Сандра Браун - Соседка Страница 29

Определенно писатель сумел распознать в ней ту личность, которую она всегда тщательно скрывала и которой побаивалась. Как и Грегори, который знал всю подноготную Лизы, Мэдисон отлично разобрался в помыслах Слоун.

Он читал в ее душе, ощущал ее… Девушка не была бы ближе к нему, имей они одно сердце на двоих. Они были близки духовно, и это…

Ее глаза искали его, ей казалось, он просто должен быть рядом.

А Картер и был рядом. Он стоял в тени двери – босой, без рубашки. На нем все еще были выходные брюки, в которых он ходил в ресторан. В темноте разглядеть выражение его лица было трудно.

Мэдисон в жизни не видел зрелища прекраснее. Она была похожа на девочку, свернувшуюся калачиком в большом кресле. Поза Слоун выражала невинность, но лицо ее было лицом зрелой женщины.

Его сердце писателя подскочило, когда он увидел, что к груди Слоун прижимает листок его рукописи. Сколько он бился над этим заключительным пассажем, пытаясь точнее передать чувства Лизы! Интересно, узнала Слоун в героине себя?

Неужели в ее глазах слезы?! В свете огня они сияли, как бриллианты, ее волосы казались живыми. Картер обратил внимание, что девушка перестала закалывать их в пучок и носила теперь распущенными по плечам. Правда, комплимента он ей по этому поводу не делал, опасаясь, что Слоун тут же передумает и изменит свою новую прическу, которая так ему нравилась. Поэтому он предпочел молчать. В отблесках пламени ее волосы казались огненными, и молодому человеку так и хотелось согреть в них руки.

Он не сдвинулся с места, когда Слоун аккуратно уложила страницу в папку. Не шевельнулся он и тогда, когда, сбросив плед, девушка встала.

Его сердце забилось быстрее, дыхание участилось, когда Картер увидел, что Слоун протянула руку к «молнии». А затем, положив пальцы себе на плечи, девушка рванула ворот халата – о боже! – в стороны, обнажив грудь. Мэдисону казалось, что он наблюдает за тайным актом любви. Его взору открылась ложбинка между грудей, он любовался длинной шеей, пупком, животом и…

С трудом оторвавшись от прекрасного зрелища, Картер поднял взор, и их глаза встретились. Умоляюще улыбнувшись, Слоун скинула халат на пол…

До Мэдисона откуда-то издалека донесся собственный шепот – он хрипло хвалил ее красоту. Она была Венерой, вышедшей из пены. Отблески пламени освещали ее совершенное тело неровным светом. Ему хотелось дотронуться до нее руками, губами, языком… Любовь переполняла Картера, и лишь тело Слоун могло вобрать в себя кипение его страсти.

Мэдисон шагнул вперед, даже не услыхав ее умоляющего шепота:

– Картер, люби меня!..

7

– С радостью, дорогая, с радостью, – прошептал Мэдисон, протягивая к ней руки. Запустив пальцы в пышную массу ее волос, молодой человек с нежностью припал к губам Слоун. – Ты не представляешь, до чего ты хороша, – бормотал он. – Ты так мне нравишься, ты… твое роскошное тело… Твои губы так сладки…

Картер осторожно провел языком по ее губам, а затем его язык скользнул к ней в рот.

Девушка нетерпеливо застонала.

– Какая ты горячая, – шептал Мэдисон.

– Да, дорогой! Да! Это от твоих прикосновений. Целуй же, целуй меня! – простонала Слоун, приникая к Картеру всем телом.

Его язык снова и снова проникал в ее рот, с каждым разом все глубже. Девушка не сопротивлялась, а затем, ухватив кончик языка, стала ритмично сосать его.

Картер зарычал от наслаждения.

– Господи, Слоун! А я-то считал себя мастером символизма!

– Верно, Картер, – в исступлении шептала Слоун, перебирая пальцами его волосы. – Ты – мой учитель. Научи меня любви…

Не сводя с девушки глаз, Мэдисон схватил с кресла плед и расстелил его на полу перед камином.

– Ложись на спину, – велел он. Слоун повиновалась, как завороженная глядя ему в глаза.

Мэдисон стал раздеваться. Слоун с любопытством наблюдала, как он расстегивает золотую пряжку ремня, «молнию»… Одним движением Картер сорвал с себя одежду и встал, возвышаясь над Слоун, – обнаженный, гордый, возбужденный…

Молодой человек с тревогой смотрел на Слоун, опасаясь увидеть на ее лице следы сомнений или нерешительности, а может, чего доброго, и недовольства. С подросткового возраста не чувствовал он себя таким неуверенным с женщиной. Однако подобная скромность вовсе не была характерна для Мэдисона, и ему хотелось дать Слоун все, что она ждала от мужчины, поэтому его и мучили мысли о том, что он может ей не понравиться.

Но в глазах ее застыло немое обожание; она столько ждала его, ждала проявлений его любви…

Картер лег на Слоун. Их тела слились, словно были двумя частями одного целого.

– Я так долго ждал того, чтобы прижать к себе твое обнаженное тело. Скажи мне… скажи…

Девушка закрыла от наслаждения глаза.

– Я… мне чудесно…

Он зарылся лицом в ямочку на ее шее – тело Слоун содрогнулось. Ее руки нетерпеливо скользили по мускулистой спине Картера, по его ягодицам…

– Ты такой… твердый, – одобрительно прошептала девушка.

Мэдисон усмехнулся.

– Я… я говорила не о твоем… не об этом, – робко возразила Слоун. – Ты весь… все твое тело…

– Спасибо тебе, но «этот», как ты выражаешься, сейчас как раз требует всего моего внимания. – Приподняв голову, он погладил ртом ее губы. – А ты, наоборот, вся мягкая. Мягкая и сладкая.

– Да? – недоверчиво промолвила Слоун.

– Да, – ответил Мэдисон, лаская пальцами ее грудь. – Ты необыкновенно сладкая, Слоун.

Он принялся ласкать языком ее сосок, пока тот не отвердел. Слоун низко застонала.

– Тебе больно? – забеспокоился молодой человек.

– Нет-нет, – прошептала она, замотав головой, отчего пряди волос упали ей на лицо.

– Тебе нравится? – спросил Картер, начиная ласкать другую грудь девушки.

– Ах, Картер! Картер! – бессвязно восклицала девушка. Только так она могла ответить ему, потому что желание завладевало всей ее сущностью. Сердце рвалось наружу, мысли улетали далеко-далеко, оставляя место лишь физическому наслаждению.

Нельзя сказать, что Картер делал что-то особенное для того, чтобы удовлетворить ее. Да и Слоун лишь инстинктивно подчинялась его ласкам, но они так идеально подходили друг другу, что непроизвольно делали именно то, чего ждал каждый из них.

– Слоун… – едва слышно шептал Картер. – Господи, какая ты женщина… Ты убиваешь меня… Дорогая… – И, не в силах дольше выносить эту сладостную пытку, он медленно вошел в нее.

– О боже! – выдохнула девушка, повинуясь его указаниям и двигаясь ритмично в такт с ним. – Как хорошо!

– Ты… такая маленькая… Тебе не больно?

– Нет! – выкрикнула она, впиваясь пальцами в его бедра.

– Давай чуть передвинемся, так будет еще лучше…