Красавица и Бо - Р. С. Грей Страница 28

Джексон Поллок, Марк Ротко, когда одна из их работ поступала в «Сотбис» — я помогала провести оценку и продажу. Работа была захватывающей и стремительной, как и сам город. Нью-Йорк не для слабонервных, с его долгими днями, долгими ночами, дымом и грязью, системой метро, которая каким-то образом работает большую часть времени. В зимние месяцы я несколько дней не видела солнца, а свидания? Об этом можно забыть. На это никогда не было времени. Мой босс была одинокой стервой, и я клянусь, она поручила IT-специалистам взломать мой календарь Google только для того, чтобы разрушить все мои надежды на социальную жизнь.

Но я не жалею об этом. Нью-Йорк сделал меня толстокожей. Часть меня чувствует, что если я смогла выжить там, то смогу сделать все что угодно, вот почему я вернулась в Новый Орлеан. Я собираюсь открыть свою собственную галерею во Французском квартале. Знаю, это не совсем революционно, учитывая, что между Бурбон-стрит и Миссисипи их около миллиона, но я создаю нечто другое — место назначения не только для любителей искусства, но и для каждого туриста, пытающегося запечатлеть в городе момент, который можно опубликовать в «Инстаграме». Я работала с командой дизайнеров, чтобы создать пространство, которое является частично кофейней, частично художественной галереей. Наш латте будет подаваться в нежных розовых чашечках. Наша еда будет вкусной и восхитительной — тосты с авокадо, выпечка и сыр ручной работы. Здесь будет кирпичная кладка, оригинальные деревянные полы и достаточно естественного света, чтобы у девочки-подростка потекли слюнки.

А еще лучше то, что я заказала розовую неоновую вывеску, которая будет висеть снаружи на белом кирпичном фасаде. Название галереи: NOLA. Просто. Мета. У моей маркетинговой команды чуть не случился коллективный аневризм мозга, когда они пытались объяснить мне, насколько это затруднит SEO, но социальные сети находят выход. Это слишком хорошо, чтобы отказаться. Я собираюсь сорвать куш и использовать это место, чтобы привлечь внимание местных художников, таких как моя мать. Ее абстрактные картины идеально подходят для этого — большие полосы ярко-синего, розового и желтого цветов, от которых люди просто тащатся. Она всегда хорошо зарабатывала на своем искусстве, но ей есть куда расти, и я собираюсь использовать то, чему научилась в «Сотбис», чтобы помочь ей в этом.

Мы с Роуз едем по Сент-Чарльз, направляясь к дому моих родителей в Гарден-Дистрикт. В трамвае так тесно, что мы не смогли найти места, поэтому стоим в центральном проходе, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не упасть. Это напоминает мне метро в Нью-Йорке, только трамваи здесь громче. Они проносятся над землей, их низкий гул сопровождается металлическим лязгом, от которого можно оглохнуть. Они украшают пейзаж Нового Орлеана своим милым очарованием Старого Света, но они чертовски медлительны. Большинство местных жителей не пользуются ими, предпочитая вместо этого машину или такси, но сегодня я не смогла устоять.

Роуз начинает говорить у меня за спиной, но громкий металлический лязг заглушает большую часть ее слов.

Я улыбаюсь:

— Что ты говорила? — спросила я.

— Я сказала, — кричит она, — ты уверена, что хочешь использовать деньги из своего траста, чтобы начать бизнес?

Я смеюсь:

— О, ты имеешь в виду бизнес, до открытия которого осталось около двух месяцев? Этот бизнес?

Она закатывает глаза:

— Да. Сейчас еще не поздно отказаться.

— Немного поздновато для сомнений. Я уже наняла двух бариста.

— Уволь их.

— Я уже потратила целое состояние на ремонт здания. Оно идеально.

— Я просто не уверена, что ты полностью готова к этому.

Прищуриваю глаза, сосредотачиваясь на ее беспокойстве:

— Откуда это взялось? Мы только что были там, и ты сказала, что тебе там понравилось.

Ее лицо расплывается в улыбке, и она поднимает руку, чтобы я дала ей пять:

— Поздравляю, ты прошла тест!

Я оставляю ее руку висящей.

— Какой тест?

Она машет рукой, но я продолжаю игнорировать.

— Просто хотела убедиться, что ты действительно предана делу.

— Мне следовало бы отправить тебя в больницу за то, что ты чуть не довела меня до сердечного приступа.

Она невозмутима:

— Вот для чего нужны хорошие друзья. О! Вот наша остановка.

Она дергает за леску, чтобы остановить трамвай, и мы следуем за толпой туристов на Сент-Чарльз авеню. Сейчас начало января, до начала карнавала остаются считанные дни, и в воздухе витает волнение, или, может быть, это просто запах королевских пирогов, которые пекут по всему городу. В любом случае мне это нравится.

— О, посмотри на бусы, висящие на деревьях! — кричит один турист рядом с нами. — Как мило!

Роуз закатывает глаза и тянет меня вперед, стремясь вырваться из толпы.

— Это последний раз, когда я позволяю тебе уговорить меня сесть в трамвай.

Щипаю ее за бок:

— Да ладно тебе! Это весело! Ты будешь сидеть у экстрасенса, но не потерпишь нескольких туристов? Где же твое южное гостеприимство?

Она принимает драматическую позу и говорит голосом утонченной южной красавицы:

— То, что они живут в Наулинсе, еще не значит, что они могут полагаться на доброту незнакомцев.

Пройдя еще два квартала почти бегом, мы, наконец, остаемся одни, прогуливаясь по разбитым тротуарам вдоль особняков, по которым я успела соскучиться за годы своего отсутствия. Я улыбаюсь, когда мы проезжаем мимо дома, изо всех сил цепляющегося за прошлое. Перед входом стоят черные столбы с вылепленными из железа лошадиными головами. Сто лет назад к ним привязывали лошадей. Сегодня это символы статуса.

Я нахожу все это очаровательным. Роуз находит большие, изношенные ступени и разбитые тротуары «едва терпимыми». Она пробудет в городе всего несколько недель, а потом отправится обратно в Бостон. После колледжа мы ездили туда и обратно в гости каждые несколько недель, вместе переживая тоскливые зимы. Думаю, она все еще немного сердита на меня за то, что я вернулась сюда, но я ни о чем не жалею. Сейчас разгар зимы, и на мне джинсовая куртка и тонкий шарф. На земле нет снега, нет слякоти, через которую приходится пробираться по дороге в офис и обратно, нет электронных писем от босса, объясняющего, что мне нужно отменить свидание и снова поработать допоздна. Жизнь прекрасна.

Мой телефон жужжит в кармане, и я достаю его, чтобы увидеть сообщение от папы, спрашивающего, когда буду дома. Я отвечаю, что мы всего в нескольких минутах, а затем вижу еще одно сообщение от Престона, которое пропустила, пока мы ехали в трамвае.

Престон: Мне очень жаль, что меня не будет в городе в эти выходные. Не хочу пропустить твою вечеринку.

Лорен: Это не МОЯ вечеринка!

Престон: Все