Assenatas - Вне реальностей. Завершить бесконечность Страница 3

Ночью она снова видела своих сыновей из параллельной реальности, но решила больше их не беспокоить, особенно после того неприятного разговора с Димой. Она хоть и обещала ребятам, что будет общаться с ними одновременно, но всё же решила поговорить с братом Кости, тет-а-тет. Ей хотелось, чтобы Димка, раз и навсегда уяснил: для чего он спас Костю. Тогда, когда они коснулись этой темы в прошлый раз, Димка только «фыркнул» и Селена, видя, что Димка не намерен обсуждать этот вопрос в присутствии Кости, решила поднять эту тему с Димкой уже наедине…

Костя ходил с утра хмурый, есть отказывался, клиентов попросил прийти в другой день.

– Что с тобой? – удивлённо спросил Димка.

– Всё в порядке.

– Ну-ну… значит, раньше была аномалия… когда ты носился радостный по дому, а людей принимал до глубокой ночи.

– Я просто устал.

– Быть один.

– Я, не один. После того как в нашу жизнь вернулась мама, мы с тобой перестали ссориться… я был один, когда мы с тобой месяцами не общались, а теперь у меня сразу две родных души – ты и мама.

– Не думаю, что Селена, нам – родная душа. Является через восемнадцать лет: «туда не ходи – сюда ходи…», чего ей нужно? Зачем она вмешивается?

– Значит, она не могла раньше прийти.

– Так уже бы и вообще не появлялась.

– Ты… не вздумай сказать ей так, когда она в следующий раз появится.

– Вряд ли этот следующий раз будет. Не чего ей больше делать в нашей жизни. Мне восемнадцать лет говорили, что она умерла при родах – жаль… но это красиво и благородно: дать жизнь, пожертвовав собой! Я ею гордился… а теперь… что же получается.

– Получается, Дима, то же самое: она ушла, чтобы не навредить нам с тобой – это тоже жертва! И то, что она смогла наконец прийти к нам – это тоже стоило ей неимоверных усилий!

– От неё таких усилий больше никто требовать не станет.

– Ты что?

– Ничего… я работать пойду.

Костя был прав и его догадки имели под собой основу. Нет он вначале и мысли не допускал что… «Да и как он мог… мама же сказала, что будет разговаривать с нами вместе или вообще не будет…»

Селене не удалось тогда поговорить с Димкой, он был враждебно настроен.

– Ну, здравствуй, – ответил Димка на приветствия Сэл.

– Какой у вас красивый дом… с бассейном – моя мечта.

– Ну, купайся, у себя-то наверное стесняешься обнажить свои пышные роскошества, странные у вас люди, такую красоту и не ценить.

– У них в моде худышки. Я было пыталась всё изменить, но позже мне надоело тратить свою жизнь на всякую ерунду.

– Правильно! И отсюда ты свалила, считая, что тоже потратишь своё время зря?

– Зачем ты так.

– А ты так, зачем? Зачем приходишь, душу травишь, мы что с Костей, железные? То ты есть, то тебя нет.

– Я теперь всегда буду с вами.

– Что… переедешь поближе к бассейну?

– Я не перееду, но я буду приходить к вам.

– Давай лучше не надо, а? Я признателен тебе за то, что разняла нас с Костей, но не пытайся больше вмешиваться в нашу жизнь. Мы живём как можем и это продолжается с тех пор, как Анри уехал. Мы были никому не нужны…

– Ты прав. Извинись за меня перед Костей и сам прости, не нужно было мне встревать… мне уже ничего не изменить. Очень жаль…

Димка проснулся: «Хоть бы Костя не узнал, что я прогнал её… наверное тоже «зеркало времени» понадобилось, чтобы своих хахалей выручать… вот и явилась. Одна от неё польза, что остановила меня тогда на «переходе», а всё остальное – зря. Костя после её «просвещений» вообще к Сержу попал, сидел бы дома, если бы она всё ему не рассказала… какая разница, вернул я Костю… не пошёл бы он – я бы тоже не вернулся, а зачем мне жить? Ни семьи – никого, только брат… да и тот, где-то потерялся, как всегда… и тут является этакая фифа: «…что вы, я у вас красотка, а там – необласканная…", что у них там чудовища, что ли, эталоны красоты… или она в чадре ходит? Да пусть ходит в чём хочет, только подальше отсюда… жаль, Костик будет переживать, ничего – переживёт. Я же с ним… Оу, а уж не ревнуешь ли ты? – спросил Димка у себя сам, подойдя к зеркалу. – Даже если и так… но я же высказал только своё мнение, пусть если хочет приходит к нему… видел я на «переходе», она его больше любит… все его больше любят… и я – тоже… и потом, я же ведь его не изолирую от наших друзей… ладно, она девочка умная, поймёт всё… редкость для женщины, сочетать в себе столько качеств: умница, красавица, талантливая, добрая, остроумная, заводная, привлекательная, весёлая – многогранный бриллиант! И это – моя мама… о нет, нет, нет… я признал эту роскошную красотку своей матерью… может Костя и прав… и зачем я её обидел… что делать… а если Костик узнает? – вообще убьёт! Что ни говори, он стал слушаться, даже забыл, что может уже этого не делать, поскольку «раскрылся». Что же делать…»

Димка стал избегать общения с Костей, чтобы вдруг не ляпнуть чего лишнего. Он уклонялся от ответа, когда Костя спрашивал: «не обиделась ли, так внезапно появившаяся в их жизни женщина, выдававшая себя за их мать…»

– Ну, вот, уже ближе к истине, – рассуждал Димка, излагая аргументы в пользу себя любимого, самому же себе… – а то… мама, мама… мало ли кому от нас, чего надо… может ей «зеркало времени» понадобилось и она решила втереться к нам в доверие.

