Ложь Моего Монстра - Рина Кент Страница 28

Мои шаги тяжелые, когда я выхожу вслед за Кириллом из пристройки и стараюсь не отставать, когда он шагает в направлении главного здания.

Я подбегаю к нему и прочищаю горло.

— Насчет того, что было раньше, я…

— Заткнись, блять.

— Но…

— Больше ни слова, — он бросает на меня пугающий косой взгляд. — Я серьезно.

Мои губы сжимаются, но остаток пути я прохожу в полной тишине. Мой разум, однако, перегружен.

Как я могу убедить его полностью забыть о том, что произошло, не подвергая опасности хрупкий мир, который мы вновь обрели?

Или, по крайней мере, я обрела. Я не знаю, что он чувствует по поводу недавних событий и чувствует ли он вообще что-нибудь.

Если бы это было последнее, я была бы серьезно убита горем — больше, чем сейчас.

Как только он заходит в свою комнату, я следую за ним и пытаюсь снова.

— Посмотри на это с той стороны, что если бы я не пришла, ты, вероятно, был бы мертв…

В один момент я стою там и говорю, а в следующий момент дыхание выбивается из моих легких, когда сильные пальцы обхватывают мое горло и прижимают меня к ближайшей стене.

Лицо Кирилла в нескольких дюймах от моего. Повязка, обернутая вокруг его головы, никак не спасает от чистого огня, который пожирает меня за считанные секунды.

Прошло много времени с тех пор, как он был так близко, и мне трудно дышать. Это связано не столько с его хваткой на моей шее, сколько с тем фактом, что я вдыхаю его и его вызывающий привыкание аромат с каждым вдохом.

— Я сказал тебе заткнуться, Саша, — его ноздри раздуваются, напряжение поднимается от плеч к сухожилиям шеи, и он сжимает челюсть.

Я сглатываю, и он, должно быть, чувствует это своими пальцами, которые удерживают меня на месте.

— Я просил или не просил тебя оставаться на месте?

— Ты просил, но…

— Это вопрос. Ответ «да» или «нет». Я говорил или не говорил тебе оставаться на месте?

— Ты говорил, но у меня было плохое предчувствие, и я решила поехать за тобой. Кроме того, я спасла тебя, ладно? Если бы меня там не было, ты бы умер!

Ему это не нравится. Ни капельки. Его рука еще сильнее сжимается на моем горле.

— И если бы там был кто-то еще, они бы легко застрелили тебя.

— Но этого не произошло. Все закончилось хорошо.

— После того, как ты не подчинилась прямому приказу.

— Я все равно спасла тебе жизнь. Серьезно, ты должен вознаградить меня вместе всего этого.

— Вознаградить тебя?

— Да. Это здравый смысл.

— Вот тебе еще один пример здравого смысла. В случае неподчинения прямому приказу ты будешь наказана.

У меня мурашки бегут по коже от того, как его голос понижается, когда он произносит это слово.

— Я... могу принять наказание за неподчинение приказам, но при одном условии.

— Что заставляет тебя думать, что ты имеешь право ставить какие-то условия?

Я поднимаю подбородок.

— Тот факт, что я спасла тебе жизнь и доказала свою преданность тебе.

— Спорно. Но давай послушаем.

— Я хочу выбрать свою награду.

— Я не говорил, что награжу тебя.

— Ну, ты должен. В противном случае я буду наказана ни за что, а я не играю в такие игры.

Я могу почти поклясться, что его губы подергиваются в намеке на улыбку, но он быстро исчезает.

— Это за неподчинение приказу, а не просто так.

— Боюсь, для меня это нарушение сделки.

— Ты... — Он замолкает, на секунду закрывая глаза, и мне жаль, что я не могу прикоснуться к его лицу.

Но я не осмеливаюсь. Очевидно, у меня нет той уверенности, которая была, когда я бесстыдно поцеловала его в щеку ранее.

Поскольку меня переполняли эмоции, я не совсем задумывалась о последствиях своих действий. Моей единственной заботой было доставить его обратно в целости и сохранности.

Когда его глаза снова открываются, я втягиваюсь в их мир против моей воли.

— Ты получишь свою награду, — неохотно произносит он, а затем добавляет. — Но только в пределах разумного.

Я могу с этим справиться.

— Однако сейчас самое время для твоего наказания.

Мой визг эхом разносится в воздухе, когда он хватает меня за горло, чтобы затащить на кровать, а затем безропотно бросает на матрас.

Я приподнимаюсь на локтях и пытаюсь, но безуспешно, контролировать хаос, который кружится внутри меня. Не помогает и то, что я лежу на кровати, на которой не была целую вечность. В последний раз это было, когда я упала в обморок на улице, и он отнес меня сюда.

Несколько месяцев назад она пахла мной, но теперь это только его запах, что странно, поскольку я точно знаю, что он почти не спит.

Кирилл стоит напротив меня и неторопливо снимает пиджак, обнажая белую рубашку, облегающую его мышцы. Красный цвет пропитал воротник из-за полученной ранее раны, но это наименьшее из моих беспокойств, когда он расстегивает манжеты и закатывает рукава до локтей.

— Что происходит? — мой голос дрожит, в отличие от меня, и мне приходится прочистить горло, чтобы снова заговорить. — Я думала, что моим наказанием будут отжимания или физическая работа.

— Ты думала неправильно, — его слова хлыстом ударяют меня по коже, и я подавляю вздох.

— Но так наказывают других.

— Сейчас речь не о других, а о тебе, — он расстегивает ремень, и мой взгляд падает на его большие жилистые руки, когда он методично снимает его.

Не осознавая этого, я отталкиваюсь руками к изголовью кровати.

— Что это за наказание?

— Я думаю, ты точно знаешь, что это.

Я качаю головой, даже когда дрожь проходит по всему моему телу и скапливается между ног.

Святое дерьмо.

Я мокрая от перспективы быть наказанной?

Нет. Дело не в самом наказании. Речь идет о том, что Кирилл будет его исполнителем.

Он оборачивает конец ремня вокруг своей сильной руки, и я чувствую, что вот-вот задохнусь. Мои попытки бороться или оставаться сильной ушли в прошлое. Разве справедливо, что Кирилл — единственный, кто оказывает на меня это необъяснимое влияние?

Он собирается наказать меня, и мое тело выбирает именно этот момент, чтобы испытать сексуальное разочарование.

— Я не в первый раз говорю тебе не ослушиваться моих приказов, но ты