Маргарита Южина - Сокровище старой девы Страница 3

– Известно кто! Кто-то! – не могла усидеть на месте Гутя и маршировала по всей кухне. – И ведь все так хорошо начиналось… – она на минутку примолкла и вдруг вспомнила: – Варя, а ты заметила, как грамотно все сделано! И тебе ветрянка, и тебе «усыновить», и тебе «наш новый папа»! Вот и попробуй тут не сбеги. Честно говоря, я и сама уже сбежать собиралась, да вовремя очнулась… Слушай, Варя, а может, у этого Геннадия есть какая-нибудь зазноба? Ну любит его до гробовой доски, вот и делает всякие гадости, а? Аллочка ничего не говорила?

Варька задумалась, потом покачала головой:

– Мам, ну тут тебе лучше знать, – развела она руками. – Он же у тебя по каталогу проходил, жених-то!

Варька была права. Гутя уже несколько лет успешно занималась сватовством. Это дело у нее было поставлено на широкую ногу, и она могла похвастаться уже не одним десятком счастливых семей, которые создались благодаря ее стараниям. Правда, свою личную жизнь все никак не получалось наладить, да и пристроить к кому-нибудь родную сестричку Аллочку, которая чугунной гирей висела на шее, тоже не удавалось. Геннадий Архипович появился в каталоге Гути полгода назад. Особенной любви к Аллочке по первости мужчина не проявлял, все присматривался к более успешным женщинам и лишь когда почтил своим вниманием весь Гутин список незамужних женщин, выбор его отчего-то пал на Алиссию. Та приняла это как должное, ухаживание не отвергла и вскоре у двух серьезных людей завязались серьезные отношения. Анкета у Геннадия Архиповича была в порядке, правда, он был когда-то женат, но жена бросила его и уехала на Украину. А больше никаких компрометирующих обстоятельств. И потом – за полгода он проявил себя с самой лучшей стороны. Правда, Гутя иногда задумывалась, что же именно притянуло мужчину к ее сестре, но она отгоняла подобные мысли – в конце концов любовь слепа. И вот теперь такая оказия!

– Нет, Варя, у него никаких зазноб в анкете не значилось, я точно помню… Но кто же тогда вытворил это безобразие?

– А я вот все время думаю, – заговорил вдруг Фома, запихивая в рот сырую сосиску. – И когда ж это Аллочка столько детей успела народить? И ведь скрывала где-то! Какая загадочная, правда?

Гутя с дочерью воззрились на него с неподдельным изумлением.

– Аист принес, – съязвила Варька. – Бешеный. Какие у Аллочки дети?! Откуда?!! Ты что, не понимаешь, что ее подставили?! Вот так взяли и разрушили всю свадьбу!

Фома от возмущения долго не мог проглотить сосиску, потом яростно блеснул глазами:

– Мне бы посмотреть на этих разрушителей! Вот так просто взять и в глаза им взглянуть! А потом взять и… аппендикс вырезать! Без всякого наркоза!

Страшные грезы Фомы прервал звонок в дверь.

– Ой! – ухватилась Гутя за сердце. – Неужели Геннадий Архипович вернулся? А у нас Аллочка в пьяном состоянии…

– Мама! Если это он, мы его самого до такого состояния вмиг доведем, лишь бы только вернулся, – пообещала Варька и побежала открывать двери.

Их надежды не оправдались. Все оказалось куда плачевнее: на свадьбу к младшенькой доченьке из деревеньки заявился папаша, да не один, а в составе скромной делегации из двух мужичков того же места проживания.

– Ну, дочура, встречай! – широко раскинул он руки навстречу добитой вконец Гуте. – Заждались поди? А мы вот… с мужиками решили свадебку украсить. Где они – молодожены? Тащите их скоренько ко мне, буду лобызать в уста сахарные!

От батюшки нещадно несло перегаром, вероятно, радостное событие они со товарищи начали отмечать задолго до дня регистрации брака. И все же Влас Никанорович – так звали отца обеих великовозрастных дочурок – выглядел молодцом, не в пример Гуте.

