Андрей Волков - Встречный ветер прошлого Страница 3

– Не получается, – признался Сергей и грустно улыбнулся.

Они поглядывали друг на друга беглыми скользящими взглядами, проникаясь взаимным расположением и смущаясь один другого. Седой смотрел сквозь дымчатые очки, Сергей открытыми ничем не замаскированными глазами. Оба отводили взгляды и смотрели то на девушку, которая оживленно беседовала с Костей, то на Эдика, с недовольным видом возившегося возле поднятого капота машины.

– Стоит, надулся, – сказал седой, взирая на Эдика. – Дуется, между прочим, на нас обоих. – Он повернул к Сергею улыбающееся лицо.

– Уж не прикажите ли вы мне извиниться перед… Эдиком, кажется, так его зовут?

– Вы хотели сказать: «перед вашим холуем».

– Ничего я не хотел.

– Вижу, что хотели.

– Да хоть бы и так.

– Что вы еще умеете делать?

– В смысле?

– В смысле, кроме как спорить с клиентами и презирать холуев?

– В смысле?

– В смысле работы.

– Могу быть никем или кем угодно.

– Простите, не понял.

– Моя бабушка в молодости была горничной. Когда она подыскивала работу, то давала объявления: «могу быть горничной или вообще кем угодно». А я наоборот: никем или кем угодно.

– Горная местность, удивительным образом, располагает ко всякого рода измышлениям, – заметил седой и обвел взглядом окрестности. – Жаль, что не смогу побыть здесь в ближайшее время. Насладиться чистым воздухом и тишиной. Зато у вас, я полагаю, этого будет в достатке?

– Насчет тишины сомневаюсь. Пригонят миксер, трактор. Шум, гам, грохот…

– Да, да. А ваш компаньон не промах, – седой поглядел на Костю и девушку, которые спускались с вершины горы. Костя подавал девушке руку, поддерживая ее на крутых, загроможденных камнями уступах. – Разговорил мою сотрудницу. Она сегодня с утра не в духе. Не выспалась, на всех шипит. А с вашим дружком любезничает.

– Он у меня общительный.

– Да, да, и осмотрительный. Не лезет на рожон как вы. – Он обратил к Сергею лицо и приветливо улыбнулся. – Ну, всего доброго. Руки не подам. Эдика это доконает, а мне с ним еще вместе работать.

– Вам всего доброго, до свиданья.

Седой неторопливо направился вниз к джипу. Отойдя на несколько шагов, он остановился, будто что-то забыл, повернул голову.

– Да, одно наблюдение, – сказал он, – не тот зверь страшен, что свирепо рычит, а тот, что неподвижен. – Кончиками пальцев он постучал себя по лбу. – Ей богу, не знаю, зачем я вам это говорю… – Он продолжил спуск к подножию горы.

Сергей смотрел ему вслед, наблюдая, как он своей вальяжной походкой переступает через каменные россыпи, огибает мощные глыбы, спускаясь вниз. «Наблюдатель, – подумал Сергей, – любитель ассоциаций, знаток зверинца». Сергей поморщился. Ему не понравился «прощальный поклон» седого. Он снова уселся на краешек гранитной глыбы, продолжая мять в пальцах сигарету. Костя стоял от него метрах в десяти, оглядывал гору и что-то сосредоточенно набрасывал карандашом в блокноте. Девушка спускалась вниз по склону. Она робко, осторожно и как-то кокетливо перешагивала через каменные осыпи, опасаясь споткнуться. В ее движениях была некоторая напряженность, на губах играла смущенная улыбка. Девушка чувствовала на себе пристальный взгляд Сергея.

– Здравствуйте, еще раз, – сказала она приятным чуть-чуть хрипловатым голосом, останавливаясь вблизи Сергея.

– Здравствуйте, – произнес Сергей.

– Стало быть, вы и есть лучшие архитекторы в городе? – с улыбкой спросила девушка.

– Точно, лучше нас не сыщешь, – улыбнулся Сергей.

– С вашим другом я уже познакомилась. Теперь хочу познакомиться с вами.

– Буду очень рад. – Сергей привстал с камня.

Словно оценив этот жест по достоинству, девушка в ответ сняла свои темные очки. Взору Сергея открылись большие темно-карие глаза, смотревшие на него из-под пушистых, иссиня-черных ресниц. Ее крылатые дуги бровей были густо подведены черным карандашом, а под бровями лежали умело нанесенные фиолетовые тени. Эта комбинация черного и фиолетового тонов делала ее глаза удивительно длинными и притягательными и вместе с тем лишенными нежности и теплоты, полными опасного таинственного очарования. На крашенных перламутровой помадой губах девушки играла насмешливая улыбка. Видя, что Сергей пристально смотрит в ее глаза, долго скрытые под темными очками, девушка непринужденно улыбнулась, точнее, преподнесла Сергею свою улыбку, показав верхний ряд ровных и безупречных зубов.

