Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона! Страница 28

– А с такими принципами мы продержимся?

– Попробуем.

– Файка, знаешь, мне кажется, все получится! Лунная дорожка мне снится к добрым переменам.

Меня радостно лихорадило. А вечером я увижу Степана… И он назовет меня Фиником. Как он нахально заявил, что у меня отвратительное имя… А я нисколько не обиделась, сама терпеть не могу свое имя. Надо сегодня выглядеть на все сто, чтоб он ахнул… И я знала, что в таком настроении у меня это получится!

Но не получилось ничего. Оказалось, что Степан Петрович неожиданно для всех улетел.

– У него что-то там случилось, – огорченно объясняла Мария Ипполитовна. – Я думала, он пробудет еще неделю, но вот… – Она беспомощно развела руками.

А я отчетливо поняла – он испугался.

– А по-моему, мама, – сияя обаятельной улыбкой, произнес Михаил Петрович, – Степка просто потерял голову от Фаины и поскорее драпанул. А то графиня будет недовольна.

Я вспыхнула. Обаятельный, но бестактный тип.

– Фаина, о чем он говорит? – посмотрела на меня Мария Ипполитовна.

– У Михаила Петровича буйная фантазия.

– Да он просто всех по себе судит, – заметил Леонид Петрович. – Он сам к вам неравнодушен.

– Мальчики, вы очень бестактны оба! – укорила их мать. – Это все ваши жены…

А я вдруг обрадовалась. Ну улетел и улетел. Это хорошо, с глаз долой… А то я уже чувствовала, что могу опять вляпаться в безумную и безнадежную любовь. Было в нем что-то очень для меня привлекательное. Но он сбежал… Ну и ладно. По крайней мере буду утешаться тем, что эта гипотетическая любовь была бы небезнадежной. А так… Скоро все пройдет и забудется. Я его и видела-то всего два раза. И на этом этапе жизни очень даже хорошо, что сбежал. Мне сейчас не о мужике думать надо, а о новом издательстве. И я решила сменить тему.

– Мария Ипполитовна, знаете, я ухожу из журнала, – заявила я.

– Как, почему? – огорчилась она.

– Мне сделали весьма заманчивое предложение, и никто иной, как Игорь Шувалов.

– Боже мой! А как же…

– Не беспокойтесь, ваша колонка останется! Я уже говорила с Анитой…

Вечер прошел довольно вяло, и я пораньше ушла. Надо же, так струсил, что сразу смылся. Тоже мне, герой-любовник, тьфу! Обида и разочарование боролись во мне с презрением и время от времени закрадывалась мысль – а вдруг у него действительно что-то случилось? Может же такое быть? Но почему же он тогда не сказал матери или братьям, что именно у него стряслось? Нет, он просто сбежал… от меня. Почувствовал, что влюбился, и драпанул… Я стала подбирать синонимы: дал деру, смотал удочки, слинял, смылся, унес ноги, свинтил, сплыл. Что там есть еще? Убежал, так что пятки сверкали, задал стрекача, сквозанул… Одним словом, картина, как ни подбирай определения, получалась неприглядная. От этого стало легче. И я уснула.

Прошел месяц. Гунар не появлялся, но розы продолжали поступать с полной регулярностью. Я пыталась ему дозвониться, но тщетно, и я махнула рукой. В конце концов, что плохого в свежих розах? Работа в новом издательстве кипела, и я, несмотря на все сложности, возникающие по ходу дела, наслаждалась атмосферой в нашем пока еще крошечном коллективе. Директор, Никита Семенович, очаровательный дядька, похоже, был счастлив, что вокруг него одни женщины, и нежно о нас заботился. Игорь заглядывал к нам достаточно часто и буквально расцветал.

– Фаина, ты супер! – восклицал он, когда я отчитывалась перед ним. – Но тебе нужна секретарша.

– Пока нет, – твердо отвечала я, – если начну зашиваться, я тебе скажу.

– Но это не солидно!

– Ерунда, зато демократично. И у нас еще нет наплыва…

– Скоро будет! Вот увидишь! Кстати, я договорился с Ивлевым. Его здорово обидели в одном издательстве, я предложил ему перейти к нам. И он завтра придет.

– Да ты что? Здорово. Ивлев такой писатель… Что он нам предлагает и что мы можем предложить ему?

Мы обсудили все денежные вопросы.

– Фаин, это еще не все, – таинственным тоном произнес Игорь и подмигнул мне.

– Что еще?

– Не поверишь!

– Игорь!

– Ты слыхала про Кевина Рейли?

– Нет, а кто это?

– Это новый Дэн Браун, только лучше.

– И что?

– А то, что я с ним договорился. Он продаст нам права. И мы – в шоколаде!

– Но его же надо переводить еще.

– Переведем, в чем проблема? Но надо сперва закрепить успех, а для этого мы с тобой послезавтра летим в Париж.

– Зачем?

– Ты говоришь по-французски?

– Хуже, чем по-итальянски, но говорю.

– Летим втроем: ты, я и юрист, Анна Григорьевна Гурова, классный спец по авторскому праву.

– Но этот Рейли, скорее всего, предпочел бы говорить по-английски, но тут я пас. Английский у меня очень слабый.

– В том-то и фишка! Он родился и вырос во Франции, помешан на французской культуре и пишет тоже по-французски. Это раз. Во-вторых, он любит красивых женщин. И в конце концов, ты главный редактор, тебе необходимо знакомиться с авторами. И если все выгорит…

– А ты его читал?

– Читал, не оторваться! Наши монстры пока еще не чухнулись, а я уже подсуетился. Кстати, у тебя есть шенген?

– Да, у меня виза действительна до февраля.

– Отлично. После Нового года надо сделать новую, чтобы в любой момент можно было лететь, куда потребуется.

– Игорь, я как-то даже не рассчитывала на международный уровень.

– И зря! Кстати, подумай, кому это отдать переводить. Но надо быстро.

– Игорь, надо не быстро, а хорошо. А то я тут купила книжку, вроде бы мировой бестселлер, а читать немыслимо, жвачка. Ты же печешься о репутации издательства.

– Конечно, но ты пойми, мы должны выпустить книгу самое позднее в мае.

– А объем?

– Двадцать листов. Я подумал, если отдать четырем переводчикам по пять листов…

– И что это будет? Кто в лес, кто по дрова… Хотя, если взять сильного редактора, который приведет все к общему знаменателю… Я подумаю. А вообще, давай пока это не обсуждать, мы ж еще права не купили.

– А мы и не обсуждаем, я просто дал тебе информацию к размышлению.

– Ну, если так… – засмеялась я. – Мы надолго летим?

– На три дня.

– Три дня в Париже… Восторг!

– Ты была в Париже?

– Была, но все равно. Париж есть Париж!

Игорь не поскупился, мы летели бизнес-классом. Анна Григорьевна оказалась вполне приятной дамой лет пятидесяти, в дороге они с Игорем все время обсуждали дела, а я сидела от них через проход и думала: удивительно, Игорь играет в моей жизни какую-то странную и очень важную роль. Ведь именно он, увидев фотографию в нашем журнале, узнал любимую женщину Родиона, сказал, что учился с ней вместе, и прозвал ее «девственной селедкой». Именно тогда Родион рассказал мне о ней, и я все поняла. А вот теперь он дал мне работу, которая настолько увлекла меня, что я и не думаю о Степане. А чего о нем думать… Но все-таки иногда ночью я вдруг вспоминаю его небритую щеку, его чуть хриплый голос и слова: «Я уже успел влюбиться в тебя…»