Барбара Картланд - Поверженные барьеры Страница 29

— Откуда ты знаешь?

— Когда мы встретились первый раз на вокзале, она сразу поняла, что я не люблю Нормана. Я почувствовала ее неприязнь ко мне и знаю, что она сделала бы все, что в ее силах, если бы могла помешать свадьбе.

— Она любит своего отчима, — сказала Магда.

— Не думаю, что она подозревает о моем отношении к Гектору, — продолжала Карлотта. — Я едва взглянула на него, хотя он был так приветлив. Он ужасно хотел познакомить меня со Скай. Он надеялся, что мы будем друзьями — бедный глупец! Почему мужчины так слепы, так недальновидны? Норман тоже старался, чтобы мы подружились. Он только и думал об этом и даже слегка опекал нас обеих. В эту минуту я их всех ненавидела. Мне хотелось убежать, вернуться к тебе, Магда, забыть и Гектора, и Нормана как можно скорее. Когда поезд Нормана отошел от станции, я помахала ему на прощание и осталась с Гектором и Скай. Она наблюдала за мной с холодным подозрением, которое переросло в уверенность, я это видела. Она говорила себе, что я выхожу замуж за ее отчима из-за денег, и я знала, что как только я уйду, она скажет об этом Гектору. Если бы я могла убить ее там, я бы сделала это. Но в тот момент я только вежливо улыбнулась, попрощалась и поехала одна домой в машине Нормана. С тех пор я дважды видела Скай. Норман настаивал, чтобы мы позавтракали или пообедали вместе, но Гектора с ней не было. Он был в больнице, или это была просто отговорка.

Карлотта сцепила руки.

— Как ты думаешь, — сказала она, тяжело дыша, — может быть, он избегает меня оттого, что любит и боится признаться себе в этом?

— Голубка моя, не обманывай себя! — тихо ответила Магда.

Румянец исчез с лица Карлотты.

— Знаю, — сказала она. — Я должна смотреть правде в глаза, а завтра я посмотрю в глаза Норману.

— Не выходи за него, — мягко сказала Магда. — Разорви помолвку, пока не поздно. Позвони ему сейчас, скажи, что ты больна, а позднее расскажешь ему правду. Ты молода, ты красива. Почему ты должна связывать себя с тем, кого не любишь?

Карлотта положила сигарету в пепельницу. С принужденным, неестественным смехом она взяла фарфоровую фигурку миссис Сиддонс.

— Карлотте Ленковской в память о бракосочетании, — громко прочитала она. — Магда, я не стану пятиться. В конце концов он очень богат!

Глава шестнадцатая

— Посмеем ли мы пойти на свадьбу? — спросила Гектора Скай.

Но когда он решил, что ей следует пойти без него, она отказалась.

— Нет, я должна мужественно выслушать приговор, — сказала она. — Дело в том, что семья — горькая пилюля, которую надо проглотить сразу.

— Ты должна пойти. Твой отчим будет очень обижен, если тебя не будет. Он ведь любит тебя, — сказал Гектор.

— Он самый славный человек на свете, — ответила Скай, — Ты знаешь, что он предложил мне вчера? Помощь.

— Надеюсь, ты не приняла ее, — быстро сказал Гектор.

— Зная твою гордость, милый, я отказалась, но сказала, что мы с восторгом примем ее, как только нас соединят святые узы супружества!

— Как бы мне хотелось самому заботиться о тебе! — сердито сказал Гектор.

— Это тебе еще предстоит, — ответила Скай. — А между тем смешно гордиться в нашей ситуации. Я отказалась от денег Нормана только потому, что он предлагает помощь для успокоения своей совести. Его беспокоит, что мы так бедно живем, и ему будет легче, если мы позволим себе больше комфорта. А сейчас мой отказ заставит его приложить больше усилий, чтобы уломать дедушку.

— Похоже, ему понадобится много времени, чтобы смягчиться, — с несчастным видом сказал Гектор.

— Время — это такая вещь, которую в Гленхолме никогда не принимают во внимание, — ответила Скай. — Оно как бы проплывает мимо, постепенно приближая их к могиле, но так мирно, что они не замечают, как это происходит.

— Я хочу, чтобы ты была моей, — просто сказал Гектар, обнимая ее.

Он поцеловал ее, и на мгновение они забыли обо всем, кроме своей страсти и желания принадлежать друг другу.

Скай вырвалась из его рук.

— Эти твои правила и решения очень осложняют жизнь, — сказала она полушутя, полусерьезно.

Гектор повернул ее к себе.

— Ты не очень жалеешь? — спросил он. — Если бы я думал, что ты обеспокоена, если бы у меня возникло даже легкое подозрение, что ты несчастна, я ушел бы из твоей жизни и никогда бы не вернулся. Я люблю тебя достаточно, чтобы так поступить, ты знаешь.

Она закрыла ему рот рукой, чтобы он замолчал.

— Перестань глупить, — очень нежно сказала она. — Просто иногда мне трудно удержаться на пьедестале, который ты воздвиг для меня. Замечательно, когда тебя обожают, мой Гектор, но иногда я чувствую себя очень человечной.

— Ты считаешь, что мне легко? — спросил он голосом, звенящим от волнения.

Она улыбнулась ему, зная, что ему очень трудно. Много ночей она слышала, как он ходит по своей крошечной спальне, не в состоянии уснуть, потому что хоть она и рядом, все же они разделены непроницаемой стеной чести, воздвигнутой им самим.

— Я ужасно нервничаю, — шептала она, когда бок о бок они стояли на коленях в маленькой каменной церкви, где венчалась Карлотта.

Она почувствовала ответное пожатие его руки и знала, что он понял ее.

Они смело предстали перед родней Скай, когда шли вместе по проходу к своим местам в первом ряду, которые Норман оставил для них. В этом же ряду сидели его сестра Алиса и две кузины Эвелин.

Алиса, которая видела Скай всего один раз в жизни, протянула руку, затянутую в белую перчатку.

— Я так рада снова видеть вас, — прошептала она. — Вы помните меня? Я сестра Нормана, Алиса.

— Конечно, помню, — ответила Скай.

Она помнила, что ее мать едко высмеивала сестру Нормана, находя ее скучной и неинтеллигентной. Но ей почему-то понравилось честное доброе лицо седой женщины. По-видимому, она сделала все, что могла, чтобы выглядеть нарядной в честь брата, хотя ее жакет и юбка сливового цвета и бежевый лисий мех нельзя было назвать образцом вкуса.

— Я надеюсь, что Норман будет счастлив, — сказала Скай.

Ее удивили слезы, внезапно блеснувшие в глазах Алисы.

— Это она счастливица, — сказала Алиса. — Ведь Норман очень добрый и великодушный.

Посмотреть на церемонию пришло много народу. Со стороны Карлотты были ее коллеги по театру, а в первом ряду одиноко сидели Магда и Леолия. Родственники Скай критически рассматривали звезд сцены, а группа служащих Нормана, приехавшая из Мелчестера, шепотом возбужденно обсуждала своих любимых актрис.

Для украшения церкви Карлотта выбрала лилии, и они издавали такой сильный экзотический аромат, что временами просто одурманивали. Норман вошел в церковь бледный и взволнованный, зато Карлотта, которая опоздала почти на десять минут, была совершенно спокойна. Как только она появилась, защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки света, зажужжали кинокамеры.