Нора Робертс - Остров ведьм Страница 28

– Нет. У меня пальцы не тем концом воткнуты.

– А мой отец играл на фортепиано. Он… – Нелл снова резко оборвала фразу и встала. – У меня тоже пальцы не тем концом воткнуты. На десерт я приготовила пирог с земляникой. Справитесь?

– Съем, но только из вежливости. Позвольте помочь вам.

– Нет. – Она махнула рукой, помешав Заку встать. – Я сама. – Освобождая тарелку Тодда, Нелл опустила глаза и увидела Диего, в экстазе валявшегося у него на коленях кверху пузом. – Вы кормили его блюдами со стола?

– Я? – Разыгрывая оскорбленную невинность, Зак поднял бокал. – С чего вы это взяли?

– Во-первых, вы его разбалуете; во-вторых, он заболеет. – Она опустила руку и хотела забрать котенка, но вовремя сообразила, что Диего лежит очень неудачно и этот жест может показаться слишком интимным. – Пустите его на землю, пусть побегает. Ему надо подвигаться после такого обжорства.

– Есть, мэм.

Нелл поставила кофейник и собиралась резать пирог, когда в дверь кухни вошел Зак со стопкой грязных тарелок.

– Спасибо. Но гости не убирают со стола.

– В моем доме убирают. – Он посмотрел на пышный и сочный красно-белый пирог. А потом снова на Нелл. – Милая, должен сказать вам, что это произведение искусства.

– Внешний вид – половина успеха, – ответила довольная Нелл. Она застыла на месте, когда Зак положил ладонь на тыльную сторону ее руки. Но тут же успокоилась, когда он просто заставил ее отрезать кусок пошире.

– Я большой любитель искусства.

– При таких аппетитах опасность заболеть грозит не только Диего. – Но все же Нелл отрезала Заку кусок, который был вдвое больше ее собственного. – Я принесу кофе.

– Я должен сказать вам еще кое-что, – начал он, взяв тарелки и снова придержав ей дверь. – Мне хочется прикоснуться к вам. Очень. Может быть, вы сумеете к этому привыкнуть.

– Я не люблю, когда ко мне прикасаются.

– Я не собираюсь торопить вас. – Тодд подошел к столу, поставил на него десертные тарелки и сел. – Нелл, после моих прикосновений синяков не остается. Я пользуюсь руками совсем по-другому.

– Я не хочу говорить об этом, – лаконично ответила она.

– А я говорю о себе, о вас и о наших отношениях.

– Никаких отношений между нами нет.

– Но будут. – Зак взял кусок пирога и попробовал его. – О боже… Если вы начнете торговать этим, то через шесть месяцев станете миллионершей.

– Я не стремлюсь к богатству.

– Отличный ответ. – Он одобрительно кивнул и вынул из пирога самую большую ягоду. – Знаете, некоторые мужчины ценят в женщине главным образом покорность и податливость. Лично я никогда не мог этого понять. По-моему, такой союз быстро приедается обоим. Там нет места искрам, если вы понимаете, что я имею в виду.

– К искрам я тоже не стремлюсь.

– К этому стремятся все. Вы просто еще не осознали этого. Впрочем, я согласен, что это дело весьма утомительное. Особенно если искриться круглые сутки. – Однако Нелл уже понимала, что утомить Зака не так легко. – Но если время от времени не испускать искры, – продолжил он, – вам будет не хватать их шипения. Когда готовят блюдо без приправ, есть, конечно, можно, но результат совсем не тот.

– Все это очень умно. Но некоторые чувствуют себя лучше, если придерживаются диеты, исключающей острое.

– Как мой двоюродный дедушка Фрэнк. – Зак взмахнул вилкой и вонзил ее в пирог. – Язва. Кое-кто говорил, что она была ему наказанием за грехи, и с этим трудно спорить. Он был несчастным упрямым янки. Закоренелым холостяком. Предпочитал лежать в постели с гроссбухами, а не с женщинами. Прожил до девяноста восьми лет.

– И какова мораль этой басни?

– При чем тут мораль. Я просто рассказал вам о моем двоюродном дедушке Фрэнке. Когда я был мальчиком, мы раз в месяц ходили обедать к бабушке. Это неизменно было в третью субботу. Она великолепно готовила жаркое в горшочках. То самое, которое потом подают на блюде в окружении маленьких картофелин и морковок. Моя мать не унаследовала от бабушки этого таланта. Мы объедались, а двоюродный дедушка Фрэнк в это время жевал рисовый пудинг. Старик пугал меня до смерти. Я до сих пор дрожу от одного вида глубокой тарелки с рисовым пудингом.

«Это какое-то волшебство, – думала Нелл. – Рядом с этим человеком невозможно не чувствовать себя спокойно и уверенно».

– Думаю, половину этой истории вы выдумали.

– Ни единого слова. Его имя есть в регистрационной книге здешней методистской церкви. Фрэнсис Моррис Байглоу. Моя бабушка – урожденная Байглоу и приходится Фрэнку старшей сестрой. Она и сама дожила до ста лет. В нашей семье много долгожителей. Может быть, поэтому мы не обзаводимся семьями до тридцати.

– Понятно. – Видя, что Зак очистил тарелку, Нелл придвинула ему свой кусок и ничуть не удивилась, когда Тодд с удовольствием занялся им. – Я всегда считала, что янки из Новой Англии – ужасные молчуны. И что от них не добьешься ничего, кроме «да», «нет» и «может быть».

– В моей семье любят поговорить. Рипли может показаться молчаливой, но лишь потому, что она вообще не слишком жалует род людской… Ничего вкуснее я не ел со времен обедов у бабушки.

– Это высшая похвала.

– Такую трапезу лучше всего завершить прогулкой по берегу.

Нелл не смогла найти повод для отказа. А может, и не захотела его искать.

Закат уже догорал; небо начинало темнеть. Светлая ленточка над горизонтом, подернутая на западе розовым, была тонкой и блестящей, как иголка. Отлив оставил после себя широкую полосу влажного темного песка, от которой тянуло прохладой. Прибой накатывал, оставляя после себя клочья пены. Какие-то птички с узким туловищем и ногами как ходули бродили по ней и неспешно клевали свой ужин.

По берегу гуляли многие, почти все парами. Одни под ручку, другие держась за руки. Она сняла туфли, подвернула мешковатые джинсы и из предосторожности сунула руки в карманы.

На каждом шагу попадались кучи плавника, которым с наступлением полной темноты предстояло стать кострами. Она представила себе, как было бы приятно сидеть у такого костра с друзьями. Смеяться и болтать о всяких пустяках.

– Я еще ни разу не видел вас в море, – сказал Зак.

У Нелл не было купальника, но признаваться в этом она не хотела.

– Я пару раз окуналась.

– Не умеете плавать?

– Конечно, умею.

– Тогда пойдемте.

Тодд подхватил Нелл на руки так быстро, что ее сердце застряло где-то на полпути между грудью и горлом. Не успела она по-настоящему испугаться, как очутилась в воде.

Зак смеялся и поворачивался плечом к набегавшей волне, принимая удар на себя. Когда Нелл, опомнившись, стала вырываться, он просто выпустил ее и придержал за талию.