– Меня зовут Катя, – сказала девушка, пряча улыбку.

– Очень приятно, Сергей.

– Значит, вы будете возводить это… – Она окинула взглядом местность и широко развела руками, словно хотела заключить в объятия огромное пространство.

– Этот замок, – подсказал Сергей.

– Точно, замок, – согласилась девушка.

– Мы.

– Будем иногда видеться. Артем предложил мне курировать эту стройку. Я с радостью согласилась.

– Вам? – удивленно спросил Сергей.

– Мне, – улыбнулась девушка.

«Похоже, строительство будет долгим», – с горечью подумал Сергей.

– А Артем, это кто? – спросил он.

– Как?! Вы же только что с ним беседовали. Он что, не назвался по имени?

– Нет.

– Странно.

– Может быть, забыл, или не посчитал нужным.

– Да нет, на него это не похоже.

Девушка была в каком-то замешательстве. Казалось, ей стало неудобно за своего шефа. Сергей это почувствовал.

– Значит, говорите, будете курировать стройку?

– Буду. А вы что-то имеете против?

– Нет, что вы. Буду только рад такой начальнице.

Девушка улыбнулась.

– Извините, а вы что-нибудь смыслите в строительстве? – как можно более мягко и проникновенно спросил он.

– Ничего не смыслю. – Она покачала головой.

– Как же вы будете курировать?

– А никак. Просто буду приезжать, и смотреть, кипит работа или простаивает. К тому же мне здесь нравится.

– А-а, понимаю.

– Знаете, а я рада, что вы поладили с Артемом. Это не каждому удается.

– Вот как?

– Да. Вы ему чем-то понравились.

– Правда?

– Правда. Иначе бы он не стал заключать с вами этот договор.

– Что ж, ваш шеф просто добрый Гарун-аль-Рашид.

– Кто, кто?

– Халиф такой был в Багдаде.

– В таком случае, кто же такая я? – Девушка с улыбкой и ожиданием смотрела на Сергея.

– А вы просто добрая фея.

– Я уже заметила, что вы можете быть и любезны и несговорчивы…

– Когда это я был несговорчив?

Раздался протяжный звуковой сигнал автомобиля. Девушку поторапливали.

– Ну, пока, проектанты, – громко сказала она и поглядела на Костю, который стоял неподалеку и по-прежнему что-то набрасывал карандашом в блокноте. Костя поднял голову и улыбнулся девушке. – До встречи. – Она снова перевела взгляд на Сергея. – Не вздумайте опаздывать на объект. Шкуру сдеру. – Она улыбнулась еще раз напоследок и бодрым шагом направилась вниз к подножию горы, где ее поджидала машина. Сергей смотрел ей вслед. К нему подошел Костя. На его добродушном лице играла довольная улыбка.

– Ну, как тебе это чудовище? – спросил он.

– Занятная девка. Я бы с такой не отказался провести уик-энд…

– А остальные?

– Славная компания.

– Что, и этот бычара?

– А что, приятный парень. Ты не знаешь, с какими жлобами нам приходилось иметь дело. Этот Эдик просто ангел в сравнении с ними.

– Ангел, только что не летает. Лихо ему седой подсек крылышки.

– Да уж, спас меня от трепки.

– Ну что, пора домой? – Костя поглядел на часы.

– Да надо бы, еще до электрички переть.

– Я бы не прочь отметить сделку.

– Давай отметим. Думаю, по пути нам попадется какой-нибудь сельмаг.

В вагоне пригородной электрички они сидели молча. Костя дремал. Сергей неотрывно смотрел в окно, за которым мелькали столбы и сплошной березовый лес. От встречи на объекте у него остался неприятный осадок. Он думал о том, что ему уже двадцать восемь, что многое в жизни упущено, и что ему вряд ли когда-нибудь удастся сделать карьеру ни в этом проектном бюро, ни в каком другом. Что пройдет еще лет пять, а он все так же будет мотаться по окраинам, по пригородам, заключать соглашения, торговаться с заказчиками. Но на смену одних артемов и эдиков придут другие, еще более наглые, молодые, хищные в своих стремлениях, ненасытные в приобретениях. А он останется прежним, таким, какой есть, и когда ему перевалит за тридцать, он с прискорбием обнаружит, что время станет его злейшим врагом. Время станет врагом, а жизнь может показаться пустой, бессмысленной, а главное и самое огорчительное – длинной, и ему придется лишь коротать свои дни до смерти. Он подумал о том, что ни деньги, ни высокий чин, будь у него и то и другое, вряд ли бы его спасли от безысходного отчаяния, которое порой его охватывало, не смогли бы наполнить его жизнь смыслом и содержанием. Впрочем, подумал он, деньги наверное для того и служат, чтобы с их помощью забывать о всяком смысле существования, лишь бы не приходить в «сознание».