Татьяна Тронина - Девушка-рябина Страница 29

Куда только смотрит Кирилл, Веркин муж? Наверное, даже не догадывается, что жена ему в рабочее время рога наставляет.

А мог бы заметить, что жена изменилась. Верка ведь теперь одевается во все новое, эффектное, вавилоны на голове устраивает, маникюр-педикюр… А все вокруг, точно идиоты, твердят – ах, Верочка, как ты похорошела, ах, Верочка, ты красавица!

Ясно, почему похорошела – влюбилась. Или, вернее, решила захомутать себе москвича и свалить из родного города.

Надо сказать Кириллу. Уж он разберется…

Хотя, нет. Кирилл – слишком добренький. Пожалуй, не поверит, а то и простит Верку… Отпустит ее с легким сердцем.

Надо обо всем рассказать Веркиной матери, Ольге Тихоновне.

Звонок в дверь.

Ольга Тихоновна распахнула ее – на пороге стояла мадам Колтунова.

– Валентина, привет, – рассеянно поздоровалась Ольга Тихоновна. – Не ждала, если честно.

– А я вам на сотовый звонила, но он не отвечает, – глядя абсолютно круглыми, да еще густо обведенными черным глазами, ответила Колтунова. «На зверя какого-то она похожа, на смешного… Забыла название!»

– Случилось что?

– Да. То есть нет. Но мне надо с вами посоветоваться, срочно!

«Ага, наконец-то ты, милочка, решила за свое здоровье всерьез взяться!» – мелькнуло в голове у хозяйки квартиры. Дело в том, что к Ольге Тихоновне довольно часто приходили люди – советоваться насчет правильного образа жизни. В основном в спортшколе ее находили, по месту работы, но иногда и домой являлись…

Женщина провела гостью на кухню. Не спрашивая, налила Колтуновой в стакан настой из чайного гриба, плавающего в трехлитровой банке.

– Ой, что это… А, помню, у бабушки такой же гриб на подоконнике стоял! Вкусно очень, спасибо, – залпом опрокинув в себя настой, выпалила гостья.

– О чем ты хотела посоветоваться, Валентина?

– Прямо не знаю, с чего начать… Может, и не имею права… Но я о Вере хочу поговорить, она ведь мне подруга как-никак.

О Вере. О Вере, гм… Стараясь не морщить лоб, Ольга Тихоновна рассматривала Колтунову. Молодая еще женщина, но как себя запустила! Цвет лица ужасный, зелено-серый какой-то, на открытых участках кожи – красные маленькие точечки. Значит, печень у нее не в порядке, ест что попало. Все мышцы трясутся, никакого тургора, складочки жировые выпирают под одеждой… Сама по себе Валентина – не толстая, но эти складки все портят. Ноги до конца не разгибает при ходьбе, точно старушка уже – значит, и с суставами непорядок…

Вены вон на ногах. Распухшие ступни, перетянутые лямками сандалий. Отечность, ко всему прочему.

Организм надо срочно чистить, менять образ жизни, выкинуть к чертовой бабушке эти жирные спреды, которые нынче называют сливочным маслом, никакой газировки… Колтунова – определенно – ест бутерброды с этим псевдомаслом, газировкой запивает, да еще и детей своих этой гадостью кормит! Чипсы, сухарики – наверняка тоже в рационе присутствуют…

– А что с Верой не так? – наконец, оторвавшись от тягостного созерцания своей визави, спросила Ольга Тихоновна.

– Она ведь любовника себе завела.

– Вера?! Нет, не может быть! – засмеялась хозяйка квартиры.

– Я вам говорю. Своими глазами видела.

– Что ты видела? Свечку держала? – с презрительной иронией спросила Ольга Тихоновна. – Господи, Валентина, я ведь знаю, что такое женский коллектив – это самый настоящий гадючник. Сплетни и интриги.

– Да. Да! Все правда. Гадючник у нас! Я вот именно этого и опасаюсь, что наше бабье догадается, что у Веры роман на стороне. Ее ведь затравят. А если Раиска узнает… Ну, администратор наша, Раиса Викторовна! – пояснила Колтунова. – Веру ведь и уволить могут.

«Кажется, не врет, – подумала Ольга Тихоновна, наблюдая за гостьей. – Ах, Верочка… Неужели?»

– Почему Веру должны уволить? – спросила опять она. – У нас ведь не советские времена, когда на парткоме людей песочили за аморальный образ жизни…

– Да в том-то и дело, что сейчас еще строже! – всплеснула руками Колтунова. – Потому что у Веры – роман с постояльцем! А это строго-настрого запрещено!

У дочери роман с человеком, поселившимся в гостинице? Служебный роман? Хотя, нет, служебный – это когда с коллегой… Ольга Тихоновна почувствовала, как в горле пересохло. Себе налила настойки из чайного гриба. Выпила, перевела дыхание.

– А он кто, Валентина? Этот постоялец – кто?

– Приезжий, из Москвы, – услужливо ответила Колтунова. – Солидный дядька такой, красавец даже. Блондин, высокий, фигура спортивная. Глаза голубые. А ресницы у него…

– Господи, Валентина, я не о том! Кто он по профессии?

– А я знаю? Он командированный. Здесь работает, на электрозаводе. По виду – начальник.

– Ты их видела вместе?

– Видела, – многозначительно произнесла молодая женщина. – Они почти каждый вечер по городу гуляют, у всех на виду. В ресторанах сидят. В хороших! Не в каких-то там забегаловках… Я это к тому, что командированный – человек небедный. Ну, и потом… Неловко об этом говорить, но что поделать. Вера к нему в номер ходит, – шепотом, опустив глаза, добавила она.

Ольга Тихоновна молчала, потирая ладони. «Мерзко… У Веры же муж. Кого я воспитала… Нет, не может быть – чтобы так пошло, так гадко…»

– А зачем она с этим командированным встречается, Валентина? Это любовь?

– Он-то на нее точно с любовью смотрит. Вот когда, например, он идет по коридору, а Вера навстречу… Со стороны видно, что с любовью на нее смотрит. И когда они гуляют, он ее то за плечики приобнимет, то руку поцелует. А то и вовсе – встанут где-нибудь за деревьями – и целоваться взасос.

– А Вера его любит?

– Про Веру ничего не могу сказать, – строго произнесла Колтунова. – Она ведь очень скрытная у вас, Ольга Тихоновна. Хоть мы и подруги, знаем друг друга давно, она ничем со мной не делится. Но! Вера мне недавно призналась, что очень хочет в Москву уехать. Типа для нее тут работы по специальности нет, а там, в столице, ее всякие журналы ждут. Про цены она мне очень много рассказывала – сколько чего стоит для фотоаппарата, прибамбасы всякие к нему… И о самом фотоаппарате, о новом, она тоже мечтает. Который во много раз дороже того, что у нее есть.

Как только мадам Колтунова заговорила о фотографии, Ольга Тихонова окончательно поверила гостье. В самом деле, Вера не раз упоминала о том, каких еще фотографических игрушек ей не хватает.

Получается, дочь связалась с приезжим – ради корысти? Она надеется переехать в Москву?