Натали Якобсон - Поэт и Клодия Страница 3

Она уже зашла в самую чащу. Кроны дремучего леса сплетались над ее головой. Где-то далеко замаячил слабый огонек, будто кто-то шел, неся фонарь высоко над головой. Всего лишь иллюзия. Клодия так мечтала о тепле, что блуждающие огоньки, наверное, скоро начнут мерещиться ей повсюду. Она присела на пень, прикрыла веки, но когда снова разомкнула их странный кружочек света никуда не исчез. Правда, теперь он не двигался через чащу, а сиял на одном месте, и это казалось еще более странным, никто не имея на то определенной цели не стал бы останавливаться и неподвижно стоять в лесу в такую холодную пору.

Пальцы непроизвольно сжались покрепче на рукоятке ножа. Клодия поднялась с пня и медленно двинулась на свет. Ощущение, что каждый шаг приближает его к гибели усиливалось. Вспомнить бы хоть какую-то молитву, но слова ускользали от воспоминания. Где-то вдали раздалось приглушенное рычание. Клодия ускорила шаги. Вот оно то место, где должен был сиять огонек, но самого огонька нет. Он углубился только дальше в чащу, хотя Клодия готова была поклясться, что не заметила, как он продвигается вперед. Он все время оставался на одном месте, но стоило ей достигнуть этого места, как он неуловимо отдалился. Охотиться за ним то же самое, что ловить мечту.

– Клодия!

Она обернулась на звук собственного имени, но никого не увидела. Только серебристые снежинки кружились в морозном воздухе.

Клодия вытащила нож. Тяжесть рукояти в плотно сомкнутых пальцах прибавляла ей уверенности. Блеск широкого лезвия в темноте был зловещим и в то же время давал какую-то гарантию самозащиты. Острие, как будто, требовало крови.

– Она пришла, предупреди госпожу! – сказал кто-то ясно и четко за ее спиной.

Может, это всего лишь свист ветра. Клодия знала, что озираться по сторонам бесполезно. Кругом нет ни души. Она тяжело вздохнула и хотела прислониться к стволу дерева, чтобы передохнуть, но вдруг кто-то резко и с неожиданной силой толкнул ее в плечо.

Она была готова к обороне. Клодия обернулась. Лезвие, как молния, блеснуло во тьме, готовое рассечь горло кому угодно. Кто-то, стоявший у дерева и в своем черном сюртуке почти неотличимый от тьмы только что-то обиженно фыркнул, будто порицая такое далеко не любезное приветствие, передернул плечами и повернул в чащу. Несколько шагов не прохрустели по снегу, а были абсолютно беззвучными. Клодия рассмотрела чью-то широкую спину. Что-то звякнуло ударившись о выпирающий из земли корень дуба. Человек, уронивший этот предмет, выругался, нагнулся, и, очевидно, не найдя того, чего искал встал на четвереньки. Клодия уже хотела убрать нож назад, но вновь повторившееся в тишине приглушенное рычание испугало ее и насторожило.

Как жаль, что у нее не кошачье зрение, что она не может рассмотреть мельчайшие детали в темноте, все от прячущихся где-то в чаще волков и до самой мелкой полевой мыши. Если бы только она могла увидеть лицо незнакомца, разглядеть другие его черты, а не только полыхающие алым светом глаза. Сейчас он наклонился и рыскал в поисках чего-то по земле, его длинные пальцы яростно ощупывали почву. Совсем, как лапы волка, подумала Клодия и сама удивилась своим мыслям. А может, ей только показалось, что это человек, может это какое-то хищное животное роет землю когтями, может это не длинные фалды фрака, а волчий хвост хлестнул по выступающему корню дерева. Что-то звякнуло ударившись все о тот же корень. А ведь говорят, что у дьявола тоже есть хвост и копыта, так его и можно отличить от прочих незнакомцев, вспомнила Клодия и тихо спросила:

– Вам помочь?

