Сьюзен Филлипс - Рожденный очаровывать Страница 29

Она вытащила деньги из переднего карманчика рюкзака.

– Пока сто долларов. Остальное – когда приедем на ферму.

Недаром она смотрела старые фильмы и знала, как следует расплачиваться с подозрительными типами.

У Сэла был такой вид, словно он собирается выхватить рюкзак и смыться. Но так или иначе, поживиться ему там было нечем, поскольку остаток денег она засунула в носок.

Он пересчитал банкноты, что она сочла весьма невежливым с его стороны. По ее мнению, вести себя так в ее присутствии все равно что назвать лгуньей и мошенницей.

Наконец, он сунул деньги в карман джинсов.

– Если мой старик обо всем узнает, он с меня шкуру спустит.

– От меня он ничего не узнает. Кроме тебя, здесь болтунов нет.

– А как насчет Авы?

– У нее Питер ночует. Она ничего не заметит.

Au pair[17] Райли два месяца назад приехала из Гамбурга. Питер был ее бойфрендом, и они только и делали, что трахались. Пока мать Райли была жива, Аве не позволялось приводить Питера в дом, но теперь он каждую ночь проводил у них. Только за завтраком Ава обнаружит, что Райли исчезла, а может, и тогда ничего не заметит, так как завтра нет занятий из-за учительской конференции по случаю окончания года. Кроме того, Райли приклеила на дверь записку, в которой сообщала, что у нее расстроился желудок, и просила не будить слишком рано.

Но Сэл так и не сел в машину.

– Я хочу двести пятьдесят. Совсем забыл про бензин.

Райли потянула за дверцу машины, но она оказалась закрытой. Девочка почесала ноги.

– Я дам тебе двадцатку сверху.

– Такая богатая и такая жадная!

– Двадцать пять, и то край. Я не шучу, Сэл. И не так-то уж срочно мне нужно уехать.

А вот это уже вранье. Чистое вранье. Если она не доберется до фермы брата, лучше уж закроется в гараже, заведет «мерседес» – это она умеет – и останется в машине, пока не задохнется. Никто не заставит ее выйти: ни Ава, ни тетя Гейл, ни даже папаша. Впрочем, плевать ему с высокой секвойи, даже если она сдохнет.

Но Сэл, должно быть, поверил, потому что наконец открыл машину. Она сбросила рюкзак на пол у переднего сиденья, забралась внутрь и пристегнула ремень. Внутри пахло табаком и несвежими гамбургерами. Райли вытащила из кармана рюкзака срисованный с карты путеводителя маршрут. Сэл отъехал от обочины, даже не посмотрев, нет ли рядом другой машины.

– Осторожнее!

– Расслабься. Сейчас полночь. На дороге никого нет.

У него были жесткие каштановые волосы. Несколько волосков росли и на подбородке, что, по его мнению, было очень круто.

– Ты должен выехать на шоссе сорок, – сообщила она.

– Можно подумать, я не знаю, – буркнул он, швыряя окурок в открытое окно. – По радио все время передают записи сестер Моффат. Бьюсь об заклад, ты сделаешь не меньше миллиона баксов!

У Сэла не было других разговоров, кроме как про деньги и секс, а Райли определенно не желала ничего слушать про секс. Поэтому она притворилась, будто изучает маршрут, хотя успела все запомнить наизусть.

– Повезло тебе, – продолжал Сэл. – Можешь всю жизнь не работать и только денежки загребать.

– Но я не могу ничего тратить. Все идет в мой трастовый фонд.

– А папочка? Небось не скупится!

Сэл вел машину одной рукой, но если она сделает ему замечание, он наверняка взбесится.

– Я видел твоего па на похоронах. Он даже поговорил со мной. Ничего мужик. Куда лучше твоей мамаши. Серьезно. Когда-нибудь у меня тоже будет такой прикид, как у него, и шикарный лимузин.

