Натали Фокс - Под небом Сицилии Страница 3

— Ну, который из них? — снова с насмешкой спросил незнакомец.

— Я… мне кажется, он еще не пришел, — еле слышно выдавила из себя Нина в ужасе оттого, что придется выйти на площадь. Но делать нечего — она и так достаточно опозорилась. — Я подожду его. — Нина взяла рюкзак, потянулась к ручке дверцы и открыла ее. — Спасибо вам большое за помощь.

Она уже поставила ногу на землю, как вдруг увидела, что всего в нескольких метрах от нее на белом пластмассовом стуле сидит, развалившись, Эмилио Локасто. Он хрипло смеялся со столь же отталкивающего вида друзьями.

Все, что произошло сегодня утром, всплыло у Нины перед глазами. Эмилио Локасто вошел в ее комнатенку, когда она причесывалась. Нина с содроганием ждала, что он ей скажет. Ее наняли присматривать за детьми, но, помимо этого, она стирала, мыла посуду и убирала, а две служанки, дальние родственницы синьоры, играли на кухне в карты. Сама же хозяйка целыми днями, вот как сейчас, болтала на улице.

Сердце замерло у Нины от страха, когда Локасто, войдя, плотно закрыл дверь. Его плотоядный взгляд говорил сам за себя.

Он кинулся на нее и так больно сжал грудь, что она закричала. Но он заглушил ее крик своим ртом, затем потянул за руку и с силой прижал ее ладонь к тому месту в низу живота, которое, как он считал, она жаждет осязать. А потом повалил ее на кровать и…

Тошнота снова, как в ту жуткую минуту, подступила ей к горлу. Но тут она почувствовала, как крепкая надежная рука втянула ее в лимузин, дверца захлопнулась, и они, развернувшись, покинули площадь.

Она сидела, зажмурившись, и дрожала, не в состоянии вымолвить ни слова. Когда Нина открыла глаза, то увидела, что они уже едут по широкой дороге, ведущей из Палермо.

— Это Локасто? — спросил незнакомец.

Почему его голос прозвучал так сердито, недоумевала Нина. Может, он догадался о том, что с ней случилось, и злится на Локасто, а может, и на нее заодно? Но разве он не видит, что она не похожа на тех девиц, которые заманивают женатых мужчин? Правда, он ее совсем не знает, да и выгладит она сейчас не лучшим образом.

Нина, закусив губу, промолчала.

— Значит, вы не желаете об этом говорить, — заключил он.

Она ничего не ответила. Ей хотелось забыть семейство Локасто и уехать подальше от Сицилии. Если бы только эта жуткая синьора ей заплатила! А сейчас ее положение было просто безнадежным.

Вдруг Нину осенило, и она повернулась к незнакомцу:

— Вы его знаете? Вы знаете Эмилио Локасто?

Он в ответ слегка кивнул. У Нины помутилось в голове. Неужели он — друг Локасто? Конечно, нет. За то короткое время, что она у них проработала, Нина разобралась, что они за люди. Глава семьи, несомненно, промышлял незаконной торговлей и зарабатывал неплохие деньги, так что семейство было обеспечено лучше соседей. Несмотря на свою непривлекательность, синьор Локасто занимал не последнее место в округе.

У Нины сильно заколотилось сердце. Незнакомец знает Локасто. Неужели мафия? Она облизала пересохшие губы. Господи, куда она попала?

— Послушайте… мы ведь выезжаем из города… Не могли бы вы высадить меня? У меня… здесь есть друзья и… — она сделала глубокий вдох. — Я очень вам благодарна за то, что подвезли и были так добры…

— Все в порядке, — прервал ее незнакомец. — Я не сделаю вам ничего плохого. Я не друг Локасто, хотя хорошо его знаю. Вам не следует меня бояться.

— Я вас не боюсь, — выпалила Нина. — Просто я… Куда вы меня везете?

— К себе домой, — не глядя на нее, ответил он. — Вам надо помыться.

Домой! Помыться!

— Нет, нет. Я никуда не поеду с незнакомым человеком. Уверяю вас, я справлюсь сама со своими трудностями. Большое спасибо. Вы только остановитесь, и я выйду…

— И попадете в другую беду?

Нина разозлилась и хотела было сказать, что это не его дело. Но в этот момент он легонько похлопал ее по голой коленке. От этого прикосновения она напряглась, казалось, его пальцы обожгли ей кожу.

— Успокойтесь, Нина, — он убрал руку. — Сейчас вы не в состоянии принять решение. Отдыхайте и наслаждайтесь пейзажем. Мы скоро приедем.

Он включил магнитофон, и лимузин заполнила легкая мелодия оперетты, но Нине было не до музыки.

Он назвал ее по имени!

