У Ромео был пистолет - Диана Лилит Страница 29

– Да, я ненавижу его. Но я правда скорблю по своим родителям и по брату. Что за бред? – нахмурившись, отвечает Ривер. Ему хочется поиграть с ее разумом точно так же, как она играет с его.

– То, что ты только что услышал, – лишь синопсис нашего путешествия. И вскоре мы дойдем до главы о твоей семье. А для начала позволь мне тебя спросить: согласен ли ты на регулярные сеансы терапии? Если да, то вот, подпиши этот документ. – она протягивает ему лист бумаги.

Ривер хмурится и пробегает взглядом по строчкам.

– Меня автоматом зачислят в базу придурков? Вы же понимаете, что это такое – состоять на учете у психиатра. Меня могут уволить с работы, – с сомнением в голосе сказал он.

– Ривер, это только твой выбор, больше ничей. Если думаешь, что тебе нужна помощь или хотя бы очередная попытка найти ее, то можешь соглашаться на терапию. Если нет – то я только рада за тебя, это замечательно. На работу и документы это никак не влияет. Это просто занятия с психиатром, а не принудительное лечение в психиатрической клинике. – Доктор Лилоу пожимает плечами.

Ривер размышляет. С одной стороны, ему совсем не хочется подписываться на такое. В свое время он уже совершил одну ошибку, согласившись на приемы у психолога, который не предпринял ничего, кроме того что отправил его к психиатру. С другой стороны, что-то его цепляет в этом докторе. Она словно дает ему надежду. Именно поэтому Ривер ставит подпись.

– Хорошо. Тебе нужно будет приходить раз в неделю. Я работаю с понедельника по среду с девяти до шести и с четверга по пятницу с девяти до четырех.

Ривер кивает.

– Тогда на сегодня все. Мне было приятно познакомиться с тобой, Ривер, – откладывая бумаги в сторону, отвечает она.

– Да, до скорого. – Ривер покидает кабинет.

Выйдя из клиники, он направляется к мотоциклу, припаркованному на соседней улице. Надев шлем, Ривер выезжает с парковки и направляется в клуб.

На улице пока светло, но нужно приехать пораньше, чтобы помочь Индии подготовить все и убраться. По дороге он решает заехать в цветочную лавку, чтобы купить ей красивый букет. Он часто радует ее такими маленькими сюрпризами.

В клубе, как обычно, не протолкнуться. Глубокая ночь, но никто не планирует расходиться по домам, ведь самый ад начинается именно часа в два ночи, гребаный бал сатаны. Золотая молодежь веселится так, словно завтра конец света. В ход идут алкоголь и тяжелые наркотики.

Протирая бокалы, Ривер замечает его.

Он слишком пьян, пошатывается и смеется, держит за руку девушку. Она непохожа на тех шлюх, с которыми он обычно трахается в машине. Она выглядит так… благородно.

Ривер хмурится. Ненависть и обида молнией ослепляют все вокруг. Но Леон так пьян, что вызывает сильнейшую жалость. На лице Ривера появляется мрачная ухмылка. Он продолжает протирать бокалы, пока Леон выходит из клуба.

Четыре часа ночи.

Даника молча перелезает через ворота и тихо проникает в дом.

Ее одежда пахнет порохом. Немудрено: она опять запускала фейерверки на окраине города. Правда, такая жизнь ей порядком поднадоела. Она ведь уже взрослая девушка, а крадется в дом как подросток, которому запрещено гулять по ночам. Успокаивает мысль, что на день рождения она получит собственную квартиру, и тогда ей не придется разыгрывать весь этот спектакль.

Даника как можно тише открывает дверь, но, вместо того чтобы погрузиться во мрак спящего особняка, ее ослепляет парадная люстра.

– Даника! – Она слышит крик матери из зала.

Ей не остается ничего, кроме как проследовать туда.

– Господи, где ты была?! – Мать в слезах, отец стоит у огромного французского окна и даже не поворачивается в ее сторону.

Даника в ступоре. Она не понимает, что происходит.

– Что случилось?! – с волнением спрашивает она.

– Леон… Он попал в аварию… – Мать начинает рыдать.

Даника в ужасе опускается на диван и закрывает лицо руками.

Их семья проклята. Это повторилось во второй раз.

Только с каким исходом на этот раз?

Карма есть карма.

Ее не избежать.

Глава двадцатая

Индия подходит к букету камелий и вдыхает несуществующий аромат.

– Эти цветы… у них нет запаха, зачем они тебе? – взглянув на Ривера, спрашивает она.

Ривер закрывает ноутбук и отодвигает его на край стола.

– У меня аллергия на цветочные ароматы. Это для эстетики, – врет он.

Цветы он покупает в память о погибшей матери. Это у нее была аллергия, а камелии, не имеющие ни запаха, ни нежности, всегда стояли у них на столе. Теперь каждый раз, когда он смотрит на них, ему кажется, что все хорошо и чуть позже, через час, а может, два, мать вернется домой вместе с отцом. И все будет как прежде. Но час длится вечность. Он никогда не закончится.

Ривер встает из-за стола и подходит к Индии. Поправляет ее светлые шелковистые волосы и целует в уголок губ. Там у нее пирсинг.

– Кстати, у меня для тебя хорошие новости, – с улыбкой шепчет он, смотря ей в глаза.

– Какие? – Индия в предвкушении чего-то радостного, но при этом не позволяет чувствам захлестнуть ее с головой, чтобы, в случае чего, не сильно разочаровываться.

– Теперь я буду работать в четверг и вторник дополнительные шесть часов.

– Это же моя смена! Получается, мы будем вместе? – она по-детски счастлива.

– Да, теперь мы почти не будем расставаться, – улыбается Ривер.

Индия заключает его в крепкие объятия и радостно визжит, подпрыгивая на месте.

Да, именно с ней Ривер искренне счастлив. Пожалуй, это самые «законные» отношения за всю его жизнь. Ведь их любовь взаимна. Она не несет в себе чувства вины или предательства по отношению к семье. Они дополняют друг друга как никто другой. Одинаковая работа, одинаковый статус в обществе,