Светлана Демидова - Ожерелье из разбитых сердец Страница 29

Но по мере продвижения сюжета я поняла, что Мастоцкий имел в виду. За три с половиной часа я одолела роман.

Он состоял из трех частей, написанных от трех разных лиц соответственно. Начинался он рассказом двадцатилетней девушки, которая в поезде Москва – Санкт-Петербург познакомилась с сорокалетним мужчиной. Их билеты оказались на одно место. Методом очень сложного обмена местами и билетами проводнице удалось рассадить всех пассажиров с учетом их требований и претензий, и девушка оказалась рядом с мужчиной. Они разговаривали всю дорогу, и девушка, разумеется, влюбилась. До этого она общалась только со своими сверстниками, и мир взрослого, умудренного жизненным опытом мужчины показался ей необыкновенным. Потом они встречались в Петербурге. Любовь девушки крепла с каждой новой встречей. Она была убеждена, что тоже любима, а потому решилась познакомить возлюбленного с матерью.

С этого места рассказчиком становится мужчина. Выясняется, что он страшный бабник, ловелас и циник. Несколько раз был женат. Жить ему скучно, поскольку прошел все огни и воды и знает наперед, чем кончаются любые романы. Восторженность юной девушки его всего лишь забавляет. Ему нравится ее нежное тело, нравится наставлять ее и учить сексу. Жениться на ней он не собирается, поскольку вообще уже зарекся «ходить под венец». Он уже раздумывает над тем, как бы половчей ее бросить, когда девушка предлагает ему познакомиться с матерью. Он не отказывается, потому что мамаша может оказаться тоже ничего себе женщиной. Ей должно быть лет сорок с небольшим, что для современных, следящих за собой женщин – вовсе не возраст. Мать действительно оказывается красивой моложавой женщиной и нравится ему не меньше девушки. И мужчина начинает игру, которая будоражит ему кровь. Жизнь вновь становится интересной. Для начала он влюбляет в себя мать, а потом, чтобы увеличить поступление в кровь адреналина, намеренно сталкивает обеих женщин друг с другом, дабы посмотреть, как те будут себя вести в столь экстремальной ситуации. Ему безумно нравится выступать сразу в нескольких ролях: и режиссера-постановщика разворачивающегося действа, и главного исполнителя, и зрителя, который наблюдает за происходящим как бы со стороны. Он давно не был в состоянии такого подъема, а потому молодеет и хорошеет прямо на глазах, и бедные женщины привязываются к нему еще крепче.

Далее повествование переходит к матери девушки. Поняв, что влюбилась в жениха дочери, она не находит себе места, мучается и страдает, но преступная любовь захлестывает ее все сильнее. Она уже не может противиться ей, поскольку таких сильных чувств не испытывала даже в молодости. А жених дочери вдруг начинает уверять, что влюбился в нее, как только увидел. Бедная женщина пытается сопротивляться, но сил не хватает. Дочь застает мать в постели с собственным возлюбленным, и жизнь обеих женщин превращается в сущий кошмар. Мужчина думал, что две влюбленные в него кошки начнут, фигурально выражаясь, драть друг другу когтями бока, а он будет наблюдать со стороны и веселиться. Но выясняется, что и мать, и дочь – обе готовы принести себя в жертву. В конце концов они предлагают ему сделать выбор. Мужчине не нужна ни мать, ни дочь. Комедия, которую он ставил, стала сама собой трансформироваться в трагедию. Участвовать в ней он не собирается. Он объявляет женщинам, что не любит ни одну, ни другую, и уходит.

В эпилоге, написанном от лица автора, выясняется, что и мать, и дочь ждут ребенка от этого мужчины. Девушка не выдерживает свалившегося на нее груза проблем и выбрасывается из окна. Честь по чести похоронив дочь, мать тоже сводит счеты с жизнью. Мужчина, который ничего не знает об этом двойном самоубийстве, в уличном кафе лениво флиртует с очередной женщиной и думает при этом, что жизнь чертовски скучна.

Мне показалось, что в этом романе Манана Мендадзе превзошла самое себя по части тонкого психологизма. Создавалось такое впечатление, будто автор одинаково хорошо знает и женщин, и мужчин. Я не могла сдержать слез, когда читала о страданиях двух обманутых женщин, ставших игрушками в руках мерзавца. И в то же время этот мерзавец был как бы и не таким уж мерзавцем. Его достала жизнь и женщины, которые вешались на него гроздьями. Он разуверился в любви и решил брать от жизни хотя бы то, что она в избытке может ему предложить: развлечения. Пусть жестокие, но всего лишь развлечения. Мужчина не знал, что эти две дурочки так серьезно его воспримут, особенно та, сорокалетняя, которая, казалось бы, тоже уже терта жизнью. Он, не слишком любимый собственной матерью, даже не мог предположить, что в семьях бывают и другие отношения, что мать и дочь могут быть так преданы друг другу. И о смерти обеих он так и не узнал. Манана выписала мужской характер таким образом, что почему-то верилось: если бы он узнал, что произошло с обманутыми им женщинами, это изменило бы его кардинально.

Надо ли говорить, что сюжет чуть ли не в деталях повторял рассказ Виктора Серебровского. Вторую часть их фамилии я буду для краткости опускать. Девушку в романе звали Катей, но это была история сестры Виктора – Наташи – и их матери. Мастоцкому я обо всем этом рассказывала, а потому и на него роман Мендадзе произвел соответствующее впечатление. В книге была описана реальная жизненная история. Кто-то мог, конечно, рассказать ее Манане, но вряд ли это сделал Виктор. Он не стал бы трезвонить о трагедии собственной семьи всему свету. Но у семьи могли быть знакомые, которые... Нет... Написано будто изнутри происшедшего... Будто действующим лицом... Или таким образом проявилось мастерство Мендадзе?

Нет, нет и нет! Тот, кто писал, очень хорошо знал перипетии истории, потому что многие детали до тонкостей совпадали с тем, что рассказывал мне Виктор. Тогда кто мог написать эту книгу? Сама Наташа? Нет... Наташа не знала, что мать тоже покончит с жизнью. Не знала... Но могла предположить, если они уж так любили и чувствовали друг друга. А мать... А мать могла поступить так, как написала Наташа, выполнить ее, так сказать, последнюю волю...

Нет, ерунда... Откуда у двадцатилетней девушки такое знание жизни? Мужчин? И потом... Манана Мендадзе на книжном рынке уже лет пять и находится на первых местах в рейтингах популярности с первых же вышедших в свет книг... Не в пятнадцать же лет начала писать романы Наташа Серебровская! Конечно, нет... Тогда... значит... писала ее мать... Ее мать? А что? Возраст у нее подходящий, жизненного опыта уже не занимать. Она могла сначала смоделировать свою смерть, а потом проиграть этот вариант в жизни.

Я захлопнула книгу и еще раз посмотрела на обложку. В верхнем правом углу красовалась золотистая надпись «Новинка». Еще бы... Свежи пока могилы... Перелистав книгу, я уткнулась в листок с выходными данными. Да... конечно... роман вышел уже после смерти обеих женщин... Лебединая, так сказать, песнь... Но тогда...