— Вы… знаете, как меня зовут? — прошептала она.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Незнакомец сосредоточенно вел машину, а взволнованная Нина прижала ладонь к шее, схватившись за тонкую серебряную цепочку. И тут ее бросило в жар — она сообразила, откуда ему известно ее имя, и обругала себя дурой, которая после похотливого Локасто в каждом мужчине видит угрозу.

Нина так сильно дернула цепочку, что порвала ее. Провела пальцем по серебряной пластинке со своим именем.

Выходит, незнакомец просто прочитал его. Он не знает ее! Но у Локасто не было на шее цепочки с именем, а незнакомцу он известен.

— Откуда вы его знаете? — спросила она.

— Локасто?

Наступило долгое молчание. Они ехали теперь по сельской местности. В машине царила приятная прохлада, и Нина постепенно приходила в себя.

— Я выступал против него обвинителем, — последовал наконец ответ.

— Вы юрист?

Значит, он на стороне правосудия, подумала она, и еще одна мысль пришла ей в голову, от которой подпрыгнуло сердце: юрист может помочь ей отыскать отца. На душе стало немного легче.

— Я одно время работал адвокатом здесь, в Палермо, но вот уже несколько лет, как вернулся обратно в Соединенные Штаты и теперь практикую там, — пояснил он.

— Вы выиграли дело против Локасто? — спросила Нина, хотя была уверена, что такой человек никогда не проигрывает.

Он еле заметно улыбнулся.

— Я выигрываю все дела. А что у вас произошло с Локасто?

Нине стало жарко. Говорить об отвратительных вещах не хотелось.

— Ничего не произошло. Мы просто… не поняли друг друга, — еле слышно сказала она.

Брови незнакомца недоверчиво приподнялись.

— Нет дыма без огня, — заметил он.

Нина нервно сжала ладони.

— Послушайте, я весьма благодарна за вашу помощь, но вам не стоит везти меня к себе домой.

Она снова разволновалась. За окнами мелькала пышная зелень. Всего несколько минут назад она радовалась тому, что покидала жаркий город, но в Палермо она могла найти работу, хотя и не знала языка. Тогда она задержалась бы еще на месяц и начала бы поиски заново.

— У вас нет денег, — прервал ее размышления незнакомец.

— Есть, и я…

— Вы не стали бы работать у Локасто, если бы они у вас были, — заявил он. — Я слышал, как вы требовали у синьоры денег. Разъезжать одной на попутных машинах опасно и глупо в любой стране, а у вас совершенно беззащитный вид. Предлагаю вам помощь, и благодарите судьбу, что я вовремя появился.

Нина покраснела — его слова прозвучали надменно и унизительно.

— Я вас не знаю! — сердито ответила она. — Вы говорите, что вы адвокат, а вдруг это ложь! Может быть, вы такой же, как Локасто с его грязными лапами. — (Он прищурился и крепче сжал руль.) — Вы подобрали меня, когда я находилась в отчаянном положении, и теперь ждете какой-то великой благодарности. Я вам благодарна, но не настолько, — многозначительно закончила она.

Не глядя на нее, он спокойно произнес:

— Взгляните на себя, Нина. Меня будет очень трудно уговорить принять от вас ту благодарность, на которую вы намекаете.

Нина еще сильнее залилась краской. Ну нет, она не допустит дальнейшего унижения. Пусть он потрясающе красив и умен, этот адвокат, и считает ее ничтожеством, но гордость у нее осталась.

— Откуда мне знать о ваших намерениях? К тому же я не всегда так выгляжу. Меня не каждый день забрасывают помидорами, и я не дура. Уверена, что, если бы на моем месте оказалась синьора Локасто, вы не остановились бы, не посадили ее в машину и не повезли к себе домой мыться!

На этот раз он рассмеялся. Вот наглец! Вдруг он сказал то, от чего она, пораженная, замолкла:

— Ох, Нина. Вы именно такая, как я представлял.

— Что вы имеете в виду? — прошептала она в ответ на его загадочное замечание. — Вы ведь никогда раньше меня не встречали. Кто вы в таком случае?

Он вынул из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и передал ей. Нина торопливо прочитала написанное. Да, он адвокат, и его зовут Лоренцо Бьяччи, а адрес указан нью-йоркский.

Нахмурившись, она отдала ему визитку.

— Я просто видел выражение вашего лица, когда вы упали в канаву. Ваше поведение как раз соответствует этому выражению, — сказал он.

— И какое это было выражение? — раздраженно спросила она.

Он поводил в воздухе рукой, не зная, как получше объяснить.

— Недоверчивое, — наконец он нашел подходящее слово. И добавил: — А также негодующее. Ваше хорошенькое личико горело решимостью. Было ясно: при иных обстоятельствах пощечину получила бы синьора.