Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна Страница 28

Как большинство дорогих многоквартирных зданий в центральном Мумбаи, это занимало территорию бывшей фабрики. Фабрик давно не было, но жилища работников все еще были на месте. Большинство рабочих были водителями или уборщиками у богачей, живших в этом квартале, и Мелисса по-прежнему находила весьма неприятной границу между богатыми и далеко не такими богатыми.

Был первый день ежегодного праздника Ганпати, и бедняки воздвигли огромный тент, где устанавливали глиняного идола, бога со слоновьей головой, высотой в семь футов. Из динамиков неслась громкая музыка, люди танцевали прямо на дорогах, а группа барабанщиков с энтузиазмом отрабатывала полученные деньги.

Мелисса механически заработала ногами в такт барабанному бою. Может, бег в такт барабанам помогает не хуже тай чи и пилатес?

Ей даже захотелось выбежать на улицу, посмотреть, как Ганпати ставят на место, но для этого нужно быть одетой по обычаю. По меньшей мере, шальвар камиз поверх джинсов, если не полагающиеся чуридар-курта или сари.

Все еще думая о празднике Ганпати, она завернула за угол и услышала очень знакомый голос. Так Самир не стал играть в теннис? Или рано закончил игру? Мелисса мгновенно замедлила шаг, но он стоял спиной к ней и не видел ее.

– Почему ты звонила Мелиссе? – запальчиво кричал Самир в телефон. – Мама, пожалуйста, держись от всего этого подальше! Пока еще очень рано делать выводы, да и я ничего не решил!

Очевидно, мать что-то ответила, и он тут же ее обрезал:

– Нет, ты не можешь приехать в Мумбаи прямо сейчас. Давай я сначала сам соображу, договорились?

Что именно он сообразит?

Мелисса окаменела. Лицо было белым как полотно. Теперь она не могла не подслушивать, даже если от этого зависела ее жизнь.

Голос Самира смягчился:

– Я попытаюсь приехать в Дели на следующей неделе. Да, я тоже по тебе скучаю. Просто был очень занят… И будет здорово увидеть и отца.

Последовала очередная пауза.

– Боже, ты женщина до мозга костей!

Но сейчас голос звучал благодушно. Не раздраженно.

– Ее трудно описать словами. Она очень хорошенькая. И умна. Не в смысле образованности, но энергична, задорна и житейски сообразительна.

Пауза.

– Не знаю, влюблен ли я в нее, ма.

Мелисса прикусила губу. Конечно, он не любил ее. Чего она ожидала? Что он признается, что любил ее тайно, с той секунды, как увидел?

Мать, очевидно, по-прежнему засыпала его вопросами, потому что он продолжал:

– Я еще не видел ее родных, если не считать брата. Кажется, славный малый. Типичный гоанец среднего класса. Управляет рестораном вместе с отцом и играет в свободное время на барабане в местном оркестре. Мать умерла.

В голосе не звучало ни снисходительности, ни бесчувственности, но последние слова все-таки глубоко ранили. Она не говорила с Самиром о матери, если не считать того момента, когда он стал расспрашивать о родителях. Мелисса вообще предпочитала хранить боль в себе.

Она снова пошла вперед, убыстряя шаг, пытаясь уйти от Самира как можно скорее, прежде чем тот повернется и увидит ее.

«Ее мать мертва. Типичный гоанец среднего класса». И то и другое было правдой, и с логической точки зрения, у нее не было причин расстраиваться. Он не сказал «люди не нашего круга», хотя это подразумевалось ясно и четко. Это соответствовало тому, что она узнала о его семье: они были куда выше ее по положению, богатству и влиянию. Вещи, которым она никогда не придавала значения, потому что раньше они ее не касались.

Мелисса снова пошла медленнее, как только убежала достаточно далеко от Самира. Она была сбита с толку и измучена. Сердце ныло и разрывалось. С той минуты, как Самир сказал ей, что делает все, чтобы их отношения сохранились, она забыла о необходимости обороны и расслабилась. Позволила себе думать, что у них есть совместное будущее. Очевидно, она себя обманывала. Возможно, Самир так вышел из себя после их поездки в галерею, потому что она упрямо настаивала: у них всего лишь короткий роман. Вероятно, продолжительность этой связи он хотел диктовать сам.

Впервые тот, кто был Мелиссе небезразличен, вызывал ощущение, что ей чего-то недостает. Она была самой младшей в семье. Не избалованной. Но любимой. Майкл и отец многое прощали ей в юности, и когда Майкл женился, Черил стала старшей сестрой, которой так недоставало девушке. И сейчас Майкл постоянно звонил и часто намекал, что отец знает о ее жизни от Лиз и Брайана, с тех пор, как Мелисса покинула Гоа. Может, именно это ей следует сделать? Вернуться и помириться с типичным уроженцем Гоа среднего класса. Помириться с отцом. И принять себя такой, какая она есть.

Изменить свою судьбу – это прекрасно, но в тот момент, когда она услышала, как Самир описывал Майкла, поняла, что если выбирать между превращением в подобие чванливой богатой сучки, чтобы по-прежнему быть с Самиром, или намерением остаться собой и жить без него, она выберет последнее. Как бы это ни было больно.

Все еще не оправившись от потрясения и чувствуя в себе недостаточно уверенности, чтобы подняться наверх, она свернула с беговой дорожки и села на скамье в одном из маленьких искусственных садиков рядом с плавательным бассейном.

«Думай», – сурово приказала себе Мелисса. Она уже призналась себе, что в какое-то мгновение влюбилась в Самира. Что же, теперь ничего не поделаешь. Зато в ее силах сделать так, чтобы Самир никогда об этом не узнал. А это означает, что либо она должна постоянно притворяться, либо сбежать, как можно быстрее.

Сердце сжалось при мысли о бегстве. Может, она делает слишком поспешные выводы? Может, Самиру просто нужно время? Ничто не указывает на то, что он хочет порвать с ней. В конце концов, он всего лишь сказал матери, что еще ничего не решил. Как бы ни была жалка эта надежда, Мелисса немного приободрилась и встала, чтобы вернуться в квартиру.

Закончив разговор, Самир направился к теннисному корту. Если повезет, он закончит партию до ужина. И ему повезло. Один из соседей только что пришел на корт и искал партнера. Мужчина был гораздо старше Самира, но очень подтянут и тренирован. Партия прошла как по маслу.

– Классная игра, – сказал мужчина, пожав руку Самиру. – Мне показалось, что я видел здесь вашу жену. Она тоже играет?

Самир, едва не сказавший, что Мелисса – не его жена, сдержался и коротко ответил:

– Нет, она никогда не училась.

Мумбаи был относительно прогрессивным городом. Но он не хотел, чтобы люди без нужды знали, что они не женаты. Придется кое-что объяснять, если они действительно поженятся. Но с этим он вполне справится.

Он остановил себя, прежде чем мысли завели его еще дальше. Смогут ли они пожениться? Неужели он действительно об этом подумал?