Дороти Кумсон - Прежняя любовь Страница 29

— Быть может, нам следует сменить тему? — дипломатично предлагает она. — Что вам известно о смерти первой миссис Бритчем?

Я внутренне сжимаюсь, не понимая, куда она клонит. «Так вот что она задумала! — мелькает в голове шальная мысль. — Неужели она хочет обвинить меня в смерти Евы?»

— Ничего, — быстро говорю я, чтобы не позволить ей истолковать заминку с ответом как попытку изобрести для себя алиби. — Совершенно ничего. Вы что же, считаете, что я имею какое-то отношение к ее смерти? Но я ее не знала. Я и с Джеком тогда не была знакома.

— Но вы ведь знали, что подушка безопасности в машине вашего супруга была неисправна?

У меня в животе зарождается тянущее тошнотворное чувство.

— Это противозаконно? — спрашиваю я. — Или я не должна была садиться в машину, зная о неисправности подушки? Вы меня за это арестуете?

— Нет, нет, мне это и в голову не могло прийти.

— В таком случае что вы хотели этим сказать? — спрашиваю я.

Она косится на Джека. Она явно предпочла бы, чтобы его здесь не было. Это уже слишком! Мне и без того надоело, что люди беседуют только с моей правой стороной, всем своим видом давая понять, что они не смотрят на шрамы. Точно так же они игнорируют отсутствие растительности у меня на голове. Я не желаю мириться еще и с тем, что эта совершенно незнакомая женщина обвиняет меня в чем-то, чего я никак не могла предотвратить.

— Могу я вас кое о чем спросить? — начинаю я и, не дожидаясь, ответа, продолжаю: — Почему вы задаете мне все эти вопросы? Какое отношение имеет ко всему этому Ева? Более того, какое отношение имеет к этому наша беседа накануне аварии? В нас врезался другой автомобиль. Я хочу знать, что все это означает и чего вы пытаетесь добиться.

Сержант Морган вздыхает. Немного чересчур театрально для такой хладнокровной особы, как она.

— Миссис Бритчем, мне не нравится делать то, что мне приходится делать, — явно лжет она. — Но когда тяжелые травмы получает человек, находящийся в непосредственной близости от того, кого совсем недавно подозревали в убийстве, я вынуждена расследовать это происшествие. Особенно с учетом подозрительных обстоятельств, при которых оно произошло. Простите, что я делаю вам больно, но я должна указать вам на то, что ваш супруг вас чуть не убил.

У меня все холодеет внутри.

— Неужели? — я встревожена, и мне не удается это скрыть. — Когда?

Я роюсь в памяти, пытаясь понять, когда он мог предпринять подобную попытку. Я смотрю на Джека, который продолжает испепелять ее взглядом. Если он действительно пытался меня убить, он держится на удивление хладнокровно.

— Во время аварии, — поясняет госпожа Морган.

Я озадаченно сдвигаю брови.

— Но в нас врезался другой автомобиль.

— Я знаю. — Очередной театральный вздох. — Но ведь вы пострадали сильнее, чем он, и именно из-за того, что не сработала подушка безопасности.

Так вот кто она такая! Она допрашивала его после смерти Евы. Теперь я в этом практически не сомневаюсь.

— И вы утверждаете, что Джек разъезжал по улицам, рассчитывая на то, что в нас кто-нибудь врежется и я погибну оттого, что подушка безопасности неисправна? — спрашиваю я, стараясь, что бы в моем голосе не была слышна издевка. — Вот оно что!

— Эта версия имеет не меньше прав на существование, чем утверждение, что Ева Бритчем умерла, скатившись с лестницы

— Ах, ну да, — говорю я, потому что не знаю, что еще тут можно сказать.

В комнате воцаряется тишина. Она растягивается, как резина. Она бесконечна. Кажется, госпожа Морган считает, что нарушить эту тишину должна я. Но я не испытываю ни малейшего желания это делать. Что я могу сказать в ответ на эти скороспелые обвинения и бессмысленные вопросы?