Райли не нравилось, когда люди говорили о ее отце, а они вечно стремились засыпать ее вопросами, словно рассчитывая, что она их познакомит, хотя он почти никогда не приезжал. И не слишком рвался увидеться с дочерью. Теперь, после гибели матери, отец собирался отправить ее в «Чатсуорт герлз», пансион, где все будут дразнить ее, потому что она жирная. А если кто и захочет с ней дружить, так только для того, чтобы познакомиться с ее отцом. Сейчас она ходила в Кимбл, но это не пансион, и даже учиться в одном классе с кузиной Тиффани все лучше, чем жить, как в тюрьме. Она умоляла отца позволить ей остаться в Кимбле и жить с Авой в маленькой квартирке, но тот сказал, что ничего не выйдет.

Поэтому она срочно должна найти брата.

На самом деле он был ее единокровным братом, и это держалось в секрете. Очень немногие люди знали об их родстве, и Райли тоже понятия не имела, что у отца есть еще один ребенок, если бы однажды не подслушала разговор мамы с ее старым бойфрендом. Ее мать была одной из сестер Моффат. Второй в дуэте была тетя Гейл, мать Тринити. Они выступали вместе с пятнадцати лет, но последние годы уже не имели такого успеха, а их новый альбом «Вечные радуги» плохо распродавался. Именно поэтому они и оказались на колесном корабле в ту ночь: ожидалась презентация для представителей радиостанций, приехавших в Нашвилл на какую-то конференцию.

Но теперь, после гибели матери, поднялась такая шумиха, что альбом сестер Моффат снова занял первое место в хит-парадах. Райли считала, что мать была бы счастлива это услышать, хотя трудно сказать наверняка, так ли это. Мать умерла в тридцать восемь лет. Тете Гейл сейчас тридцать шесть. Обе были тощими блондинками с большими сиськами. И за пару недель до гибели мать Райли отправилась к косметологу тети Гейл и сделала такие уколы, от которых губы становятся большими и пухлыми. Райли считала, что мать похожа на рыбу. Но та велела дочери держать свои дурацкие мнения при себе. Знай Райли, что мать упадет с парохода и утонет, в жизни не открыла бы рта.

Угол альбома с вырезками царапал ей щиколотку сквозь рюкзак. Жаль, что она не может вынуть его и взглянуть на снимки. Ей сразу становилось легче. Но сейчас...

Девочка схватилась за панель.

– Смотри, куда едешь! Красный горит!

– И что же? Все равно машин нет!

– Попадешь в аварию – потеряешь права.

– Не попаду!

Он включил радио, но тут же выключил.

– Бьюсь об заклад, твой па перетрахал не менее десятка тысяч девчонок.

– Может, заткнешься? – не выдержала Райли.

Ей ужасно хотелось закрыть глаза и представить, что она находится в другом месте, но если не следить за Сэлом, тот наверняка куда-нибудь врежется.

Она в миллионный раз принялась гадать, знает ли брат о ее существовании. Момент, когда она услышала о нем, был самым волнующим в ее жизни. Она сразу же завела тайный альбом, куда вклеивала статьи из Интернета и снимки, вырезанные из газет и журналов. На этих снимках он всегда выглядел веселым и счастливым, словно никогда не думал о людях плохо и ценил каждого по достоинству, даже если они были некрасивы, или костлявы, или слишком молоды.

Прошлой зимой она послала ему письмо в чикагскую штаб-квартиру «Старз», но ответа не получила. Правда, Райли понимала, что люди вроде ее отца и брата получали столько писем, что никогда не читали их сами. Когда «Старз» приехали в Нашвилл на игру с «Тайтенз», она придумала план, как увидеть брата. Собиралась потихоньку выбраться из дома, взять такси и приехать на стадион, а там проследить, из какой двери выходят игроки, и подождать брата. Она представляла, как окликнет его, как он повернет голову, а она скажет: «Привет, я Райли. Я твоя сестра»