Кирсти Брукс - Разговоры под водку Страница 28

Ящик для одеял в спальне Дэниела был так плотно заполнен простынями и наволочками, что я встала на него и, поднявшись на цыпочки, потянулась к верхней полке гардероба — там лежал какой-то чемодан. Я расстегнула молнию и, как только взглянула на свалявшийся темно-синий джемпер и джинсы «варенки», сразу поняла, что это было печальное хранилище для старой одежды восьмидесятых годов. Он, наверно, думал, что мода на нее вернется.

— Мечтай, мечтай, приятель! — пробормотала я.

Я положила все эти древние шмотки назад и застегнула чемодан. Потом снова передвинула ящик с простынями, поставив его на прежнее место, к стене под окном.

Я осмотрела комнату повнимательнее. Итак, он хранит всякое утильсырье. Но среди этого второсортного хлама может найтись настоящий золотой ключик. Большинство людей хранят личные вещи именно в спальнях, как будто здесь их не найдет шпионский глаз. Я снова подошла к шифоньеру, где только что прогулялась по карманам пальто. Там висел застегнутый на молнию чехол для костюмов, в котором томился один — из коричневой вискозы с белыми вкраплениями. Возможно, его хозяин надеялся, что в нем можно будет кадрить женщин и двадцать лет спустя.

Но напрашивался и другой вывод. Когда я просмотрела свой список с письмами, дешевыми сувенирами и всякой мелочью, то поняла, в чем суть. Что, если Дэниел копил весь этот мусор потому, что тот что-то значил для него в эмоциональном плане? Что, если большой нелепый джемпер из чемодана надевался по случаю свидания со Сьюзи, а горчичная рубашка с вышитой вставкой помнила груди Алекс? Я осторожно спустила чемодан и тут же нашла подтверждение своих предположений.

За ним висело красное атласное женское белье — комбинация из топа и трусов — с маленькими сверкающими стразами, которых особенно много было по краям выемки на груди. Вещичка из ранних девяностых. Либо Дэниел тайком наряжался в белье двенадцатилетней девочки, готовящейся к первому выходу на рок-концерт, либо это был еще один сувенир.

Заткнув в трусы блокнот с заметками, я двинулась в пропахшую потом комнату с тренажером. Пара снарядов и маленькое стерео были такими же пыльными, как и подоконник, так что я ни к чему не стала прикасаться.

На полке камина были свалены в кучу компакт-диски — звуковая дорожка к фильму «Бойцовский клуб», пара дисков Криса Айзека. Неплохо, хотя было ясно, что в последнее время он их не слушал. Я обнаружила, откуда шел запах пота — воняло отвратительное грязное полотенце. И тогда до меня дошло, что я еще не видела прачечную. Я закрыла комнату и отправилась ее искать.

Собака обнюхивала землю вокруг клумбы. Я дружелюбно помахала ей и свернула направо к ванной, где в прошлый раз так эффектно приземлилась. Прачечная оказалась там же. Это была ничем не примечательная комната с белым кафелем. Слегка грязноватая раковина, зеркало в подтеках, тюбики с зубной пастой, болтающиеся в подвесной чашке. На стенах — смесь мыльной пены и пыли. Корзина для грязного белья была полной. Открыв расположенный за дверью шкаф, я увидела спрятанную там стиральную машину. И сушилка с одежными вешалками тоже была там, между машиной и стеной.

Внезапно у меня за спиной раздался пронзительный звук. Я кубарем отлетела к стене, за стиральную машину. Сообразив, что это всего-навсего телефон, я прыснула в кулак, но сердце так и колотилось в груди. Я вышла из комнаты для стирки как раз в тот момент, когда включился автоответчик. Это была Элен.

— Привет, любимый. Это я. Ты говорил, что твоя мама придет сегодня постирать твои вещи. Но я хотела спросить, может быть, ты пригласишь ее как-нибудь на этой неделе пообедать с нами? Просто пришла такая мысль. Если она придет около двух часов, то будет все еще там, когда ты приедешь домой. Увидимся вечером.

Сердце никак не хотело выходить из панического состояния. Я посмотрела на часы. Было без четверти двенадцать. Я почти дождалась «Ленина», который скоро намеревался прибыть со своим стиральным порошком. Встреча мне не улыбалась. Я проверила, не оставила ли следов. Так, где блокнот? На месте — в трусах. Надо уходить. Вернусь завтра.

Выскользнув из дома, я перешла через улицу и прошла три квартала к своей машине. Мне казалось, я слишком заработалась сегодня и потеряла бдительность. Вдруг меня кто-нибудь видел? Я села за руль, стараясь вспомнить все, что могла. Неизвестно, что из этого пригодится, но если Элен будет здесь вечером, нужно рассказать ей каждую мелочь.

Я надела большие темные очки от солнца, в которых была похожа на Джеки Онасис, и завела машину. Оглушительные звуки музыки группы «Шпандау балет» сопровождали меня, когда я, развернувшись, медленно проехала мимо дома Дэниела. «Ленин» еще не прибыл, и я вздохнула с облегчением, что мне не выпала такая историческая встреча. Слава богу, у Элен не совсем тухлые мозги, раз она таким образом предупредила меня. Он, должно быть, сказал ей про мать сегодня утром, после нашего с ней разговора в кафе, и она сделала все, что было возможно.

Я подъехала к перекрестку и увидела, как дорогу переходит группка школьников со своими родителями. Повернув направо, они пошли вверх по улице, а одна худая женщина в кроссовках и облезлых джинсах, шедшая с ними, отделилась и двинулась в сторону дома Дэниела.

Я повернула налево и, проезжая по улице, вдоль которой росли деревья, прибавила скорость. Потом снова свернула на ту улицу, где был дом Дэниела. Эти загородные улицы все располагались параллельно и упирались в реку Торренс, извилистое русло которой пересекало Аделаиду. Из безвкусно застроенных предместий она текла дальше, куда-то вдаль. Мне никогда не приходилось бывать там, вдали. И я думала, что река там шире, а вода голубее, не то что здесь — совсем потемнела от ила. Но я могла и ошибаться. Ошибаться для меня стало почти ритуалом.

Я превысила скорость, надеясь перехватить незнакомку на пути к дому. Слева возникла дорога с односторонним движением, и я переехала ее слишком резко, чуть не воткнувшись в машину на углу. Повернув на нужную улицу, я притормозила и медленно проехала мимо дома Дэниела. Как раз, когда мисс Кроссовкинг проходила мимо дома Пенни — в противоположном направлении. Она прошла мимо дома Дэниела! Подавшись влево, я посмотрела в заднее стекло. Машин не было, и дорога ясно просматривалась. Мисс Кроссовкинг уходила все дальше.

Замечательно. И что теперь делать? У меня было маловато шпионской сноровки, так что я просто развернулась. И поймала букет цветистых бранных выражений, когда чуть не чмокнулась с другой машиной. Это был подъехавший к дому Дэниела «седан».

Итак, пока я объезжала вокруг квартала, «Ленин» все-таки прибыл. Я проследила, как женщина вошла в кафе-магазинчик дальше по улице.