Ольга Егорова - Волчья ягода Страница 29

«Если бы это был мой ребенок, я бы умерла от жалости», – подумала Майя, остро ощутив это чувство всепоглощающей тревоги, которое витало в комнате вместе с запахом лекарств.

Арсений потоптался некоторое время возле кровати, по всей видимости, не решаясь разбудить заснувшего Федьку.

– Да не будите вы его, – шепотом сказала Майя. – Не надо. Просто переверните на спину, я посмотрю живот… Я осторожно посмотрю, он даже и не проснется… Ну-ка отойдите… Я сама…

Арсений Волк с некоторым недоверием взглянул на Майю и все-таки отошел от кровати на шаг. Но продолжал стоять рядом, внимательно контролируя процесс.

Федор был весь влажный и ужасно горячий. Руки не успели еще отогреться от ночной весенней прохлады – они будто попали в раскаленную печку, когда Майя к нему прикоснулась. Он тут же приоткрыл глаза, сощурившись от яркого света.

– Спи-спи, – взволнованно прошептал над ухом Арсений.

– Привет, – сказала Майя и улыбнулась.

– Привет, – ответил Федор и улыбнулся тоже, только улыбка у него получилась вымученной и совсем не веселой.

Живот, как она и предполагала, был совсем мягкий. Никаких уплотнений, свидетельствующих о наличии серьезных внутренних воспалений или повреждений, не было.

– Болит, – простонал Федор.

Арсений с тревогой во взгляде наблюдал за каждым ее движением.

– Это как же ты умудрился, приятель, проглотить такое количество ваты, что у тебя даже заболел живот?

– Не знаю, – слабым голосом ответил Федор и безнадежно поинтересовался: – Вы меня теперь в больницу отвезете, да?

– Не отвезем, не бойся. Мы тебя здесь, дома, будем мучить.

– Она шутит, Федь, – снова где-то рядом прохрипел взволнованный папаша.

Майя подняла глаза.

– И ничего я не шучу. Помолчите, пожалуйста, папочка, когда с ребенком врач разговаривает.

– Она шутит, пап, – раздался слабенький голос Федора.

Майя нахмурилась:

– Вы что это, сговорились, да? Сговорились? Сказала, буду мучить, значит, буду, и точка. А не желаете – значит, ищите себе другого врача.

– А как вы будете меня мучить? – бесстрашно поинтересовался Федор.

– Всячески! – все так же грозно ответила Майя. – Для начала отведу тебя в ванную… И заставлю выпить два литра воды.

– Два литра?

– Нет, три литра!

– Три литра?!

– Нет, четыре! Поднимайся!

– Я его отнесу, – тут же снова образовался на горизонте Арсений. – Только четыре литра – это слишком много… Он же… лопнет!

– А вы отойдите, – усмехнулась Майя, вспомнив известную фразу из рекламного ролика. – И намешайте нам, пожалуйста, слабого раствора марганцовки… Литра два для начала… Есть у вас марганцовка?

– Марганцовка есть! – обрадовался Арсений. – Есть точно, я в аптечке видел!

– Вот и намешайте. Да побыстрее! И смотрите, чтоб кристаллов нерастворенных не осталось. И чтоб светлого цвета раствор был, ненасыщенный…

– Ненасыщенный, – повторил по дороге Арсений. – Да, конечно, я знаю… Я делал уже однажды такой раствор… Только тогда…

На этот раз промывание желудка прошло гораздо быстрее и успешнее – злополучные ватные тампоны извлекли, и Федька, весь красный, с опухшими глазами и носом, был транспортирован обратно в кровать. Прежде чем Арсений его уложил, Майя заставила сменить постельное белье на сухое.

– Вот так вот, – удовлетворенно сказала Майя, наблюдая за тем, как Арсений снова укутывает сына одеялом. – И перестаньте вы его в одеяло заворачивать! Он и так весь горит, зачем вы ему этот горячий вакуум создаете?

– Так ведь нужно же потеплее… – растерянно пробормотал Арсений и уставился на нее с недоверием.

– И ничего такого ему сейчас не нужно. Просто накройте его одеялом, и все. Иначе он у нас так никогда не остынет…

Арсений почему-то замер после этих слов.

Отпустил одеяло, выпрямился и уставился на Майю такими глазами, как будто она только что, вот прямо сейчас, спрыгнула с Луны и приземлилась прямо у него в квартире.

«Странный», – в который раз за время недолгого знакомства подумала она.

– Вы чего это… на меня так смотрите?

– Я… – пробормотал он растерянно. – Я просто… Вы просто…

– …он просто, они просто! – перебила Майя. – Наречия, к вашему сведению, в русском языке не спрягаются!

– Откуда вы знаете? – спросил он серьезно. – Вы ведь в медицинском учились, кажется, а не…

– Пап, она шутит, – вставил Федор. Взгляд у него немного повеселел.

– Вот ребенок даже догадался, – усмехнулась Майя. – Я у вас спросила, почему вы на меня уставились. А вы вместо ответа начали спрягать наречия. Их, кстати, в школе проходят. В четвертом классе, а не в институте.

– А что такое наречия? – снова раздался тихий голос «пациента».

– У тебя живот прошел? Не болит уже? – поинтересовалась она, махнув рукой на бестолкового папашу, у которого, кажется, вследствие повышенного беспокойства безвозвратно разгладилась большая часть мозговых извилин.

– Все равно болит. Но уже не так сильно.

– Понятно. Тебе в школе таблетки давали какие-нибудь?

– Давали, – немного подумав, вспомнил Федор. – Только я не знаю какие.

– Понятно. А желудочный сок давали?

– Как это?

– Значит, не давали. И напрасно. При стоматите секреция желудочного сока сильно понижена. У тебя, Федор, элементарное раздражение слизистой оболочки желудка. От съеденной таблетки и ваты, намазанной антибактериальной мазью.

– Это опасно? – снова встревожился за спиной Арсений.

– Это не опасно, – успокоила Майя. – Но боли все же лучше снять. Ему сейчас нужно заснуть и выспаться как следует. А с больным животом он не заснет. Какое-нибудь болеутоляющее в ампулах есть у вас? Баралгин, к примеру?

– Кажется, был в аптечке, – неуверенно ответил Арсений.

– И еще какая-нибудь смекта или альмагель… Что-нибудь обволакивающее для желудка есть?

– Есть, это точно есть, сам видел только что…

Арсений умчался куда-то в далекие дали своей невероятных размеров квартиры, а Майя присела на краешке кровати в ожидании.

– А вы мне не сказали… Что такое наречия? – снова поинтересовался Федор, внимательно разглядывая ее снизу.

Майя улыбнулась. Забавный все-таки он был, этот мальчишка, и глаза у него удивительно живые. Хорошо, что ничего серьезного с ним не случилось…

– Наречие – это такая часть речи. Проще говоря, это такое слово, которое отвечает на вопрос «как?». Вот, например, слово «хорошо» – на какой вопрос отвечает?

– На вопрос «как», – немного подумав, радостно сообщил Федька.

– Молодец, – похвалила Майя. – Значит, слово «хорошо» – это наречие!