Что сделать, спрятать нож за поясом и помочь ему найти какую-то вещицу на промерзшей заснеженной земле или перекреститься и опрометью бежать отсюда? Лучше всего первое. Только так она сможет доказать свою смелость, заглянет своему страху в глаза. Разве пристало охотнику за нечестью креститься и бежать прочь при встрече с первым подозрительным прохожим?

Клодия заметила в снегу что-то круглое и блестящее. Скорее всего, это та самая вещь, которую искал опустившись на четвереньки молчаливый встречный. Золотой кружочек блеснул всего на миг и потух под посыпавшимся на него с ветки дерева ворохом снега. Клодия хотела опуститься на колени, ощупать почву руками и найти его. Она уже сунула нож за пояс и готова была наклониться, как вдруг незнакомец поднял голову, чтобы взглянуть на нее. Алые хитрые глаза полыхнули на нечеловеческом лице.

Рычание раздалось уже совсем рядом, где-то вблизи ее уха и Клодия с ужасом поняла откуда оно исходило. Она не смогла, не успела выхватить нож. Какое-то сильное тяжелое животное оттолкнулось задними лапами от промерзшей земли и прыгнуло на нее. Когти метили вцепиться в горло, но всего лишь порвали камзол.

Тот самый вепрь, догадалась девушка, тщетно пытаясь нащупать за поясом рукоять. Когти животного так сильно оцарапали ей ладонь, что захотелось оставить все попытки нашарить оружие, лишь бы только эта тварь больше не царапалась. Эта тварь мыслит, как человек и хитрит, как вполне разумное коварное существо.

Вепрь повалил Клодию на землю. Спиной она ощутила мокрый холодный снег и твердую, покрытую ледяной коркой, почву под ним. Холод проникал даже сквозь полушубок, жег спину, пробегал молнией по ребрам и позвонкам. Когтистые лапы рвали мех и камзол, пытаясь добраться до коже. Клодия чувствовала у себя на щеке обжигающее зловонное дыхание, как будто в ноздри ей пахнуло тлением из могилы, ощущала покалывание от близости щетинистой морды, в глаза ей смотрели две алые, налитые кровью бусины. Слишком осмысленный для животного взгляд. В нем полыхает вполне человеческая, хорошо спланированная жажда мщение.

И все-таки надо дотянуться до ножа. Клодия не чувствовала на животе за поясом холодок металла. Кончиками пальцев она осторожно ощупала бедро, силясь отыскать рукоятку, среди тяжелых кожаных складок верхней одежды. Лишь бы только ружье не выстрелило. Оно опасно сместилось за плечами при падении и Клодия опасалась, что если случайно заденет курок, то последовавший выстрел разнесет ее же собственную голову.

Вепрь почему-то медлил, принюхивался к запаху жертвы. Он был слишком силен, чтобы скинуть его с себя, но Клодия напряглась и попыталась сбросить с груди тяжелое жесткое тело. Почти вышло, но вепрь ухватился когтями за ее одежду, рыло приникло к ее горлу, словно клыки вот-вот перегрызут сонную артерию и кровь зальет снег. Долгая борьба. Клодия сопротивлялась изо всех сил. Полушубок распахнулся и она ощутила острую боль где-то в области ключицы. Боль прокатилась по коже жгучим огнем. Это острые когти вепря полоснули ее по плечу. Пять уродливых рваных ран протянулись по до этого безупречной белой коже. На шее блеснула золотая цепочка. Когти вепря чуть было не порвали и ее. Крестит ослепительно сверкнул под рваной одеждой и лес огласило еще более злобное чем до этого пугающее рычание.

Под пальцами оказалось что-то твердое – рукоять. Клодия выхватила нож и ударила не прицеливаясь. Зверь взвыл и попытался оцарапать ее вновь. Лезвие угодило ему в хребет, темная густая струя крови окрасила снег. Только яростный вопль раненого животного и частое дыхание чуть было не побежденной охотницы, других настораживающих звуков в чаще не было или все-таки были. Клодия показалось, что где-то в зарослях деревьев мелькают злобные, крошечных глазки хищников, привлеченных запахом крови.

