Лайана Камп - Я это запомню Страница 3

Фред Норман был младшим сыном богатых родителей из Калифорнии и участвовал в скачках просто из любви к искусству. Она не ставила ему в вину его деньги, ей не нравилось его отношение к делу. Дора, да и многие другие на родео, лезли из кожи вон, чтобы заработать призовые деньги, — на еду, вступительные взносы на соревнования и бензин, которого должно хватить, чтобы доехать до следующих скачек. Фреда же мало беспокоило — выиграет он или нет.

Вот и сейчас. Лошадь Нормана уже завели в паддок, через несколько десятков секунд его скачка. И если наездника не будет на спине мустанга, когда откроются ворота, то его снимут с соревнований и оштрафуют. А этот ковбой так расслаблен и беззаботен, будто его это совсем не касается.

Взглянув в сторону паддока, где суетилось несколько человек, помогая жокею, который должен был скакать перед Фредом, она повернулась к нему с лукавым видом.

— Не пора ли тебе приготовиться к скачке, ковбой?

Его глаза последовали за ее взглядом и сузились при виде развернувшейся вокруг паддока бурной деятельности. Выругавшись себе под нос, он сделал один шаг в сторону от нее, потом второй.

— За тобой танец, — поспешно сказал Норман. — Когда я смогу его получить? Как насчет сегодняшнего вечера?

Сладко улыбаясь, Дора проговорила:

— А как насчет какого-нибудь вечера году этак в две тысячи втором? Мне это подойдет. А как тебе?

— Да ладно, не надо быть такой злючкой. Я хороший парень, — с улыбкой заверил ее Фред. — Спроси любого. Они тебе скажут, что я так же безопасен, как блоха.

— Это совсем не аргумент в твою пользу. Блохи переносят бубонную чуму.

Он фыркнул и рассмеялся. Черт побери, ну почему не налететь на нее пятнадцатью минутами раньше? Тогда у него было бы время поговорить. В расстройстве Фред взглянул через плечо и увидел, что его друзья машут руками и кричат, чтобы он поторопился. Выругавшись еще раз, он бегом бросился к паддоку, крикнув напоследок Доре через плечо:

— Мы еще не все обсудили! Подожди меня! После того, как он взобрался на металлические трубы, ограждавшие паддок, у него уже не оставалось времени ни на какие другие мысли, кроме как о предстоящей скачке. Усевшись на лошадь, Фред потуже затянул подпругу и постарался поплотнее устроиться на спине Проказницы. Он чувствовал, что животное находится в состоянии крайнего нетерпения, хотя оно вроде бы спокойно ждало, пока откроются ворота. Лошадь была вполне послушной… пока. Но Норман, уже видевший ее на других родео, знал, что в ту же секунду, как только Проказница вырвется на арену, она станет совершенно непредсказуемой, попросту сумасшедшей.

— Черт побери, Фред, мы уж думали, что кобылу придется снимать со скачек. Ты уселся?

— Арена свободна, ковбой. Мы будем готовы, как только будешь готов ты.

— Ну, выезжай и скачи, Норман. Вперед!

Со всех сторон сыпались советы, но Фред их едва слышал. Потуже натянув на голову черную ковбойскую шляпу, он убедился, что его левая рука плотно держит рукоятку подпруги. Заняв нужную позицию, сжав коленями бока кобылы и еще не прикасаясь к животному шпорами, он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Сердце его билось толчками, по жилам разлился поток адреналина, и Фред кивнул головой, подавая сигнал открыть ворота.

Время, казалось, остановилось, а потом было такое ощущение, что на него разом набросились все черти преисподней. Засов открылся с теперь уже знакомым лязгом, ворота распахнулись настежь, Проказница вырвалась из тесного паддока на свободу и тут же бросилась в бой. Уперевшись всеми четырьмя копытами в землю, она дугой выгибала спину, изгибалась и выворачивалась, с шумом выпускала из ноздрей воздух в попытках ослабить обхватывавшую ее туго затянутую подпругу.

Чувствуя себя марионеткой, которую дергают за веревочку, Норман пытался сосредоточиться на самой механике скачки. С первого момента, как Проказница выскочила на арену, он начал колоть ее шпорами, чтобы заставить двигаться, что было одним из непременных условий скачек на неоседланных лошадях, потом постарался заставить ее идти плавно, что принесло бы ему дополнительные очки у судей. Но Проказница не давала ему возможности справиться с этой задачей.

