Галина Куликова - Свидание по заданию Страница 29

И побежал дальше. Улица круто изогнулась, и впереди Кайсаров вдруг заметил девушку в ярко-голубом свитере, которая зачем-то сняла с себя куртку и шла вдоль лужи размером с маленький пруд. Услышав рев мотора, Кайсаров на секунду обернулся и увидел грузовичок, за рулем которого сидел лихой чубастый шоферюга. Несколько секунд – и грузовичок прокатился по луже, подняв стену воды. «Вот черт!» – воскликнул Кайсаров. Его восклицание все еще висело в воздухе, а грязная и наверняка очень холодная вода уже окатила невезучую девушку с ног до головы. Она что-то пискнула и замахала руками, но сразу стало ясно, что катастрофа случилась нешуточная.

Кайсаров понял, что беднягу надо спасать, потому что воздух, который, по словам горничной, можно было резать ломтями, по правде, был довольно холодным, а ветер, лишь только Кайсаров приостановился, пробрал его до костей. Он бросился к пострадавшей и сразу же заставил ее бежать бегом к гостинице, а сам потрусил сзади, борясь со странной смесью сочувствия и мужского интереса. Кроме свитерка на девчонке была деловая серая юбка и туфли на танкетке – полуофициальный наряд. Вероятно, приехала сюда в командировку, но день, как говорится, не задался. Он заметил, что девчонка стройная, у нее тонкие лодыжки, но толком разглядеть ее не мог.

– Чего вы куртку-то сняли? – прокричал он на ходу. – Молодая кровь заиграла?

Девчонка, похоже, его не слышала. Он еще что-то спрашивал у нее, держась рядом, но она не отвечала и, похоже, вообще не понимала, что он разговаривает именно с ней. Он попытался отнять у нее мокрую куртку и шарф, но она не отдала и больно лягнула его своей танкеткой. У нее была длинная шея, и случись Кайсарову писать роман, он обязательно начертал бы после этого: «Шея казалась беззащитной, и на ней билась голубая жилка». Говоря по совести, шея девчонки действительно казалась ему беззащитной, и билось на ней буквально все, что только можно вообразить. Будь у Кайсарова с собой мобильник, он немедленно вызвал бы Вадика, и спасительная черная машина долетела бы сюда за пару минут. Но, послушавшись Зою Васильевну, Андрей решил в кои-то веки раз рискнуть и минимизировать свое общение с электронными гаджетами – и вот что из этого вышло.

Девчонка была в отвратительной физической форме. А скорее всего, рыдания не давали ей нормально дышать. Кайсарову казалось, что она именно рыдает – в ее шумном дыхании слышались длинные подвывания. Если бы его так окатили, еще неизвестно, как бы он сам завыл. «Надо было запомнить номер грузовичка, потом найти водителя и накостылять ему по полной», – подумал Кайсаров довольно кровожадно. Ему было жаль девчонку, лица которой он так и не рассмотрел. Когда они добрались до гостиницы, она вскарабкалась на крыльцо, сопя, как ежик, и долго тянула дверь на себя. А потом просто провалилась внутрь и сгинула. Кайсаров еще некоторое время стоял и смотрел на тяжело закрывшуюся дверь. Потом оглядел фасад. Кажется, это была самая унылая гостиница в городе: обветшалая, с такими узкими окнами, словно их сделали лишь для того, чтобы отстреливаться от врагов.

Он покачал головой и хотел посмотреть на часы, но вспомнил, что часов тоже не надел. Вместо того чтобы бежать к реке, как было запланировано, Кайсаров рванул в сторону собственной гостиницы – гораздо более презентабельной. Да нет, наверняка самой презентабельной в Беловетровске. Ведь ее выбирала Зоя Васильевна, а она гордилась Кайсаровым так же, как старый дворецкий родовитым хозяином. Помощница свято верила, что каждая миссия босса важна не меньше, чем пристыковка «Союза» к МКС, и его ничто не должно отвлекать от дел и даже от мыслей. Тот жизненный выбор, который она делала за него в силу служебных обязанностей, был ювелирно точен и никогда не вызывал нареканий.

Кайсаров вошел внутрь и энергичной походкой двинулся к лифту. В холле слегка пахло кожей и черной ванилью. Стойка портье напоминала старинное бюро, выставленное на аукционные торги. «Попробовала бы Маринка пожить в жуткой гостинице, где остановилась та невезучка в голубом свитере. Интересно, сколько бы она продержалась?»

Сегодня с утра жена написала ему целых два сообщения, все в том же игривом тоне, который избрала накануне. Кайсаров продолжал ломать голову над тем, что бы это значило. Ладно, в конце концов, все разъяснится само собой. Или не разъяснится? Обычно она использует свою женскую власть для того, чтобы опустошить его карманы или выгадать что-нибудь нематериальное, но для нее невероятно важное.

– Андрей Павлович, вы готовы? – спросил Вадик, в назначенное время постучав в дверь и прервав невеселые размышления Кайсарова о своем браке.

– Готов, – ответил тот со вздохом. – Буквально ко всему.

После встречи с мэром Кайсаров велел Вадику ехать в редакцию приложения к «Увлекательной жизни». К этому времени он уже подустал от разговоров. Кроме того, ему позвонила дочь и сообщила, что застала Марину в его личном кабинете, копающейся в письменном столе. «Папочка, она обыскивает дом, – заявила Каринка и добавила: – Ух, я бы на твоем месте!»

У Кайсарова после этого разговора капитально испортилось настроение. Ему нечего было скрывать от жены, но факт, что Марина хозяйничает в кабинете и просматривает бумаги, показался ему настораживающим и неприятным.

Именно поэтому встреча с сотрудниками приложения прошла хотя и радушно, но быстро. Он уложился в двадцать минут, и когда задавал вопросы, не особенно вдумывался в ответы. Помимо всего прочего, в офисе пованивало хлоркой, а этот запах Кайсаров терпеть не мог с тех пор, как лежал в больнице, коридоры которой постоянно дезинфицировали. Хворостинин ему понравился, а больше всего понравился его помощник, который знал абсолютно все, был расторопен, бодр, общителен и вообще являлся живым доказательством того, что оптимизм – энергия созидания.

Кайсарова поили чаем из кружки с надписью «Выпей, вымой, поставь на место» и угощали тортом. Торт был украшен цукатами, шоколадками и такой высокой шапкой крема, что гость испугался умереть от отравления сахаром и просто развалил свой кусок ложкой на блюдечке – вроде как попробовал. Долго жал руки общительным студентам, оказавшимся по-настоящему креативными ребятами, наконец распрощался с беловетровским офисом и сел в поджидавший его автомобиль.

Улыбка еще некоторое время держалась на его лице, но потом понемногу потускнела.

– Погоди, вот тут останови, – потребовал он у водителя, когда машина величественно вошла в поворот возле знакомой гостиницы с узкими окнами. – Припаркуйся, мне нужно кое-что выяснить.

– Андрей Павлович, – удивился Вадик. – Не мое, конечно, дело, но что вам тут понадобилось?