Дмитрий Вечер - Музыкант Страница 3

Первой девушкой Беса была известная хиппушка. Они уже ехали в ЗАГС, но по дороге жутко посрались и разошлись. С тех пор Бес ненавидел хиппи. Умный парень, в электронике разбирался охренеть… Один раз мы сидели в его гостинке в Черемушках. Я, Волосатый и Бес, пьяные в дым. Мы слушали старенький магнитофончик Беса, который он собрал из каких-то кусков… Вместо изоляции между платами были трусы… «Пацаны, они чистые!» Два бумажных динамика на проводках без корпусов лежали отдельно – это типа было стерео. «Сейчас вам будет „долби-сурраунд“!» Бес положил один динамик в кастрюлю, другой в ведро… Высокие и низкие… Звук пошел… Однажды он сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь: «У каждого своя тема. Тебе никто не поможет. Ты все должен делать сам.»

3

Доринка приболела, и Настя не могла отлучиться из дома. Она не приходила несколько дней. Мне показалось – вечность прошла! Я весь извелся, не знал, чем себя занять… Все валилось из рук! На четвертый день я подумал: «Похрен!» И поехал к ней… Даже звонить не стал заранее. Башню конкретно рвало! Беса не было дома… Она обрадовалась! Прыгнула ко мне на шею… Мы целовались… Доринка спала в соседней комнате.

– Настя, я так скучал!

– И я скучала. Мне не хватает тебя.

– Я хочу тебя! Прямо здесь.

– Бес пошел в магазин. Он скоро придет.

Ее последние слова утонули в бесконечно-сладком поцелуе. Она была в халатике. Я распахнул – под ним ничего!

– Ты с Бесом была?

– Нет… Я из душа.

– Я не хочу, чтоб ты с ним спала! Ты только моя.

– Да я и не трахаюсь с ним… Говорю, что голова болит… Он психует.

Легкий халатик падает к ее прекрасным ногам. Она ложится и раздвигает бедра… Худенькая, беззащитная. И такая сильная… Родная… Бес в любой момент может прийти… Нам все равно… Я нависаю над ней, упираясь ладонями в ковер. Тонкие руки Насти обнимают меня за шею. Губы тянутся, готовые к поцелую. Я растворяюсь в ней… Вхожу в ее лоно… Тесное и упругое, обнимающее влажными стенками мой возбужденный член. Сильными толчками я врываюсь в нее… Она хватается руками за меня, за ковер, за воздух. Приглушенные стоны срываются с ее дрожащих губ.

Я двигаюсь все быстрее. Скорость фрикций возрастает до безумия. Она закрывает глаза, покоряется, принимая в себя каскад ударов члена. Я не знаю, зачем это делал? Просто я так хотел… Это последний день. Две минуты до взрыва Земли… Я должен успеть… Сделать ее счастливой еще один раз…

– Я хочу повернуться…

Она встает на колени, подается чуть-чуть вперед, я вхожу в нее сзади… Господи… У нее такая попка… Изящная… Идеальная… Белая словно жемчуг… Я вхожу до упора и чувствую прохладу почти прозрачной кожи… Нежнее шелка… Нежнее нежного лепестка… А там внутри… Пылает бездна… Я любил ее и думал о том, что хочу умереть от счастья прямо в ней…

Ее рука метнулась вперед и схватилась за батарею. Тело задрожало. Последний стон богини наполнил комнату, убил остатки тишины. Я вытащил член, развернул ее к себе… Настя подставила счастливое лицо, приоткрытый ротик. Сперма брызнула на нее, на губы, на тонкую лебединую шею.

Как я ее любил! Я не понимал… Я думал – мне все равно… Я могу завязать в любой момент как с травой… Но с каждым разом садился все плотнее. Ломка без нее становилась все сильней… И я завязал… Но чего мне это стоило? Вырвать с корнем из сердца ангела… Для чего? Чтоб через двадцать лет понять, что все херня… И музыка. И любовь. И эта жизнь… Она была настоящей… Настя… Худенькая девочка в очках… С ребенком, мужем, тонкими руками, бездонным морем на губах и небом… В сердце…

«Властители» играли doom-death. Даймонд – гитара, Бачер – гитара-вокал, Бес – барабаны, Волосатый – бас. «Эффект „Битлз“ в Сибири невозможен..» – так сказала одна знакомая сука. Но красноярские металюги плевать хотели на «Битлз»… И на его эффект… Они репетировали в подвале каждый день… Непонятно зачем… А по ночам бухали, трахали женщин и обсуждали светскую жизнь металических групп – в таком порядке! «Metallica», «Slayer», «Paradise Lost» – это были звезды… Иная… Таинственная жизнь… Жестокая музыка, солеными ржавыми риффами как наждаком бороздившая мозг. И конечно… «Anathema»… Боги из Ливерпуля. Тугой раскатистый doom. Она разрывала душу, как раскаленный лом глазницы ангела… They… Day…