Но это не сразу

Выяснив всё у Анелес, Селена отправилась на поиски своего сына, прихватив для него тёплые вещи… в реальности Сэл были в то время, очень не тёплые зимние дни.

– Ну, я ему устрою, – ворчала она, но увидев почти окоченевшего парнишку, забыла обо всём. Было темно, на улице кружила метель и только одинокий силуэт застыл на скамейке в парке у здания главпочты. Все разбрелись по своим делам, оставив его одного на произвол Судьбы. – Что за люди, – возмутилась Сэл, закрывая Костю пуховиком, – полное безразличие… – она взяла такси и увезла еле живого парня домой. Она не стала звонить в «скорую», зачем? – лучше её никто в магии не разбирался, нет, были конечно ещё мастера, но ей всё удавалось по «щелчку пальцев». – Сын приёмный сбежал от первого мужа, тот орёт на него за «двойки», а чего орать – нанять репетитора и всё… вот он и рванул ко мне, а кто-то видимо его ограбил… – таксист лишь «угукнул» в ответ, качая головой и пряча подальше купюру с тремя нолями.

– Да-да, вы правы, такая молоденькая, а должны чужих детей воспитывать.

– Я не должна и он мне не чужой… – таксист помог Сэл, завести Костю домой. Его вдруг стала мучить совесть.

– У вас нет купюры поменьше, а то у меня сдачи не будет.

– Это вам, а то вдруг его отчим станет искать.

– Отчим? Теперь понятно, почему ваш первый муж к юноше так жесток. Он же ему не родной… но вы же – мачеха, а так о нём заботитесь… я восхщён вами! Вы необыкновенная женщина!

– Этот мальчик мне, как родной… – тут к их разговору подключился Костя, которому стало лучше от ощущения заботы и любви, проявленной со стороны Селены, к тому же он уже достаточно основательно адаптировался к языку на котором общались в мире Селены.

– Она – моя мама!

– Я бы тоже хотел иметь такую заботливую маму, как твоя, но она и тебя не могла родить в столь юном возрасте, тебе ведь, лет семнадцать, а ей… ну двадцать… шесть…

– Ему очень плохо и он безумно хочет, чтобы я была его матерью…

– Но ведь не важно, кто его представил миру, важно, что вы заботитесь о нём… я не могу взять у вас деньги, лучше наймите ему репетиторов.

– Давайте не будем тороговаться, я должна быть уверена, что отчим не найдёт его, хотя бы дня три, посмотрите, как ему плохо… – Селена и водитель такси обменялись прощальными любезностями и таксист покинул дом волшебницы.

– От меня одни проблемы, – вздохнул Костя.

– Проблемы будут у тебя, если ты сейчас же не лягешь, – она слегка ударила Костю по лицу и увела в гостиную, – додумался же, в такой холод ходить раздетым… закрывай глаза.

Дома Сэл никто и ни о чём не спросил. Она ещё в детстве приносила домой разных птичек и зверюшек, выхаживала их и отпускала на волю… на предложение помочь она ответила:

– Я сама – реанимация. Эх, Костя… и что ты тут делаешь… опять что ли с Димкой поругались? – она дала своему гостю из другого мира очень сильное средство и тот уснул, Сэл же было не до сна, она успокоилась только под утро, когда Косте стало чуть-чуть лучше. Всю ночь он весь «горел»… – Димка ведь меня убьёт, если с ним что-то случится, сам за ним не смотрит, да ещё и меня прогнал… – она была полностью согласна с Димкиными методами воспитания, считая, что с Костей по-другому нельзя и что если его не побить, хотя бы раз в неделю – парень просто пропадёт! После разговора с Димкой, она поклялась больше ни за что не вмешиваться в жизнь близняшек, но как было можно оставаться в стороне в данной ситуации, Сэл не могла понять. – Ничего, вот оклемается Костик, верну его Димке обратно… и всё… переживёт Димка, как-нибудь моё вмешательство… попробовал бы он не вмешаться в данной ситуации, оставил бы он любого человека замерзать на улице? – вряд ли… а тут, вроде как и не любой. Хотя… кто он ей? Она ведь тоже всегда помогала любому, кто попросит… а тут… кто он? Пусть будет – приёмный сын, она ведь так сказала таксисту. – Вмазать бы этому «сыну», чтобы не ходил зимой раздетый, хотя Костя и отличается безответственностью, но не до такой степени глупости, чтобы быть без одежды и обуви в такой колотун, когда и собачку-то погулять не выпустишь… а тут, мальчишка… пусть несносный… Сэл нашла в шкафу обувь и одежду, в которой можно было бы дойти до ближайшего бутика… – возможно, его ограбили, – думала Сэл, но решила ничего не выяснять, – сказано же тебе, Сэл, не твоё дело, так что, делай своё дело: реанимируй больного, доставь его родственникам и всё! Чего тебе опять больше всех надо? Получала ведь за это и не раз, и всё равно лезешь не в своё дело… видно, я так устроена, что если человек в беде – это уже и моё дело тоже, а тут – не просто человек… нет… нет же… просто малолетка, сбежавший из дома от брата – тирана, которого кстати создала я. Ведь я – это Дима! Я – Ангел – Дэн! Поэтому он и послал меня, куда подальше – не место нам двоим в одной реальности… как иногда полезно бывает посмотреть на себя со стороны… только вот, с какой? Ведь Костя – это тоже я. Они оба – моё отражение. Дима – деспот и тиран, Костя – бунтарь и разгильдяй… тогда почему они всегда воюют, если являются мной одновременно? Но я ведь тоже сама себя не всегда понимаю. Людям кажется, что я медлительная, а это я просто сама с собой договариваюсь долго…