Светлана Щурова - Песчинка на ветру Страница 28

– Нет, не говорил. Неужели ты не веришь в безвозмездную помощь? И потом, мы же платим за аренду!

– Не смеши меня! Вы платите копейки! Думаю, до Макса не раз и не два приходили желающие взять это помещение в аренду. А директор никому не сдавал. Почему? А Максу сдал! Какая ещё безвозмездная помощь? Баш на баш, дорогая! А иначе – идите лесом, господа!

– Кира, неужели тебе в жизни не попадались бескорыстные люди?

– Мне – нет! А тебе попадались? Приведи пример.

– Ну, подруга, ты же здесь работаешь, верно? И уже два года! – Валерия перестала рисовать и посмотрела на подругу.

– А, ты про то, что я захотела тут работать и ты не отказала?

– Ну конечно! Согласно твоей теории, я должна была с тебя что-то взять – деньги, вещи, услуги, не знаю, что ещё.

– Ну, ты особый случай, я про тебя и не говорю. Ты как будто не из этого мира – слишком наивная, слишком доверчивая. Я таких не встречала. Всем от меня что-то было надо. Даже папчику.

– О, и что же надо было твоему папе, если не секрет? – Лера застыла с кисточкой в поднятой руке.

– Как и всем родителям – чтобы училась хорошо, чтобы «стала человеком», чтобы выгодно вышла замуж… В общем, чтоб не хуже других.

– Кстати, как насчёт выйти замуж? – Валерия продолжила рисовать.

– Лерка, не смеши меня! Мне трёх годков замужем хватило на всю жизнь! – Кира снова сморщилась и надула губы.

– А как же Саша?

– А что – Саша? Ну, приходит иногда. Ну, остаётся на неделю-другую, пока мне не надоест. Я не собираюсь ему готовить, стирать, убирать, – в общем, становиться домработницей. Приготовит ужин – хорошо, не приготовит – сходим в кафешку. Купит путёвки – съездим отдохнуть, не купит – папчик нас с сыном куда-нибудь отправит, велика беда!

– Ну и мировоззрение у тебя, Кира! Странное какое-то… А как же семья?

– Ну, что такое – семья? Одно слово и только! Я сразу после института выскочила замуж, и то потому что так было надо. Ну, залетела я. Думала, не растить же ребёнка без отца. Родила, два года сидела дома. А потом уже стало невмоготу! Не могу я, словно привязанная, постоянно быть с ребёнком! Нанял папчик няню, а меня устроил на работу.

– Кира, ты не рассказывала! Неужели ты успела где-то поработать? Интересно, кем?

– Не рассказывала я потому, что не люблю об этой работе вспоминать. Глупое было решение, сейчас понимаю. А тогда мне казалось, что другого пути нет. Обучение-то я закончила с трудом! Да не смотри на меня так, ты всё правильно подумала: опять папчик помог. Диплом есть, а что с этим делать, я не представляла. А тут ещё ребёнок! Да и остыла я к рисованию. Это уже потом, когда опостылело мне ходить на работу, пахать с восьми до пяти, вот тогда я и пересмотрела свои взгляды на жизнь. А работала я в конторе одной кем-то типа секретаря. Документы сортировала, на подпись носила, да и по мелочи – чай, кофе, принеси-отнеси… Чувствовала себя на подхвате, грязнорабочей. Цветы засохли – полей, клиенты приехали – организуй стол, вода плохо бежит – вызови сантехника… В общем, даже вспоминать противно! Я, дипломированный художник, – и занимаюсь этой ерундой! Так что спустя почти год я решила – раз училась, надо рисовать. Тут мы с тобой и снова встретились, да так удачно!

– Но всё-таки, почему ты против семьи?

– А, ты всё о том же! Ну, работала я в конторе, затем, как Сивка-Бурка, домой неслась – готовила, убирала, стирала. За Вадькой смотрела, воспитывала. А этот охламон, что, думаешь, помогал? Придёт с работы, ляжет на диван, телик включит – и васька не корябайся! Устал он! А я не устала? Я столько же пахала, восемь часов! А после этого – ребёнка от няни забрать надо, в магазин за продуктами надо, домой прибежишь – готовить надо. Накормлю всех, сына спать уложу – и всё, день-то кончился! С утра всё снова по кругу. Это будни такие. А праздники ещё не лучше! Муженёк-то с утра к мамочке уедет на весь день или с друзьями по гаражам шляется, помогает. Помощник! Лучше бы своей семье помог! А у меня стирка, уборка, та же готовка… С сыном погуляем часика два – вот единственная радость. Муженёк явится вечером – и снова на диван. Представляешь, ни разу за то время, что была замужем, в отпуск не ездила! И это называется семейная жизнь? В чём счастье, можешь мне объяснить?

– Ты утрируешь, дорогая. У нас всё не так. Макс работает, я работаю. Кто когда может, тогда и готовит. Стирать-то что – забросил в машинку, она сама стирает. Убираемся мы дома все вместе, каждый – свою территорию. Этот день у нас проходит очень весело. Все носятся по дому с тряпками и щётками. Вытирают, пылесосят, намывают… А потом мы собираемся на кухне, растрёпанные, в фартуках и рукавицах, и все вместе идём на осмотр – сначала второй этаж, затем первый. И тот, у кого, по мнению большинства, самая чистая комната, получает вкусный сюрприз, и его фотография висит на почётном месте до следующей уборки. А какое счастье просто сидеть на диване, гладить кошку и смотреть на детей, играющих с отцом! Они смеются, лазают по нему, он тоже смеётся, я наслаждаюсь каждой улыбкой, каждым взглядом. Это просто обычные будни. А праздники, когда вся семья собирается вместе – родители, дети, сёстры с братьями! Нет, семья – это замечательно! – Валерия отложила краски. – Вот я и закончила!

Кира подошла к мольберту подруги.

– Да, весьма неплохо! – она подошла к своему мольберту, сняла лист, разорвала и выбросила в мусорную корзину. – А мне нечего показать. Я же говорила – нет образов, нет настроения.

Когда Валерия приехала домой, дорожки в саду были уже сухими. Дождь закончился сразу после обеда. Вечер выдался на редкость тёплым и безветренным. Она позвонила свекрови, убедилась, что с детьми всё в порядке, выслушала радостный отчёт сына о прогулке под дождём и, улыбаясь, принялась за работу в саду.

Прошло не меньше двух часов, когда она снова зашла в дом. Уставшая, но довольная тем, что в огороде и цветниках удалось сделать всё, что планировала, Валерия с книжкой под мышкой и чашечкой кофе в руке отправилась в беседку. Совсем стемнело. Она зажгла фонари. Открыла книгу. Из неё что-то выпало на деревянный пол. Валерия наклонилась и подняла сухую розу.

Маленький бутон. Когда-то он был красным и свежим. Возникли образы – блондин с серыми глазами. Безумная ночь. Разбитая ваза и роза на полу. Та самая роза… Она сохранила её, сунув в какую-то книжку.

«Зачем?»

Читать не хотелось. Она захлопнула книжку. Откинулась в кресле, вертя в руках сухой цветок. Она смотрела на него, о чём-то думала, временами улыбалась. Временами на её лицо набегала тень.

– Ну и дела! Бензина-то мало совсем! Как я не заметила вчера? – Валерия смотрела на значок, загоревшийся сразу после того, как она завела машину.