Мама поневоле - Слава Доронина Страница 28

Максима. Дети сидели в углу комнаты и жались друг к другу. Мой мальчик держал сестрёнку на руках и пытался ее успокоить, она вздрагивала всем своим крошечным тельцем и, прижимаясь к нему, звала меня. Мое сердце готово было разорваться в клочья от этой сцены, я со всех ног бросилась к детям, позабыв о боли, позабыв обо всем на свете. Господи, все это время их, как заложников, держали одних за закрытой дверью? Какой же Игнат мерзавец!

– Мама? – в голосе Максима послышались радостные нотки. – Мамочка!

Я обнимала детей, прижимала к себе, целовала их, и из моих глаз текли слезы радости, оттого, что с ними все хорошо. Я подхватила Надюшу на ручки.

– Тише, мои хорошие, я здесь… Я больше никому вас не отдам. Тише… – успокаивала я плачущих детей. 

– Мам, у тебя губа сильно разбита... – дрожащим голосом произнес сын. 

– Ничего, все это мелочи. – И это действительно было так. – Теперь все будет хорошо, – заверила я Максима. 

– Идемте в машину, – скомандовал стальным голосом Витя.

– Мы идем, – я кинула ему в ответ и, опустив лицо, взглянула на встревоженного Максима. –Это хороший человек, – сказала ему и погладила Надю по спинке, успокаивая девочку. – Он нам поможет уйти отсюда и вернуться домой.

Даже представить страшно, что пережили мои дети. А если бы не люди Булатова, то Максим и Надя остались бы в этой комнате одни, пока этот подлец ублажал себя... Какой негодяй! Это ведь были маленькие дети! Их нельзя оставлять без присмотра одних!

Мы шли немного позади мужчины, и я, когда проходили второй этаж, услышала строгий голос Павла. Мысленно я запретила себе смотреть в сторону комнаты, в которой собирался насиловать меня Игнат, понимая, что картина меня ждала не из приятных, но в последний момент не выдержала и повернула голову. 

– Не стоит смотреть по сторонам, – окликнул меня Витя, заметив испуг в моих глазах. Игнат лежал на полу, уткнувшись лицом в пол, а его руки были заведены за голову, как у самого настоящего преступника, каким он и являлся. – Все страшное позади. Дети у вас, все остальное – это наши проблемы.

На выходе я заметила несколько человек, которые лежали на земле с разбитыми лицами. Первая мысль, которая пронзила меня и заставила ужаснуться – этих людей убили. Судорожно всхлипнув, я прикрыла глаза. Я представить себе боялась масштабы катастрофы. И была очень благодарна Булатову, что ему удалось ее предотвратить. 

Витя проводил нас до большой черной машины и открыл заднюю дверь. Я подождала, когда Макс заберется внутрь, и с Надюшей на руках залезла следом, располагаясь на заднем сиденье. Витя сел за руль, и машина резко сорвалась с места, унося нас подальше от пережитого кошмара.

Мужчина постоянно молчал, но я и не собиралась вступать с ним ни в какие диалоги, мне просто хотелось побыстрее оказаться дома. У меня совершенно не было ни на что сил, тем более, на разговоры. Но заметив, что мы выехали за пределы Питера и направились в сторону Пушкина, я начала крутить головой, не понимая, куда он нас вез. 

– Разве мы едем не домой? – спросила я слабым голосом, ощущая новую волну страха и паники.

С меня на сегодня хватит страшных потрясений, я хотела оказаться в своей и квартире и закрыться на все замки, чтобы прийти немного в себя и успокоить детей.

– Нет, мы едем в загородный дом Глеба Александровича. Это его распоряжение. Вам и детям больше не угрожает опасность. Вы можете ни за что не беспокоиться.

– Что? – потрясенно выдохнула я.

– Да, на даче прекрасный воздух, много чистого снега... Не переживайте. Вам с детьми там будет хорошо.

21. Ксения

У меня совсем не было сил спорить, но переживать – хоть отбавляй. Мы ведь только что выбрались с детьми из одной западни, а теперь отправлялись в другую? 

– Ксения, – мужчина заметил мое испуганное выражение лица. – Вы в безопасности, – повторил он спокойным тоном. – Глеб Александрович распорядился, чтобы я отвез вас в загородный дом. Там просторно и хорошо.

Я уже поняла, что молодой мужчина был всего лишь исполнителем и делал то, что ему говорили. Поэтому навряд ли он станет меня сейчас слушать. Нет, конечно, он выслушает, но сделает так, как распорядился Булатов.

– Мой телефон... Он остался у людей Большакова, а мне необходимо позвонить. Можно взять ваш? – спросила я. 

Мужчина поглядел на меня через зеркало заднего вида внимательным взглядом. Я рассчитывала, что запрета на звонки Булатов не отдавал, потому что Мария Гавриловна очень переживала, а я обещала ей позвонить, как только что-то решится. Надюшка успокоилась в моих объятиях, прижалась ко мне всем тельцем и положила голову на плечо. 

– Можно, конечно, – спустя небольшую паузу ответил Витя и протянул мне свой телефон.

Номер Марии Гавриловны я знала наизусть, но в таком состоянии, в каком я находилась сейчас, едва вспомнила правильный порядок цифр. Когда на том конце связи послышался ее встревоженный голос, у меня сердце сжалось пуще прежнего за старушку. Она, как и я, за этот час с небольшим пережила сущий кошмар, какой бы я не пожелала и врагу.

– Да, Мария Гавриловна, это я… Вы не переживайте, со мной и детьми все в порядке. Я... – украдкой поглядела в сторону водителя, но он даже не шелохнулся и, казалось, вовсе не слушал меня и следил за дорогой. 

Я поймала себя на мысли, что на второе похищение этот шаг со стороны Булатова вряд ли походил, а мужчина действительно хотел нам помочь. И я была не против увидеться с ним и поблагодарить его лично, что он так оперативно и быстро сработал.

– Вы скоро будете дома? Я хочу убедиться, что ты меня не обманываешь. Почему ты звонишь с чужого номера? Ксюша, ты говоришь мне правду?

– Все правда хорошо, Мария Гавриловна. Мой телефон забрали люди Игната. Я звоню с телефона,