Любовница моего мужа (СИ) - Оксана Барских Страница 28

— Ты же такая хорошая родственница, почему не помочь любимой тете влиться в рабочий процесс? Понимаешь же, что ей сложно. Давай, Мира, вникай, это и в твоих интересах.

Михаил прищурился, глядя на девчонку, и решил говорить открыто, понимая, что иногда она тормозит.

— Надя уедет, значит, ее муж будет в твоем полном распоряжении.

Слова были произнесены, удочка закинута. И он сделал верный выбор.

— Я… — Мира сглотнула, и глаза ее забегали.

Одно дело — глумиться над тупой теткой, которая не видит дальше своего носа, другое — быть уличенной собственным начальником, что влезла в семью и залетела от чужого мужа. Нет, стыдом она не была обременена, но и обсуждать подобные вещи вслух такое себе.

Постаралась дышать ровно, убеждая себя, что если бы Михаил захотел, то давно бы рассказал Наде, от кого на самом деле беременна Мира. А раз до сих пор этого не сделал, значит… Любая другая бы на ее месте кинулась просить не разглашать тайну, но Мира была не любой. Она еле сдержала улыбку, готовую растянуться на ее лице. Так даже лучше. Пусть именно Архипов станет вестником плохих новостей для ее тетки. Так Мира и сама чистенькой останется, и откроет глаза Наде на неверного мужа. И когда она его бросит, Мира будет тут как тут, готовая утешить Лешу.

Но она не знала, что Архипов хоть и хотел, чтобы Надя рассталась с недостойным ее мужчиной, быть тем, кто принесесет ей плохую весть, не желал. Не хотел всю жизнь после ассоциироваться у нее с неверностью мужа. Нет. С ним у нее должны быть связаны исключительно хорошие воспоминания.

— Ну ты, ты, — снова поморщился Архипов. До чего тупая. Ума хватило только позариться на чужое добро и ноги раздвинуть. Дурное дело нехитрое. Впрочем, ему это только на руку. Эту карту он разыграет как надо. Увезет с собой Надю, а Гдальский пусть разбирается с малолетней любовницей и будущим приплодом.

— Что я ей сказать должна? Вдруг она не справится. Тетка долго сидела дома, она будет долго вникать. Не проще ли взять в командировку кого-то более опытного и компетентного?

— Ты мне указывать будешь, кого мне брать с собой в командировку? — осадил ее Архипов. — Твое дело маленькое.

Если она вздумает спорить, уволит ее к чертовой матери. Слишком много эта девка на себя брала. Они обменялись взглядами, вроде бы в ее даже мелькнуло какое-никакое понимание. Выгоду оценила. Ясное дело. Это и правда в ее интересах.

Мира же отчетливо видела угрозу в глазах босса и молча бесилась про себя, опасаясь показывать свое настроение наяву. Она просто ненавидела, когда ей указывали, что делать, да еще и заставляли делать то, что она не хочет, но аргументы “за” были слишком заманчивы, чтобы так глупо отказываться от того, что само плывет в руки. Когда ей еще представится возможность заполучить Гдальского на целых три дня. И три ночи. Она не удержалась и даже облизнулась в предвкушении. Что ж, она применит все свои таланты к убеждению и во что бы то ни стало заставит Надю согласиться на командировку. И в этот момент Мира как нельзя кстати оценила наличие у Гдальского сына на стороне. Зная тетку, та не решилась бы вставить Леше и слово поперек, вздумай он запретить ей ехать, но теперь… Теперь у Миры были весомые аргументы, чтобы надавить на тетку.

Глава 17

Надя сияла в лучах славы, и это было настолько непривычно, что она тушевалась и скромно улыбалась. Отвыкла от чужого внимания. Перед выходом на работу она зря переживала, как ее примут в офисе. Почти все коллеги были те же, с которыми она работала раньше. Отдел бухгалтерии был довольно обширный, состоял практически из женщин старшего возраста, так что неловкость была только в одном. Вопросы про детей ее обескураживали и заставляли делать хорошую мину при плохой игре.

— Не переживай, Надь, у меня сестра десять лет не могла забеременеть, а потом раз, и сыночек. Сейчас такой здоровый лоб вымахал, и не подумаешь даже, что недоношенным родился.

— Ой, да не сравнивай, Люб, раньше времена какие были, и сейчас, сплошь химия да канцерогены. Чиститься надо, вот.

— А Ирка дело, говорит, Надь, ты прислушайся, может вам с Лешкой на Алтай махнуть? Говорят, и воздух там чище, глядишь, отдохнете и заделаете ребеночка.

Женщины сочувствовали и давали советы, желали лучшего, а мне было неловко сказать, чтобы они замолчали, не сыпали соль на рану. Благо, к обеду разговоры сменились на обсуждение нового романа технички Зои, так что я смогла спокойно выдохнуть, отвыкнув от подобных разговоров.

— Кстати, Надь, а эта твоя Мирка-вертихвостка, прости господи, что, правда с вами живет? — раздался перед самым обедом вопрос от Любови Павловной, коллеги, сидевшей напротив меня.

— Теть Люб, никакая она не вертихвостка, молодая просто, любит флиртовать, — улыбнулась, а самой внутри было неловко порой за поведение племянницы. Но я списывала ее заигрывания с мужчинами на гормоны. — А так да, пока с нами.

Тактично умолчала, что она беременна, и мы с Лешиком усыновим ребенка. Не хочу порождать новые сплетни, достаточно и того, что все знают про мое бесплодие.

— Ну ты, конечно, баба рисковая, — хохотнула тетя Ира, вставая из-за стола и демонстрируя новую блузку, которая еле застегнулась на ее внушительной груди. Вся она была сдобная, как пышка, но с округлостями в нужных местах, так что мужским вниманием не была обделена, несмотря на лишний вес килограммов этак в тридцать.

— Почему? — нахмурилась и встала со всеми, собираясь, впрочем, зайти сначала за Лешей, чтобы вместе отобедать внизу, в столовой. Ничего с момента моего увольнения, казалось, не изменилось.

— Такая молодуха под боком, не боишься, что мужа-то уведет? Ты у нас девушка красивая, Надь, но уж больно правильная да скромная, а вот Мире твоей палец в рот не клади, по локоть откусит.

Я поджала губы. Было неприятно слышать такое, а уж тем более представлять.

— Мира не такая, она вообще ребенок.

Надя сама не заметила, как выпалила эти слова, отмахиваясь от опасений коллег. Вот только в ее голове пока плохо укладывались слова “ребенок” и “беременность”. Казалось, она в параллельной вселенной, откуда никак не может выбраться.

— Ну-ну, ребенок, глупая ты еще, Надь, хотя уже пять лет замужем.

— Ой, всё, Ир, прекращай нам Наденьку стращать, не все такие, как