Она перевалилась со спины на живот, как только ей удалось сбросить с себя извивающегося и рычащего вепря, присела на корточки, целясь нанести следующий удар. Цепочка с крестом вынырнула из-под одежды и Клодии показалось, что это блеск золота на миг ослепил зверя, позволив ей точно рассчитать и нанести следующий удар. Минутное преимущество, которым она воспользовалась и враг был почти повержен. Плечо нестерпимо болело, кровь из пяти ран стекала на одежду, жидкими алыми пятнышками застывала на снегу и смешивалась с пролитй кровью вепря. Его глаза все еще злобно полыхали, словно желая сказать: «сильнейшие мира сего не могли победить меня, разве ты можешь оказаться удачливее их всех, девчонка, неужели та цепочка, что сверкает у тебя на шее придает тебе силы». Мысль казалось абсурдной, неправдоподобной, но именно так Клодия и считала. Вера во что-то могущественное и сверхъестественное придавала ей сил, когда она сцепилась с израненным вепрем, чтобы добить его до конца или самой превратиться в жертву. Впервые в жизни она перекатывалась по окровавленному снегу, пытаясь заколоть более сильного и искусного противника. Вепрь хищник от природы, а она всего лишь стройная, изнеженная девочка и тем не менее у нее был шанс на победу. Локоны упавшие на глаза мешали, как следуют видеть и прицелиться, жесткие и сияющие, как солнце пряди так не вовремя растрепались и стали хлестать ее по лицу, пришлось нанести удар вслепую и за этим ударом уже не последовало ни визга не рычания. Клодия поворошила рукоятью, чтобы протолкнуть лезвие поглубже, распороть кишки и желудок. Поднатужившись, одним быстрым движением она распорола брюхо противнику. Отвратительная, густая жижа крови закапала ей на горло, оставила ржавые пятна на цепочке. Клодия сбросила с себя тушу и присела на коленки. Одно огромное темно-красное пятно лужей растекалось по снегу, прямо рядом с ней. Не только кровь дичи, но и ее собственная жадно впитывалась чистым декабрьским снегом. Плечо неприятно саднило. Не было сил даже подобрать лоскутки одежды и наложить на раны повязку. Эти шрамы получены в бою, ими надо гордиться, явно храбрясь утверждал внутренний голос и все же Клодия слишком привыкла к тому, что люди и давно знакомые и случайные встречные всегда восхищаются ее красотой. Ей совсем не хотелось стать меченной и тем не менее дьявольская метка пятью уродливыми шрамами горела на ее плечи. Да, ныне очень модных платьев с обнаженными плечами тебе больше не носить, с горькой усмешкой подумала Клодия. Она с трудом поднялась со снега. Где-то она читала об обычае вырезать язык из пасти убитого зверя, чтобы никто другой не смог присвоить себе ее подвиг. С трудом ей удалось разомкнуть мертвые челюсти и преодолевая отвращение и страх нанести последний удар. Вот и все. Самое страшное, кажется, позади. Язык вепря завернут в носовой платок с ее инициалами. Теперь она сможет доказать тому странному незнакомцу, что она выполнила условия пари. Конечно, только в том случае если этот человек снова повстречается ей. Быть может, он уже и думать о ней забыл, а, может быть, и нет. Может, сейчас этот демон воплоти подсматривает за ней сквозь какую-нибудь щель между мирами. Клодия вытерла окровавленный нож о полу камзола и сунула его обратно за пояс. Теперь в случае опасности она сможет использовать ружье. И опасность приближалась. Где-то за стволами осин промелькнуло тощее гибкое тело, покрытое серебристо-серой шерстью. Чьи-то злобные маленькие глазки сверкнули на нее из припорошенных снегом густых зарослей кустарника. Сейчас зима, волки голодны. Их же там целая стая. Клодия нащупала ружье у себя за спиной, сняла его с плеча и застала в одной позе, не зная куда прицелиться. Где-то за ее спиной хрустнула под волчьей лапой сухая ветка. Щелкнули чьи-то челюсти и если бы она вовремя не переставила ногу, то острые волчьи зубы сомкнулись бы не на длинной бархатной штанине, а вырвали бы клочок мяса.