Дарья Волкова - Малыш, который живет под крышей (СИ) Страница 28

— Пошли.

Неподалеку от офиса очень удачно располагалось «Штолле» — Кира весьма ценила их выпечку. И не удержалась — заказала себе шоколадную булочку с маком, хотя, в общем-то, была не голодна. Оксана аскетически ограничилась чашкой чаю, Кира, в противовес, заказала кофе. Можно приступать к экзекуции.

— Ну? Чего надо?

— Кира… — Оксана поморщилась. — Ты почему такая грубая?

— Я не грубая. Я злая. Разницу улавливаешь?

— Почему?

— По кочану! Вы отдыхали все лето. А я не человек, мне отпуск не положен!

— Кира, ну ты же видишь — сейчас работы много. Тебе самой это выгодно — столько сделок. Это же твои комиссионные.

— От работы дохнут кони! — Кира впилась зубами в булочку. — Ну, а я — бессмертный пони.

— А кто тебе мешал летом отдыхать?

— Кто мешал?! — Кира задохнулась возмущением. — Да вы и мешали! Все лето вас не было! Влад то в Таиланде, то на Кипре! Ты то в Турции, то на даче. Кира, сделай то, Кира, сделай это. Подстрахуй, проконтролируй, переговори! Что ты ерунду говоришь-то!

— Ну ладно, ладно, — Оксана примирительно махнула ладошкой. — Вот все текущие сделки завершишь — и езжай в отпуск.

— Спасибо, барыня! — Кира изобразила шутовской поклон. — Я все это только к ноябрю разгребу. Самое время для отпуска!

— Можно тогда на Новый год махнуть куда-нибудь в теплые края, — неуверенно предложила Оксана. — В Египте в январе хорошо…

— До Нового года дожить еще надо! И вообще, нечего за меня решать, как мне проводить отпуск! — огрызнулась Кира. А потом вздохнула. Ведет себя как ребенок — всегда Оксана на нее так действует. Все, хватит, надо прекращать этот детский сад. — Ладно, проехали. Поживем — увидим. О чем поговорить хотела?

Оксана вздохнула. Помешала чай, в котором, разумеется, не было сахара.

— О Владе.

— Бооожееее… — Кира подперла рукой щеку. — Какой интересный и увлекательный предмет. Что на этот раз?

— Кира! — ее Оксанино величество раздраженно звякнула ложечкой. — Ты можешь не ерничать?

— Не могу, — пожала плечами Кира. — Эта тема вызывает у меня только ржач.

— А, между прочим, у него к тебе все серьезно!

— Да ладно? — Кира снова принялась за булочку — мак приятно хрустел на зубах. — Ну и дурак он тогда.

— Кира, неужели ты к нему совсем-совсем ничего не чувствуешь?

— Да с чего бы? — Кира умяла в рот остатки булочки, слизала шоколад с пальцев. И продолжила потому слегка невнятно. — Он не Аполлон, умом и чувством юмора не блещет. Совсем не в моем вкусе.

— Ах, не в твоем вкусе, значит? — было видно, что Оксана с трудом себя сдерживает. Но смогла — удержалась от резкости. Выдохнула. — Знаешь, зря ты так. Влад может быть очень… очень щедрым, внимательным и предупредительным… любовником. Для тебя он сделает все. Ну… почти все.

— Так-так-так… — Кира побарабанила ногтями по столу. — Кажется, в нашем абсурдном диалоге начитает брезжить свет разума. Ты со мной об этом по поручению Влада говоришь?

— Да, — ответ Оксаны прозвучал и ровно, и, одновременно, с вызовом.

— Жизнь все-таки удивительная штука, — покачала головой Кира. — Меня в постель к моему шефу подкладывает моя же собственная сестра. Премного благодарны, но недостойны высокой чести. Так и передайте господину Козикову.

— Кира, Кира… — поморщилась Оксана. — Ведь это тебе в первую очередь выгодно. Ты просто не понимаешь всех своих выгод. Послушай…

— Нет, это ты меня послушай! Точнее, я тебя послушаю, но вот в каком ключе. Лучше скажи мне, милая Оксана, какой твой интерес в этом? Что ты так прогибаешься передо мной, а? Чего тебе Влад за это пообещал?

Оксана ответила не сразу. Но ответила. Негромко и глядя в сторону.

— Пятьдесят процентов.

— Вот это да! — Кира резко откинулась на стуле, сложила руки на груди. Внутри поднималась ярость, но пока Кире удавалось направлять ее в русло злой иронии. — Неужели я столько стою?

— Я тебе говорю — он по тебе с ума сходит! А ты ломаешься как девочка! Я пообещала Владу, что поговорю с тобой, — Оксана не замечала, что стала говорить громко и запальчиво. — Это выгодно всем — Владу, тебе, мне!

— Охренеть… — Кира медленно покачала головой. — Все-таки я слепая… Слушай! — она резко выпрямилась. — Ну ладно, Козиков — он придурок, если его на меня потянуло. Не знаю, с чего бы такая страсть на пустом месте — но я не психиатр, диагноз ставить не буду. Но ты-то, звезда моя, Оксана Сергеевна, ты-то чего дуру включила?

— Что ты имеешь в виду? — тон у Оксаны сердитый.

— Он же тебя кинет. Какие пятьдесят процентов? Не смеши мои извилины. Ради меня? — Кира фыркнула. — Не верю. Не пустит он тебя в дело на пятьдесят процентов.

— Ты не все знаешь о наших отношениях, — резко ответила сестра. — Поверь, я понимаю, что делаю. Не стала я бы зря перед тобой… — тут Оксана осеклась. — В общем, на этот счет можешь быть спокойна.

— Ой! — Кира прижала ладонь к вырезу рубашки. — Спасибо! А я так волновалась, так волновалась… Как бы ты на бобах не осталась, дорогая моя!

— Да можешь смеяться сколько угодно! — вдруг сорвалась почти на крик Оксана. — Что ты знаешь о том, как растить одной ребенка? Ты одна, тебе не надо ни о ком заботиться! А у меня сын, мне нужны надежные финансовые гарантии, чтобы обеспечить ему все необходимое.

— Сейчас начну рыдать прямо здесь, — Кирин взгляд на сестру был тяжел. — Только сначала скажу кое-что. Если Вадик в самом деле в чем-то сильно нуждается — скажи. Я помогу. Он все-таки мой племянник. А Козикову передай, что либо он забывает о перспективе затащить меня в постель, либо пусть вообще забывает обо мне как о сотруднике. Потому что после малейшего подката с его стороны я пишу заявление об увольнении. Спать я с ним не буду.

Теперь уже Оксана откинулась на стуле назад и зеркальным жестом сложила руки. Идеально накрашенные розовато-бежевой помадой губы скривились.

— Порядочную вздумала из себя строить? Думаешь, отмылась?

Кира всегда соображала быстро. Но тут… тут она просто не смогла поверить сразу. Но внутри, в районе солнечного сплетения что-то ледяное ухнуло, раскололось на тысячи холодных острых осколков.

— От чего… отмылась?

— Ой, да хватит непонимание изображать! — рассмеялась Оксана — зло, с издевкой. — После стольких мужиков… Сколько их у тебя было? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? И после этого ты не можешь лечь под одного — приличного, порядочного, который тебя любит и будет с тебя пылинки сдувать. Смешно, Кирочка, смешно! — и Оксана победно улыбнулась своим полными красивыми губами.