие друг на друга женщины подошли к нам.

— Как прошло? — спросила одна мать.

— Отлично. Хотя никогда не поймешь, кто им нужен, ведь так? — пробормотала я.

Она нахмурилась при виде лица Бена, покрытого красными пятнами.

— Он чем-то расстроен. Поезжайте с ним домой. Я никогда не хожу с Рейвн на пробы, если она не в настроении.

— Сегодня она была в настроении?

— О да. Она очаровала их. Они даже не обратили внимания на ее лоб. Но, как вы правильно сказали, никогда нельзя ничего сказать точно. В этом вся прелесть. Правда, Рейвн?

Рейвн лизала ярко-оранжевое фруктовое мороженое.

— Мама, — хныкала она, зарываясь в глубокие складки ее бархатной юбки.

Джонатан выглядел полностью восстановившимся. Он уселся на полу около кухонной плиты и брызгал внутрь духовки из аэрозольного баллона с надписью: «Высокотоксичное вещество. Представляет большую опасность для глаз».

— Ты должен отдыхать, — сказала я.

— Мне лучше, когда я делаю что-то полезное. Чем занималась ты?

— Гуляла. Просто хотела, чтобы ты побыл один.

— У тебя стрижка.

— А, да. Взбрело ни с того ни с сего в голову, — ответила я, раздевая Бена до распашонки.

— Он выглядит отвратительно.

— В парикмахерской испортилось настроение, — сказала я, направляясь в спальню за чистой распашонкой, хотя он не нуждался в ней.

— Нина, — услышала я за спиной голос Джонатана.

Я открыла шкаф с носками, шапками и детским бельем, но распашонок там не было. Джонатан шел за мной, держа в руке баллон с аэрозолью. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я рассказала ему все. Облил бы он меня из баллона или нет?

— Мне нужно сказать тебе, — произнес он.

Я ласково улыбнулась ему.

— Великолепная прическа.

— Спасибо.

Он с любопытством посмотрел на меня, словно собирался рисовать с меня портрет.

— Мне нравится, как твои волосы лежат. У тебя теперь… немного нагловатый вид.

— Кажусь слишком юной, да?

— Нет. Но стала явно другой.

— Какой же?

— Больше похожа на ту… до рождения Бена. — Он подошел ближе. Инстинкт подсказал мне, что надо отодвинуться, если он вдруг захочет чего-то более конкретного: мои глаза, которые блуждали весь день по комнате, где проходили пробы, сейчас явно лгали. Но моя спина наткнулась на шкаф. Я оказалась в ловушке шведской конструкции плоской формы.