— Прошу прощения, но я была обязана привлечь ваше внимание к такой возможности, — наконец говорит сержант Морган.

— Ничего подобного, — тихо отвечаю я. — Вы хотели меня огорчить. Вы хотели отравить наши с Джеком отношения подозрениями. Но я не понимаю, зачем вам это нужно.

— Я вовсе не желаю, чтобы вы в чем-то подозревали мистера Бритчема. Я просто хочу, чтобы вы были в курсе. Мы не закрыли дело о смерти Евы Бритчем, потому что у нас имелись на то веские основания.

— Как и на то, чтобы освободить Джека, так и не предъявив ему обвинения, — парирую я.

— Все не так просто, миссис Бритчем. Когда мы расследовали прошлое Евы Бритчем, или Евы Квеннокс — под этим именем она была известна до замужества, — мы столкнулись с информацией, бросившей на мистера Бритчема тень подозрения. Скажем так, если бы мой муж узнал обо мне нечто подобное, я ничуть не удивилась бы, если бы он свернул мне шею и сбросил мое тело с лестницы, пытаясь скрыть факт убийства.

Я снова перевожу взгляд на Джека, и у меня все обрывается внутри, так как я вижу, что он уже не смотрит на сержанта Морган с ненавистью, которую он, вне всякого сомнения, к ней испытывает. Вместо этого он уставился в пол. Его руки скрещены на груди, волосы упали на лоб, а поза напоминает плакучую иву, склоняющуюся к земле за поддержкой и утешением. Он не злится. Он пытается удержаться на грани нервного срыва.

— На что вы намекаете? — спрашиваю я, переключая внимание на нашу незваную гостью. Мне больно оттого, что ей удалось меня заинтересовать и что это так ударило по Джеку. Что из сказанного ею привело его в такое состояние?

— Меня никто не уполномочивал вам это рассказывать, — отвечает она, торжествуя, потому что ей удалось пробудить во мне любопытство и в результате достать нас обоих. И первое и второе способствует зарождению в моей душе подозрений относительно Джека, чего она, собственно, и добивалась с самого начала. — Мне нужно всего лишь, чтобы вы были осторожны. Я не хотела бы, чтобы с вами произошел еще один несчастный случай.

Если бы со мной произошел еще один несчастный случай, желательно со смертельным исходом, она была бы на седьмом небе от счастья. Она в то же мгновение оказалась бы рядом со мной, спеша объявить меня мертвой и защелкнуть наручники на запястьях Джека. Она не просто злобная. Она мерзкая и жестокая интриганка. Я закусываю губу, чтобы удержаться и не сказать ей все, что о ней думаю. А также чтобы не сообщить ей, что если бы я не знала наверняка, что Джек не убивал Еву, то своими сегодняшними откровениями она могла бы меня просто уничтожить.

— Вы не могли бы уйти? — прошу я сержанта Морган.

— Конечно, конечно, — отвечает она, изображая озабоченность и явно радуясь тому, что сильно меня зацепила.

— Мне надо приложить мазь к ранам и принять обезболивающие препараты, — добавляю я. — И мне необходимо это сделать сию секунду. Я проводила бы вас, но мне очень трудно ходить, потому что моя левая нога получила серьезные повреждения, как и многие внутренние органы. Врач, снимавший швы с ран на голове, сказал, что мне следует избегать стрессов и даже переживаний. Я думаю, теперь вы понимаете, почему мне не хочется беседовать о возможности других несчастных случаев. — Госпожа Морган судорожно сглатывает. В ее глазах мелькает нечто, отдаленно напоминающее раскаяние. Ее безымянный спутник поглядывает на нее с явной антипатией. Он тоже не в восторге от ее методов и выбранного ею момента. — Но теперь, когда вы сделали все возможное, чтобы вложить в мое сознание мысль о том, что мой супруг — предполагаемый убийца, что вы хотите спасти меня от еще одного несчастного случая или даже смерти, я уверена, что буду в полном порядке. Я уверена, что это нисколько не замедлит процесса моего выздоровления.