Эмили Сноу - Снова ты (ЛП) Страница 3

Я подымаю ткань перед собой и разглядываю ее. Автоматически мое лицо приобретает хмурое выражение, потому что в руках у меня реально жалкая пародия лифчика и трусиков.

Черт, я чувствую себя голой лишь от того, что держу подобное в руках.

Прикладывая к себе это белье, я опускаю взгляд на Эмбер - она ниже моих 177см даже несмотря на свои высоченные каблуки - и говорю:

- Думаю, лучше использовать более нежный образ. Я имею в виду, что "Снова ты" песня о любви, верно?

Грязная, сексуальная песня о любви, повествующая о интрижке на одну ночь, которая могла бы стать чем-то большим. Несколько ночей назад мы с соседкой по квартире смотрели лирическое видео на YouTube, и просто слушая голос Лукаса, я растаяла.

Его слова заставляли хотеть именно того, о чем он пел, хотя не думаю, что когда-то признаюсь в этом кому-нибудь еще.

Эмбер холодно улыбается, а затем направляется обратно к своему импровизированному столу, при этом выстукивая каблуками по бетонному полу. Она делает вид, что занята бумажной работой, прежде чем поднять на меня взгляд и сказать:

- Это белье подойдет актрисе, Сиенна.

- Даже не сомневаюсь, - говорю я. Но когда разворачиваюсь, чтобы уйти в комнату, которую нам выделили для работы во время съемок, моя начальница откашливается. Я замираю на месте, а затем настороженно оглядываюсь на нее поверх плеча, немножечко приподымая подбородок.

- Просто чтоб ты знала, я наняла тебя не для того, чтобы давать мне свои чертовы советы относительно подходящих для клипа костюмов. Я дала тебе это место, потому что один из моих коллег, которого я люблю и уважаю, сказал, что ты фантастически успешная студентка. Так что мне нужно, чтобы ты была столь же замечательна, как он и сказал, - говорит Эмбер. Кип, один из моих профессоров в сфере театра, дал ей эту рекомендацию. Я киваю, и уголки ее рта приподымаются вверх, от чего изгиб губ приобретает схожий с улыбкой вид. - Тебе также следует думать дважды, прежде чем критиковать группу, которая платит тебе зарплату.

Но я и не критиковала группу - только выбор Эмбер относительно костюма для музыкального клипа этой группы. Однако, несмотря ни на что, я отвечаю ей, что все понимаю. Идя по тускло освещенному бетонному коридору, я чувствую себя полной идиоткой, которой грозит стать еще и безработной лишь потому, что она не смогла держать свое гребаное мнение при себе. Я погружаюсь в свои мысли, пытаясь найти способ сгладить накал отношений с Эмбер, когда звук стандартного рингтона Verizon раздается у меня за пазухой. Повезло, что никого нет рядом, потому что если бы Эмбер узнала, что я не отключила свой телефон, то моментально бы меня уволила.

Я бросаюсь за угол, вытягивая спрятанный в лифчике телефон.

- Алло? - отвечаю я, едва дыша.

- У вас входящий звонок от... - начинает автоматический голос, и из моего горла вырывается гортанный стон. Это моя мать. Это моя мама, и сейчас я сожалею, что не посмотрела на экран, прежде чем принять вызов. Я довольно хорошо справлялась с задачей по игнорированию ее звонков в течение последних семи дней, но сейчас облажалась. Я не могу просто взять и положить трубку. Я провожу рукой по кончикам волос своего длинного хвостика и опускаю взгляд на ряды кнопок на моем телефоне; я смотрю на них, пока цифры и буквы не начинают размываться перед глазами. Голос на другом конце связи бормочет, требуя от меня принять вызов, и кончик моего пальца медленно движется вверх к кнопке окончания вызова.

Я качаю головой, пытаясь изгнать эту мысль. Так как я ответила, то теперь мама ни за что не перестанет мне звонить, не добившись хоть какой-то ответной реакции. Так что я с силой нажимаю на кнопку принятия вызова, молча ругая себя за это, пока до меня доносится голос мамы.

- Детка, я не говорила с тобой уже несколько недель, - она звучит так мило, отчаянно, что я вздрагиваю; мне известно, что взамен мама попросит меня о чем-то, что я не могу или не должна делать.

- Прости, у меня появилась новая работа. Плюс, была занята работой в школе, и мы с Тори только что...

Мама резко на меня шипит, что-то по типу звука "тссс", и это напоминает мне о детстве, когда она именно так всегда и прерывала меня. А затем она делает именно то, что я и предвидела.

- Мне нужно, чтобы ты мне выслала денег, Си.

Просит она как обычно.

- Сколько? - спрашиваю я, сжимая переносицу и ощущая прилив внезапной головной боли. - И как срочно они тебе нужны? - я медленно выдыхаю и вдыхаю через нос, ожидая, что же она мне ответит.

На мгновение мама остается тихой, будто задумываясь о требующейся сумме, хоть я и знаю, что вероятно, она знает о том, сколько нужно денег уже как несколько дней. А затем она наконец-то отвечает:

- Три тысячи было бы здорово, Си. И они нужны мне на вчера вообще-то, так что вышили мне эту сумму при первой возможности.

Мне никогда не удастся понять, зачем ей нужны деньги в тюрьме, но еще больше я не понимаю, почему не могу ей отказать, почему не могу сказать, что каждый заработанный мной пенни идет на оплату счетов и помощь бабуле. Чтобы помочь ей заботиться о моем семнадцатилетнем брате, Сете.

- Вышлю, как только получу зарплату.

Нет смысла говорить маме о том, что мы с моей соседкой Тори только что переехали в новую квартиру и о том, что счета тут достигают астрономических вершин. В ответ на это мама просто отчитала бы меня за решение переехать в Калифорнию.

- Когда это случится?

- По крайней мере через пару недель. Я работаю над съемками музыкального клипа... - мой голос смолкает, и часть меня хочет, чтобы мама спросила о моей новой работе или школе, но тут она начинает бормотать что-то о том, что я хороший ребенок.

- Это не важно, - говорю я напряженно.

Еще несколько минут мама треплется об ужасах тюремной еды и о том, как сильно ненавидит свою новую сокамерницу, а затем наконец-то автоматический голос прерывает ее жалобы, предупреждая нас, что осталась минута до завершения звонка.

Это самые длинные 60 секунд моей жизни.

- Так ты вышлешь мне эти деньги, верно? - прощупывает почву мама, и я неосознанно начинаю медленно кивать головой. Она нетерпеливо вздыхает и добавляет. - Сиенна, я не могу видеть, черт побери, твои действия. Да или нет – будет для меня более понятно.

Ненавижу, что не в силах повести себя как мужик и просто положить трубку. Ненавижу себя за то, что не могу послать ее к черту или поспорить с ней, просто нажать кнопку и оградить себя от этого человека, который ранил меня и моего младшего брата - ранил мою бабушку - раз за разом. Вместо всего этого, я испускаю протяжный вздох.

- Да. Я же только что уже это говорила, - обещаю я.