Я тогда не хотел ничего! Ни денег, ни женщин, ни уважения людей. Я просто хотел играть… Терзать гитару на репетициях, на концертах… Чтобы музыка не кончалась… Никогда… Это была другая жизнь. Это был DOOM… Я приходил к «Властителям» на репу – и растворялся в музыке! Я не очень любил такое… Тяжелее «Deep Purple» никогда не слушал и вообще предпочитал блюз… Но это было мясо… Живое! Не из магнитофона, не из телевизора… Они были реальные! Боги… Даймонд и Бачер… Они стояли спина к спине! С гитарами… Даймонд – с распущенным темным хайром, в строгом костюме. Бачер – в сером свитере, небритый, с кучей колец в ушах, с роскошными светлыми волосами! Он тряс головой, и они развевались словно крылья… Парни рубили метал… Стена гитарного мяса неслась на меня и валила с ног… Боже! Я хотел быть как они! Таким же… ВЕЧНЫМ…

Мне очень нравилась Настина сестра. Она была чуть помладше Насти. Знойная крашеная блондинка с обалденной грудью и попой. Я представлял, как раздеваю ее, как мы ласкаем друг друга. Я предложил Насте устроить секс втроем – я, она и сестра. Настя сказала: «Давай!» Через несколько дней она подбила сестру пойти загорать на остров Татышева. Мы отправились туда втроем и Доринку взяли с собой. Для отвода глаз и просто потому, что Настя ее везде таскала. Любила она ее! Сейчас я вспоминаю это время и думаю – как же нас перло! Дом Беса стоял почти на берегу Енисея рядом с мостом на остров Татышева… Середина лета… Мы взяли алкоголь. Какой-то бормотухи. Тогда катали все подряд – веселое было время! Если представить, что мы пили – там точно вся таблица Менделеева плескалась.

Мы перешли по мосту на остров и расположились в тени деревьев на берегу. Доринка лежала на одеяле и щебетала как птичка. Она смотрела на меня – такая счастливая! Дети чувствуют многое. И все понимают, даже то, о чем не могут сказать. Не знаю, кем она меня считала? Еще одним папой? Сколько раз мы с Настей трахались при ней! Конечно, не на глазах… Настя приходила ко мне вместе с дочкой. Мы отворачивали коляску от постели и предавались любви. Доринка сидела, игралась погремушками, угукала о чем-то своем… Как и сейчас… Она лежала и улыбалась мне… Нас просто загнали в угол! Меня и Настю… Предки, сестра, муж… Гнилая жизнь. Мы нашли друг друга. Мы трахались, чтоб не сойти с ума… И остаться жить.

Мы оставили Доринку на одеяле и втроем пошли к воде. Узкая полоса песчанного пляжа… Отсюда открывался чудесный вид на город. И даже дом Беса виднелся вдали. Солнце клонилось к закату. Мы сидели на берегу втроем и целовались. Я поворачивался к одной сестре, потом к другой… Они дарили мне поцелуи… Бес, наверное, стоял у окна и курил, пуская в форточку сизый дым. Конечно, он не видел нас… Жаль, что он был не астроном. Он бы направил свой телескоп с неба на грешную землю и охренел.

Пикник на острове плавно перетекал в оргию моей мечты! Я спустил штаны. Сестренка Насти наклонилась… Начала целовать мой член… И тут случилось странное… Настя встала и ушла! Села рядом с дочкой и отвернулась. Она, наверное, любила меня… И может, сама не ожидала… Думала – это игра… Сестра постаралась и сделала мне шикарный минет… Я кончил… Она подставила руки и втерла белые капли в волосы. Сказала – это лучший кондиционер! А мне было пофиг… Стремно от того, что замутил такое говно. Я вернулся к Насте, обнял ее, и мы сидели так… Смотрели на закат… Сестра игралась с Доринкой, а мы молчали. Я прижимал ее к своей груди и думал о том… Как все у нас с ней катилось… И вот… Прикатилось.

4

Первый раз я выпил водки… В пять лет… Этот случай потом еще долго передавали из уст в уста как анекдот. Все смеялись, даже предки… Была какая-то взрослая пьянка у нас дома. Ужин закончился, я ушел в свою комнату играть… И вдруг захотел пить! Побежал на кухню… А там смех, разговоры… Со стола все убрали и моют посуду. Чистая скатерть… И на ней сверкает солнечными зайчиками одинокая хрустальная стопка. С водой… Это я так думал… Подбежал и выпил! А там была ОНА… И я, пятилетний жизнерадостный карапуз, засадил водяру одним махом. Вот такие дела.

Водка вставила охренеть. Все поплыло… Много ли надо пятилетнему малышу?… Упился в хлам. Голова гудела. Внутри все жгло… Делал один шаг и падал на пол… Жесть… Взрослые смотрели на меня и смеялись. Конечно, это было свинство с их стороны. Простые люди, консерваториев не кончали. Потом они дали мне воды. Финал этой детской драмы теряется во мгле. Думаю, было плохо какое-то время. Потом отпустило… Но я понял, что водка – зло! И поклялся больше ни капли алкоголя не употреблять до гробовой доски. Но вышло по-другому… С пятнадцати до двадцати шести я бухал так мощно, и делал это в такой геометрической прогрессии, что по-любому райские кущи мне не светят. Слишком шикарно я проводил время.