Норман мог бы поклясться, что животное прекрасно знало, что он собирается предпринять в следующий момент, и на каждом шагу стремилось разрушить его планы. Неожиданно она пошла вперед легким, слегка подпрыгивающим галопом, что позволяло ему гораздо легче удерживаться на ее спине. Но как только Фред начал приноравливаться к такому ритму, лошадь без предупреждения круто развернулась, и все, что ему оставалось делать, — как можно крепче вцепиться в нее и ждать, пока прозвучит звонок, оповещающий об окончании скачки. Потом, буквально за долю секунды до того, как он прозвенел, Проказница неожиданно развернулась в противоположном направлении. Не готовый к столь резкой перемене, Норман взлетел в воздух как раз в тот момент, когда раздался звонок.

Он сильно ударился о землю, но, по счастью, упал достаточно далеко от бьющих по воздуху лошадиных копыт. Замычав сквозь стиснутые зубы от потрясшего все его тело падения, он встал на ноги и отряхнулся, сердито глядя на кобылу, которая теперь, когда шпоры наездника больше не терзали ее и сам он слетел с ее спины, выглядела смирной, как ягненок. Триумфально задрав хвост, она рысью убежала с арены, и — Фред мог поклясться — на морде у нее играла улыбка.

Из громкоговорителей донесся смешок распорядителя и его слова, обращенные к зрителям:

— Давайте хорошенько поаплодируем Фреду Норману, леди и джентльмены! Это уже восьмой по счету наездник, которого в этом сезоне скинула Проказница, и она становится одной из претенденток на титул самой брыкающейся лошади года. Но мистер Норман все-таки заставил ее потрудиться. Пусть тебе больше повезет в следующий раз, ковбой.

Уныло улыбаясь, Фред помахал аплодирующей толпе, поднял с земли свою шляпу, отряхнул ее от пыли и пошел к выходу с арены. Надеясь, что Дора была среди тех, кто наблюдал за его выступлением, он поспешно обошел вокруг паддока и остановился в оцепенении, не найдя ее нигде.

— Черт побери, — раздраженно пробормотал он себе под нос.

Что происходит с этой женщиной? По тому, как она каждый раз при виде его становится напряженной, можно было подумать, что он и правда болен чумой. И ему это совсем не нравилось. Ну, хорошо, какой-то подонок сильно обидел ее в прошлом. Фред сочувствовал ей и мог понять, почему она боится оказаться втянутой во что-нибудь подобное еще раз. Но он-то не сделал Доре ничего плохого, и ей нечего его бояться. Он не искал никакой длительной связи и был далек от подобных мыслей. Ему хотелось всего лишь маленького безобидного флирта. Если бы она дождалась его, чтобы закончить их разговор, то сама поняла бы это.

Испытывая сильное желание поколотить ее, он обошел паддок сзади и направился к входу на трибуны, намереваясь посмотреть заключительную часть соревнований. Никогда не вредно лишний раз понаблюдать за выступлением других ковбоев и поучиться чему-нибудь полезному.

Но ему так и не удалось добраться до трибун. При входе, у стойки бара, стояла и пила кока-колу Дора. Преисполненный решимости, Фред направился прямиком к ней.

— Тебя не так-то просто найти. Если бы я не знал наверняка, что это не так, то подумал бы, что ты меня избегаешь, — как ни в чем не бывало сказал он.

Вздрогнув, Дора обернулась и увидела Нормана, стоявшего у нее прямо за спиной, со своей сводящей с ума улыбкой, которая ясно говорила ей, что ее ждет. Несмотря на все усилия оставаться предельно равнодушной, она вдруг обнаружила, что не может удержаться от встречной улыбки, появившейся у нее на губах. Оглядев его с ног до головы, Дора медленно протянула:

— А, так ты знаешь наверняка, что это не так?

— Конечно. — Ковбой не скрывал ухмылки, его голубые глаза лучились весельем. — Я хороший мальчик, и ты прекрасно знаешь, что я не трону ни волоска на твоей чудесной головке. Значит, я зайду за тобой в семь, идет? Мы чего-нибудь перекусим, а потом отправимся куда-нибудь, где ты сможешь подарить мне тот танец, что за тобой в долгу.

Глядя в его лукавые глаза, Дора с ужасом почувствовала, что испытывает непреодолимое желание сдаться без всякого сопротивления. Норман говорил о невинном вечере развлечений, но она понимала, что он настоящий покоритель сердец, и любая женщина, достаточно глупая, чтобы попасться на удочку этой обаятельной, мальчишеской манеры держаться, сама напрашивалась на неприятности. Дора постаралась взять себя в руки.

— Не думаю, — холодно ответила она. — Я не хожу на свидания. Никогда.

Ничуть не обескураженный, Фред только весело разглядывал ее.

— Ты не танцуешь и не ходишь на свидания. Дорогая, нам нужно что-то делать с твоим времяпрепровождением. Я зайду за тобой в семь.