Елена Лагутина - Звездочка Страница 3

Иногда так бывает, подумала она, появляется надежда… Когда Бог ничего не может больше дать тебе, он протягивает надежду. И только дурак считает, что этого мало…

Она встала, расчесала свои длинные темно-каштановые волосы.

— Ты еще ничего, старушка, — подмигнула она своему отражению. — Вполне еще годишься для подвигов…

И в самом деле Рита не тянула на свои двадцать девять лет… Самое большее, сколько ей давали, — двадцать три. Огромные, широко распахнутые глаза небесного цвета придавали ее лицу детскость. Кожа была такой нежной, что до сих пор Рита не пользовалась косметикой.

А зачем?

Ее ресницы и так были длинными и темно-коричневыми. Один раз она все-таки сделала макияж, и все удивились. Даже мама, которая прекрасно знала свое чадо, восхищенно выдохнула тогда: «Ритка! Да ты у меня прямо голливудская звездочка!»

Но это было один раз. Когда Рита была счастливой.

А потом все изменилось…

В один день. В одно мгновение… Осталась только надежда. Что же поделать — у Бога для Риты была приготовлена большая порция надежды и совсем маленькая — счастья…

С Сережкой Рита познакомилась на первом курсе театрального училища. Тогда было модно ставить непонятные спектакли. Их курс храбро выбрал для постановки «В ожидании Годо»…

Рита была вся в белом. Ее лицо покрывал слой пудры, а длинные волосы были так затянуты и спрятаны под черную шапочку, что Рита весь спектакль страдала от боли. Ее большие глаза казались еще больше и привлекали всеобщее внимание — потом даже написали, что студентка первого курса Маргарита Прохорова, несомненно, талантлива… Ничего бедному критику так не запомнилось, как эти огромные глаза, исполненные самого всамделишного страдания!

Сережку она заметила не сразу.

Они вышли на поклон, и Рита просто почувствовала, что на нее смотрят. Не так, как большинство публики… Иначе.

Словно ее пытаются остановить этим взглядом, а потом им же обнять… Втянуть в себя и оставить там, рядом с сердцем, навечно.

Она подняла глаза и увидела его.

Он не хлопал. Стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди, и смотрел на нее серьезно и даже, как ей показалось, немного сердито.

Она не знала, почему вдруг покраснела. Сердце ее громко застучало, она даже сделала шаг в его сторону — это вышло глупо, ее тут же потянули назад.

Он усмехнулся. И пошел прочь.

В глазах Риты предательски блеснули слезы.

— Ну и ладно, — пробормотала она сквозь зубы вслед его удаляющейся спине. — Ну и пусть…

И несмотря на то что больше всего на свете ей хотелось сейчас побежать за этим странным высоким темноволосым парнем, она продолжала бессмысленно улыбаться и кланяться, напоминая самой себе старую игрушку — китайского болванчика. С такой же бессмысленной и добродушной улыбкой.

Когда они вышли через служебный вход, было уже темно.

Рита в то время чувствовала себя неуютно в темноте — иногда ей даже казалось, что она страдает куриной слепотой. Мир вокруг становился зыбким и расплывчатым, и Рита остановилась на ступеньке, чтобы привыкнуть к этому новому миру.

Розы появились из темноты, точно прилетели с небес, самостоятельно, или их принес невидимый ангел.

Рита вздрогнула от удивления и подняла глаза.

Он смотрел на нее так же серьезно, как и тогда, на поклоне. Он молчал, словно все слова были бы лишними, потому что розы говорили сами… Они были белыми и мерцали в темноте. Рите даже показалось, что они светятся…

Она взяла их осторожно и тихо прошептала:

— Спасибо…

Потом она подняла глаза. Он продолжал смотреть на нее серьезно, и только улыбка слегка тронула его губы.

Она даже немного испугалась, настолько он был воплощением ее снов и мечтаний. Тем самым принцем, которого втайне ожидает каждая нормальная девчонка восемнадцати лет. Длинные темные волосы его были волнистыми и непокорными, черты лица тонкими, но это все было не главным!

Кто из нас может сказать, почему становится ясно, что ты не можешь жить именно без этого человека? Иногда решает за тебя кто-то другой.

Так вот, дело было не в его притягательной красоте. Эту красоту Рита сразу определила как «эльфийскую» — потому что Сережка и в самом деле был больше похож на принца-эльфа, пришельца из шотландских лесов…

Нет! Дело было в… его плаще. Плащ был совершенно дурацкий и явно был ему мал. Он стоял, засунув руки в карманы, ссутулившись немного, и Рита вдруг поняла — он не суров. Не серьезен, как ей показалось вначале. Он просто смущен. Отчаянно смущен. Куда больше, чем сама Рита…

Наконец он протянул ей руку. Она вложила в его ладонь свою и сказала:

— Меня зовут Рита…

— Я знаю, — кивнул он. — Я Сергей…

Чертовы воспоминания!

Рита усилием воли выключила их, как привыкла выключать постоянно. Воспоминания рождали боль.

Ту самую боль, от которой Рита бежала уже столько лет, и иногда ей казалось, что она, как лошадь на ипподроме, бегает по замкнутому кругу.

— Экскурс в прошлое вреден для здоровья, — постановила она, нажимая на кнопку магнитофона.

— «Wish you were here», — послушно запел хрупкий девичий голос.

— Нет уж, — сказала Рита. — Никаких воспоминаний…

Она сменила кассету.

Дверь тихо приоткрылась.

— Рита? — удивленно спросила мать. — Ты уже проснулась?

И только сейчас Рита осознала, что она не просто сама проснулась, но и чувствует себя выспавшейся. Как будто она проспала не два часа, а всю ночь!

В холодильнике не было ничего, кроме начатой банки кабачковой икры. Рита потрогала хлеб.

«Черствый куда полезнее, — рассудила Рита. — И для фигуры, и для здоровья…»

Она разогрела воду в чайнике, сделала кофе.

— Валентина все-таки сдала квартиру, — рассказывала мама. — Как ей удалось — ума не приложу! И ведь за большие деньги, представь себе! Я ей говорю: «Валентина, но это же бессовестно — сдать квартиру без мебели, без телефона за такие сумасшедшие деньги!» А она смеется… «Раз этот чудик дал за полгода вперед, может, они у него лишние. А у меня деньги лишними не бывают…» Вот ты это понимаешь, Рита? Что за люди такие? Сколько им денег надо?

— Много, ма, — меланхолично отозвалась Рита.

Валентина, ее соседка, была замужем за бизнесменом, удачно пристроившимся к нефтяно-бензиновому промыслу. Они уже давно купили другую квартиру в фешенебельном доме на набережной, а эту держали для подрастающего сынули. А чтобы не стояла квартира без толку, решили сдать. Мебель они всю продали, часть перевезли на новое место… Поэтому никто туда въезжать не спешил — кому охота за этакие деньги еще и обстановку покупать.