Сандра Мэй - Северное сияние Страница 28

– Книга ни при чем.

– Тогда что? Какого дьявола ты приехал в этот город? В США каждую минуту кого-то убивают, но криминальный писатель Томас Джефферсон Рейли свалился именно на мою голову...

– Фрэнк – мой брат.

Наступила тишина. В тишине падали с неба крупные снежинки. Пепельные волосы Томми Бартоломео покрылись звездчатой вуалью.

– Извини... я не знала... не знала, что у Фрэнка есть брат...

– Мы долго не виделись. С самого детства. Виновата была моя гордыня. Слава богу, я успел попросить у него прощения. У живого. Успел сказать, что люблю его. А потом мне позвонили и сказали, что Фрэнк мертв. Убит.

– Ти Джей...

– Я не верю, что это ты. Я не считаю тебя убийцей. И не потому, что мне нравится целоваться с тобой, и не потому, что твои волосы пахнут ландышем и мятой. Просто... ты можешь дать пассатижами по башке, но не можешь убить камнем со спины.

– Ти Джей...

– Помоги, Томми. Я не смогу разобраться без твоей помощи. Если уж на то пошло, ты в этом заинтересована в первую очередь – кроме меня никому неохота вникать, кто на самом деле убил моего брата. Они выяснят еще что-нибудь, выслушают сплетни Дарлы и арестуют тебя.

– Я помогу... спрашивай, Ти Джей.

Ти Джей набросил на плечи куртку, потер лицо ладонью, несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух.

– Итак. Кто-то пытается обвинить тебя в смерти Фрэнка. С этой целью он подкладывает Фрэнку – или отдает при встрече – золотой медальон, принадлежавший тебе. Это удобно, потому что одновременно связывает твое имя еще с одной смертью в Темном озере – Джейка Макфарлана. При желании – а оно есть у отца и брата Джейка – тебя можно обвинить сразу в двух убийствах. Вопрос: как твой медальон попал к этому неизвестному нам пока человеку?

– Я не знаю.

– Не годится. Вспоминай. Вспоминай все, что связано с этим медальоном. Джейк подарил его тебе на Рождество. Дальше?

Томми нахмурилась, помолчала, потом вскинула заблестевшие глаза на Ти Джея.

– Я не видела этот медальон с того самого вечера, когда погиб Джейк. Когда мы поругались на берегу Темного озера, я швырнула его Джейку и ушла.

– Ты не видела, кто его поднял?

– Нет. Но кто-то мог. Там было полно народу.

– А сам Джейк?

– Тогда медальон нашли бы у него в кармане... Нет, вряд ли это был Джейк.

– Вы ругались при свидетелях?

– Вечеринка проходила на том пляже, где мы с тобой сегодня побывали. А мы с Джейком ссорились неподалеку от домика. На маленьком пляже. Макфарланы считали его своим.

– Вас могли слышать и видеть?

– Да уйма народу нас видела и слышала! Но все они были на одном пляже, а мы на другом. Там же рядом, ты видел...

– Но ты никого не помнишь?

– Я пошла пешком на шоссе. Меня догнала Мэгги, но я не хотела разговаривать. Я ушла.

Ти Джей задумчиво кивнул. В голове вертелся калейдоскоп цветных картинок, никак не желавших складываться воедино.

– Надо подумать... Пойдем в дом. Они, должно быть, волнуются.

Вскоре стало ясно, что Джина здорово устала и совсем расклеилась. Она упорно называла Ти Джея Бартом, еще несколько раз переспросила, кто эта милая девушка, а потом устало улыбнулась встревоженной Лючии.

– Пожалуй, мне лучше прилечь. Раз уж мы сегодня решили обойтись без ужина...

Ти Джей незаметно посмотрел на Томми. В глазах девушки стояли слезы, но она мужественно улыбнулась матери в ответ.

– Спокойной ночи, мама. Отдыхай. Сегодня был трудный день.

Лючия повела Джину наверх, а Томми посмотрела на Ти Джея.

– Тебе тоже пора, Ти Джей. Я чувствую себя выжатой как лимон.

– Немудрено. Байкера лучше оставить в доме.

– Разумеется. Будь осторожен на дороге. Подмораживает, там скользкий поворот...

– Я буду осторожен. Мы увидимся завтра?

– Ти Джей... Я хочу, чтобы ты поскорее уехал. Возможно, тебе стоит поговорить с дядей Биллом... с шерифом, но из города уезжай. Мне не по себе после сегодняшнего.

Темные глаза Ти Джея сверкнули гневом.

– Ты думаешь, я смогу уехать, зная, что рядом с тобой остается безумец?

– Для меня он не опасен. Он ненавидит моих мужчин.

Ти Джей поднялся и направился к двери. Уже на крыльце он тихо спросил:

– Это... серьезно? С мамой...

– Склероз. Это неизлечимо. Лючия с ней, как с малым ребенком. Она все забывает. Я просто... очень больно видеть ее такой... беспомощной.

– Я понимаю. Отдохни сегодня ночью. Не думай о плохом, ладно?

– Я постараюсь.

Он коснулся на прощание губами ее щеки. Запах ландыша и мяты щекотал ноздри.

Мотор завелся со второго раза. Ти Джей немного прогрел его, потом махнул рукой в окно. Силуэт Томми поднял в ответ руку. Ти Джей аккуратно вырулил на пустынную белую дорогу.

До города было недалеко, но до закрытия «Сосновой шишки» оставалось совсем немного времени. Ти Джей прибавил скорость. Надо бы расспросить Джеки насчет замужества Мэгги...

Поворот был уже близко, он его помнил. Вдавил педаль тормоза... и не сразу понял, что она свободно провалилась в пол. Машина неслась под уклон, все набирая скорость по инерции, а тормоза не действовали. Ти Джей вертел непослушный руль, чувствуя, как ноют от напряжения все мышцы в теле.

В голове крутилась одна отчаянная мысль: неужели я опять ошибся, Томми? Неужели я зря поверил тебе, сероглазая?..

Потом был снежный туман, удар и тишина.

Томми стояла на пороге кухни и тупо смотрела, как тетя Лючия моет посуду. Намыливает тонкие тарелки с двух сторон, аккуратно смывает пену, споласкивает прохладной водой...

– Я уложила ее спать. Она едва добралась до постели.

– Не надо было ему приходить.

– Почему? Он милый. Такой... надежный. Он понравился бы Марко.

– Тетя... я все думаю... вдруг однажды нам потребуется помощь... с мамой?

– С чего это ты решила? Я отлично справляюсь.

– Ты справляешься лучше всех, но это нелегко, а ты не девочка...

– Томасина Бартоломео! Прекрати хамить тете. Не смей напоминать мне о возрасте.

– Тетечка, брось. Ты отлично понимаешь, о чем я. К тому же наступили трудные времена, и я... Что будет, если в один прекрасный день обстоятельства сложатся так, что я не смогу быть рядом? Ведь деньги приносит только наш гараж, а без меня...

Лючия аккуратно поставила недомытую тарелку в раковину и повернулась к Томми. Черные глаза яростно сверкнули.

– Не думала я, что доживу до такого позора. Дочь Марко Бартоломео трусливо поджимает хвост и готова сдаться на милость злобных идиотов Макфарланов? Допустишь, чтобы они выжили тебя из города?

– Меня могут арестовать, тетя Лючия.

– По обвинению в чем? В том, что ты не захотела, как дурочка Мэгги, связываться с этим семейством?