Вирджиния Эндрюс - Падшие сердца Страница 3

Сообщение о нашей помолвке появилось в газете «Уиннерроу рипортер» в разделе брачных объявлений. Когда в следующее за этим событием воскресенье мы с Логаном вошли в церковь, взоры всех присутствующих обратились к нам и провожали нас до самой первой скамьи — это было место семьи Логана, — где я никогда прежде не осмеливалась сидеть.

— Милости прошу, Хевен, — несколько напряженно проговорила миссис Стоунуолл, протягивая мне молитвенник. Отец Логана ограничился кивком. Когда же все встали и запели гимн, мой голос зазвучал под сводами церкви гордо и сильно. Это был окрепший среди холмов голос, свободный и чистый, хотя и несколько изменившийся со временем. Когда служба закончилась, я улыбнулась отцу Вайсу. Моя улыбка говорила, что я докажу ему ошибочность всех его предсказаний.

— Ах, Хевен, — заметила мать Логана, — я и не догадывалась, что у тебя такой прекрасный голос. Надеюсь, ты присоединишься к нашему женскому хору.

Я почувствовала: Лоретта Стоунуолл наконец решила принять меня. Я поняла также, что постепенно заставлю и других горожан последовать ее примеру. А еще постараюсь изменить их мнение о жителях холмов, чтобы они видели в нас честных, борющихся с трудностями людей, кем мы в действительности и были.

Вот такими соображениями я руководствовалась, планируя свадебные торжества. Логан старался всячески поддерживать меня, порой даже идя наперекор родителям. Я была ему очень благодарна за поддержку. Ему казалась занятной моя идея объединить обитателей Уиннерроу и жителей холмов. Я решительно намеревалась устроить самую пышную свадьбу из всех праздновавшихся в Уиннерроу. И когда в церкви на меня будут смотреть горожане, то перед ними предстанет не одна из тех, кого они окрестили «белой швалью»2 и на которую случайно свалилось богатство. Они убедятся, что я не уступаю им ни в состоятельности, ни в благородстве манер. Я помню, как несколько лет назад, вернувшись в Уиннерроу, появилась в церкви, увешанная драгоценностями и одетая, как картинка. Но, несмотря на мою богатую экипировку, на меня смотрели свысока и с пренебрежением. Жителям холмов отводились задние скамьи в церкви, в то время как передние ряды занимали обитатели Уиннерроу, считавшие себя более достойными и угодными Богу.

На моей свадьбе все будет по–иному. Я пригласила несколько семей, живших на холмах, и всех учеников моего класса. Я хотела, чтобы Фанни была подружкой невесты. За те два года, что прошли со дня моего возвращения в Уиннерроу, я редко видела ее, потому что сестра так и не смогла подавить ревность и нелюбовь ко мне, хотя я старалась, как и раньше, помогать ей чем могла. Логан держал меня в курсе всех событий, происходивших вокруг Фанни. Очевидно, она часто становилась предметом разговоров среди молодежи Уиннерроу. После развода со «стариком Маллори» ходили слухи о ее связи с более молодым мужчиной, сыном адвоката Рендлом Уилкоксом. Восемнадцатилетний Рендл учился на первом курсе колледжа, а Фанни исполнилось уже двадцать два года, и она была разведенной женщиной.

Спустя неделю после объявления о нашей помолвке я поехала к Фанни. Она жила высоко на холме, в домике, приобретенном на деньги старика Маллори. Дом был выкрашен в чересчур яркий розовый цвет, окна обведены красным. Я уже с год не разговаривала с сестрой, после того как она обвинила меня, будто я украла у нее то, что должно было принадлежать ей. Хотя в действительности именно Фанни старалась присвоить себе все, что было моим, особенно это касалось Логана.

— Вот так сюрприз, — объявила она, разыгрывая показное удивление. — Сама мисс Хевен пожаловала навестить свою презренную сестру–беднячку.

— Я не ругаться сюда приехала, Фанни. К тому же я слишком счастлива, чтобы ты могла меня чем–либо рассердить.

— Да ну? — Она быстро уселась на диван, в ней проснулся интерес.

— Мы с Логаном собираемся в июне пожениться.

— Правда? — протянула Фанни. Не только голос, но и вся ее фигура говорили о разочаровании.

Ну почему хотя бы один раз она не может порадоваться за меня? Почему мы не можем относиться друг к другу, как настоящие сестры, заботиться друг о друге?

— Ты ведь знаешь, мы снова стали встречаться с ним.

— Откуда мне знать? Ты здесь не появляешься, и мы с тобой почти не разговариваем.

— Но, Фанни, ты ведь в курсе того, что происходит в Уиннерроу. В любом случае мне бы хотелось видеть тебя подружкой невесты на свадьбе.

— Правда? — Глаза ее радостно вспыхнули, но всего лишь на мгновение. И снова прежний злобный огонь загорелся в ее глазах. — Пока ничего не могу сказать, милая Хевен. У меня своих дел полно. А на какой день назначена свадьба?

Я ответила.

— Ну тогда, — Фанни сделала вид, что раздумывает, — у меня вообще есть планы на те дни. Видишь ли, мой новый знакомый любит бывать со мной в разных местах, на танцах в колледже, например. Но, возможно, я смогу что–то изменить. А свадьба будет шикарная?

— Очень.

— И ты купишь своей дорогой сестричке красивое дорогое платье? И мы поедем в город его выбирать?

— Да.

На секунду она задумалась.

— А могу я пригласить Рендла Уилкокса? Может, ты слышала, он за мной ухаживает. Он будет прелесть как хорош в смокинге. Мужчины ведь носят смокинги, правда?

— Конечно, Фанни. Если хочешь, я пошлю ему приглашение.

— Почему бы мне не хотеть, очень хочу.

Так этот вопрос был решен.

Приглашение отцу я отправила последним. В этот день я вышла из дому раньше обычного, чтобы успеть зайти на почту до начала занятий. Завтра начнутся каникулы. Мне кажется, я волновалась так же сильно, как и в тот день, когда сама в первый раз шла по этой горной тропинке в школу. Войдя в класс, я заметила на лицах моих учеников ожидание. И даже обычно усталые и печальные личики детей из Уиллиса были свежими и сияющими. Я чувствовала: ребята что–то затеяли.

Патриция Кунс подняла руку:

— Мы для вас кое–что приготовили, мисс Кастил, — застенчиво проговорила девочка.

— Да?

Она встала и вышла вперед, гордая тем, что ее выбрали представлять класс. Патриция помялась и от волнения стала грызть и без того обгрызенные ногти.

— Мы хотим вам это подарить до того, как вы получите другие подарки на свадьбу. Это от всех нас, — добавила она, протягивая мне сверток, упакованный в красивую голубую бумагу и перевязанный розовой ленточкой. — Мы даже бумагу покупали у вашего жениха, то есть я хотела сказать в магазине мистера Стоунуолла, — поправилась девочка, а я рассмеялась.

— Спасибо, всем спасибо.

Я развернула сверток. Внутри — оправленная в богатую дубовую раму — красовалась прекрасно выполненная вышивка, изображавшая мой домик в Уиллисе. Внизу стояла надпись: «Милый добрый дом, на память от вашего класса».