– Папа? Про… ходите… – вяло пролепетала она и растерянно прошла в комнату.

Варька тоже немного скисла, но все же послушно улыбнулась и кинулась показывать гостям, где им удобнее расположиться. Фома и вовсе проявил себя с наилучшей стороны (вероятно, не давала покоя оплошность со сбежавшим женихом), он щедро вытряхнул из морозилки заледеневшие сосиски и даже собственноручно нарезал хлеб.

– Так я чего говорю-то! – снова забасил папаша. – Я так и говорю: а подайте мне сюда молодоженов!! Я их целовать собираюсь!

Гутя немного отошла от шока и теперь прибитой курочкой не выглядела.

– Пап, ну чего ты раскричался-то? Никаких молодоженов нет, не было у Аллочки бракосочетания.

– Это как же не было? – опешил отец. – Без расписки проживать собираются? А листоран? Неужто не заказали?

Гутя испуганно заморгала глазами.

И в самом деле – ресторан уже давно заказан, через час там соберутся гости, а с молодоженами такая неприятность. И ведь объяснять людям уже совсем нет времени…

– Варя! – в ужасе кинулась она к дочери. – А с рестораном-то что делать? Ой ты господи, ну ничего не получается!

Варька тоже испуганно моргала глазищами и ничего дельного предложить не могла. Выручил Фома.

– А чего с рестораном делать? Там уже все сделано, – пожал он плечами. – Теперь надо туда кого-нибудь отправить и сказать, чтобы гости гуляли без молодых. Я думаю, после пятой рюмки гости уже и не вспомнят, по какому поводу собрались… Ну, а тем, кто особенно расстроится, можно предложить их же собственный подарок молодоженам в качестве утешительного приза.

– А кого отправим-то? – все никак не могла успокоиться Гутя. – Мне вот сейчас никуда не хочется выходить, ну просто никуда. Варя, может, вы с Фомой сходите? Потанцуете там – тра-та-та, тра-та-та…

Фома категорически замотал головой:

– Какое «тра-та-та»? Я после сегодняшних силовых упражнений с невестой и вовсе двигаться не могу. Полежать тянет.

Варька поспешно кивнула:

– Точно. Мам, так давай деда отправим. Он заодно и с тетками встретится!

Действительно, сегодня в ресторане собирались многочисленные сестры Аллочки и Гути, встречаться с которыми последняя совсем не стремилась. И у нее были на то причины.

Дело в том, что жизненный путь Гутя начала в маленькой деревушке. Папа, вот этот самый приезжий бравый мужчина, самозабвенно мечтал о сыне, но жена-упрямица рожала ему только дочерей, назло, что ли? Дочерей Влас Никанорыч не хотел совершенно – чего с ними делать-то? Ни дров нарубить, ни крышу подлатать, ни кабанчика зарезать, куда ему такие работники? Он так расстраивался, что даже имена дочерям давал так, спустя рукава – в каком месяце родились, такое и имечко вписывалось в метрики. Очень скоро в избе Клоповых бегали Марта, Майя, Декабрина, сама же Гутя прозывалась Августой, потому что родилась в конце лета. Это она уже потом, после известного фильма про человека-амфибию, себе имечко выдумала, стала Гутиэрой прозываться. А Аллочка – та и вовсе в феврале народиться умудрилась. Но уж жить Февралиной… Она едва дотерпела до получения паспорта, а там уже немедленно в Аллочку переделалась. И ведь что интересно: все эти сестры, «двенадцать месяцев», такие славные росли да пригожие, а женихов в деревне им не находилось. Да их никому не находилось, не было парней на деревне, и все тут. Гутя первая сообразила, что за семейным счастьем надо подаваться в город. И очень скоро это самое счастье обнаружила – выскочила замуж за рыжеволосого, веселого Ваську и, не откладывая дела в долгий ящик, родила от него доченьку Варьку. Поздравить молодую мамашу немедленно прибыла из деревни старшенькая из сестер – Марта. И так ей приглянулась молодая семья, причем даже не сама новорожденная племянница, а ее рыжий папенька, что она этого Ваську и увела.