Елена Озерова - Я иду к тебе Страница 29

Вчера, прослушав запись, Ника сначала не поверила своим ушам. Она прослушивала запись еще и еще, пока Маша решительно не выключила автоответчик.

— Перестань. Ты даже поглупела от радости. Это он? Ну, наконец-то!

Ника закружилась по комнате:

— Он приезжает! Завтра! Завтра я его увижу!

Она с размаху опустилась в кресло, закрыла лицо ладонями и пробормотала:

— Боже, как я жила без него так долго?

Маша невозмутимо налила себе остывший кофе, отхлебнула, поморщилась и сказала:

— Между прочим, ты уже подумала, как поедешь его встречать?

Ника опустила руки. Ее лицо светилось от радости:

— Я хотела попросить у тебя машину. Дашь?

— Конечно, дам. — Маша вздохнула: — Только я не о том тебя спрашиваю.

— А о чем же? — не поняла Ника.

— Ты что, совсем забыла, что он понятия не имеет, кто ты на самом деле и как тебя зовут?

Ника опустилась с небес на землю:

— Ой, да… — она растерянно и жалко посмотрела на Машу. — Что же теперь делать?

Маша покачала головой:

— Тебе решать. Я могла бы напомнить, что мне с самого начала не нравилась вся эта затея, но не буду.

Ника встала, подошла к большому зеркалу и придирчиво осмотрела себя с головы до ног. Потом приблизилась к стеклу почти вплотную и вгляделась в свое лицо. Загар давно исчез, на носу проступили обычные веснушки, глаза не ярко-голубые, а привычно-зеленые и не удлинненные к вискам, а круглые, как у кошки. Волосы уже не черные — краска начала смываться, и позавчера Маша перекрасила Нику в привычный рыжевато-каштановый цвет. Словом, от Лизы Владимирской и следа не осталось.

Придирчивый осмотр своего отражения прибавил Нике уверенности. В конце концов, Ника сама по себе ничуть не хуже, чем Ника как Лиза. В своем нормальном виде она даже лучше. Маша словно прочитала ее мысли:

— Ты мне без грима гораздо больше нравишься, — сказала она, — надеюсь, что и ему понравишься тоже. Только как ты объяснишь, зачем играла в эту игру? Расскажешь про Кирилла?

— Нет. — Ника решительно покачала головой. — Только не это. Скажу, что у меня такое хобби — в отпуске перевоплощаюсь в кого-нибудь другого. Ну, в детстве хотела быть актрисой, не сложилось, и детская мечта со временем превратилась в такую вот забаву. Правдоподобно?

— Вполне.

Они проболтали еще час-полтора, обсуждая в подробностях предстоящую встречу, а потом Маша уехала домой на метро, оставив машину у Никиного подъезда. Доверенность на Никино имя Маша оформила уже давно, почти сразу, как только стала владелицей «жигуленка». Ника считала, что эта бумажка вряд ли когда-нибудь понадобится, и засунула ее в шкатулку с ненужными документами. И вот надо же, не прошло и полугода, как придется извлекать ее на свет Божий. Хорошо еще, что не потерялась!

В соответствии с выработанной вчера стратегией Ника, придя домой, уселась опять гримироваться «под Лизу» — как она надеялась, в последний раз. Наложила на лицо крем-пудру в тон загара — вечернее освещение аэропорта скроет некоторую грубость макияжа, — чуть оттянула кожу к вискам, изменив разрез глаз, вставила голубые линзы. Вот только с волосами она ничего делать не будет, просто спрячет их под кепку.

Оделась Ника в «Лизином» стиле. Дав на сегодня отставку любимым джинсам и свитеру, она облачилась в костюм в синюю, серую и голубую клетку: короткая, но не вызывающе-короткая узкая юбка и куртка-пиджак длиной до талии. На ногах — колготки «такси» и модные в этом сезоне невысокие тупоносые сапожки. Забавная кожаная кепка дополняла туалет.

Андрес вообще-то отнюдь не настаивал, чтобы Ника встречала его в позднее время, и сообщил, когда прилетает, «для информации или на всякий случай». Встретиться с Никой он предполагал завтра, оставил ей номер своего московского телефона и просил с утра позвонить. Но Ника решила, что до завтра она не доживет. Кроме того, по разработанному ей и Машей плану, знакомство Андреса с настоящей Вероникой Войтович должно произойти у нее дома, сразу после приезда.

В Шереметьеве, как всегда, было шумно, людно и грязно. Ника чуть не опоздала: машину она вела неуверенно и поэтому ехала медленно и осторожно. Припарковавшись на платной стоянке, она выскочила из «жигуленка» и побежала к зданию аэропорта. Ей повезло: когда она проходила через раздвижные двери, как раз объявляли рейс из Праги. Ника протолкалась среди встречающих и встала ближе к выходу. От волнения у нее похолодело под ложечкой и сердце стало биться гулко и неровно. Вот сейчас, сейчас!

Хотя она смотрела на выход не отрываясь, он все равно появился неожиданно. Андрес был в том же элегантном светлом плаще, в котором она увидела его в первый раз в Сигулде, с непокрытой головой — светлые волосы подстрижены коротким ежиком… На плече у него была небольшая кожаная сумка. Шел он быстро и не глядя по сторонам, поэтому, когда Ника ухватила его за рукав, вздрогнул от неожиданности:

— Лиза! Ты здесь! Откуда?

Ника втянула Андреса в толпу встречающих и, по-прежнему крепко держа за руку, повела в сторону от народа.

— Но ты же сказал, когда прилетаешь! Почему бы мне тебя не встретить?

Андрес смотрел на нее с восхищением и укоризной:

— Потому, что уже поздно. Потому, что я без машины и не могу отвезти тебя. Впрочем, сейчас мы попытаемся взять такси.

— Не надо такси, — радостно сказала Ника, не отрывая от него глаз. Господи, какой же он красивый! — Не надо такси. Я на машине. Пойдем.

И они направились к стоянке.

Андрес удивленно присвистнул, увидев потрепанный «жигуленок»:

— Ты не говорила, что у тебя есть машина!

— А это и не моя, — беспечно отозвалась Ника, открывая заднюю дверцу, — одолжила у подруги.

Дверца никак не хотела поддаваться. Андрес посмотрел на Никины мучения, улыбнулся и легким нажатием руки справился с замком. Потом поставил сумку на заднее сиденье и повернулся к Нике:

— Ну, здравствуй, наконец!

Поцелуй был долгим и неспешным, словно они целовались не холодной сентябрьской ночью на платной автостоянке Шереметьева, а в полумраке спальни. Тот невероятно сладкий рот, о котором она мечтала, снова завладел ее губами. Те же сильные руки так сжали ее, будто он хотел всю ее втиснуть в свое сильное тело. Два сердца забились в унисон, превращая желание в жажду, а жажду в неизбежность. Это продолжалось несколько мгновений — и долго-долго…

— Ну что, любовь моя? Кто поведет машину?

Ника оторопело посмотрела на Андреса. Голова кружилась после поцелуя, и слова доходили до нее с трудом. Андрес чуть отстранил ее от себя, но не выпустил из кольца своих сильных рук. Он смотрел на нее и улыбался.