Салли Боумен - Любовь красного цвета Страница 3

Дверь в святилище Лазара была обита звуконепроницаемым покрытием толщиной в десять сантиметров, а сверху – дорогой черной кожей. Бертран помедлил, прочистил горло и только затем благоговейно приоткрыл дверь. Он знал, что о его приезде шефу уже доложили. Как всегда, входя сюда, он на несколько секунд задержался на пороге, чтобы глаза привыкли к полумраку, в котором предпочитал работать хозяин этого кабинета.

Пройдя по паркету, Бертран остановился перед письменным столом и стулом, составлявшим всю обстановку комнаты, и согнулся в почтительном полупоклоне, ожидая расправы, которую неминуемо должно было повлечь за собой его опоздание.

Однако громы и молнии не торопились обрушиться на повинную голову несчастной жертвы. В кабинете царила тишина. Расправы так и не последовало. Лазар медленно поднял голову. Он словно не замечал своего помощника. Взгляд его был прикован к одному только атташе-кейсу в руке последнего. Затем, протянув руку с необычно длинными пальцами, он передвинул лежавшие перед ним документы на край стола.

– Никаких сложностей? – спросил он.

– Нет, сэр, никаких. Я приношу извинения за то, что опоздал, но на шоссе было очень интенсивное движение.

– Новый продукт – у вас?

– Да, сэр, как и было оговорено.

– У нас достаточно времени?

– Да, сэр. Изготовители советуют в течение первых четырех дней произвести мониторинг, выяснить уровень восприимчивости организма. Принимать лишь по одной таблетке в день – утром, вместе с пищей…

Бертран запнулся.

– Продолжайте, – велел Лазар.

– Пища рекомендуется, сэр, жидкая. До и после приема таблетки. Они особо подчеркнули это.

– Побочные эффекты?

Бертран снова замешкался. Лазар подался вперед, и свет от настольной лампы упал на его лицо.

– Вы слышали мой вопрос. Побочные эффекты: да или нет?

– Да, сэр, разумеется. Препарат пока еще не испытан в достаточной степени, но меня заверили, что он не должен вызвать каких-либо антагонистических реакций со стороны организма. В ряде случаев было зафиксировано учащение пульса, однако оно продолжалось всего несколько часов. Возможна бессонница, однако она наблюдается лишь при увеличении дозировки или когда препарат принимается непосредственно перед сном…

Лазар прервал говорившего коротким взмахом руки и таким же скупым жестом велел ему положить чемоданчик на стол перед ним. Кейс моментально оказался на указанном месте, и некоторое время хозяин кабинета молча созерцал его. Лазар умел молчать. Раньше Бертран полагал, что эти знаменитые паузы его хозяина предназначены для устрашения, однако со временем перестал воспринимать их как некий театральный эффект. Он понял, что молчание Лазара означало высшую степень концентрации, которой за долгие годы научился этот человек. Вот и сейчас, глядя на Лазара, он понимал, что для того перестало существовать все на свете, кроме лежавшего перед ним чемоданчика.

Он молча стоял и глядел на Лазара, тонкие руки которого покоились на крышке атташе-кейса. Бертран работал с ним с девяносто первого года, но и сейчас понимал своего шефа не лучше, чем в день своего прихода сюда. За все эти четыре года Лазар ни разу не сделал ни одной попытки сблизиться, не сообщил ни единого факта о своей личной жизни. Бертран знал лишь то, что Лазару около пятидесяти, что по происхождению он, вероятно, не француз, что он свободно говорит на пяти языках, много работает, мало спит и, по слухам, живет один. Если верить сплетням, Лазару также принадлежала собственность в Париже, его окрестностях и за границей.

Что было известно Бертрану наверняка и по собственному опыту, так это невероятная трудоспособность и самоотдача Лазара. Его преданность деловой империи Казарес была вне всяких сомнений. Вот только верить ли слухам о том, что причиной этой фантастической преданности являлось особое отношение Лазара к самой Марии Казарес?

В кабинете по-прежнему висела тишина. Глядя на этого аскетичного, пугающего человека – своего работодателя, – Бертран, не любивший Лазара, но уважавший его, испытывал смесь страха, восхищения и жалости. Гордость Лазара ни за что не позволила бы ему признать собственную слабость, и тем не менее, свидетельство этой слабости лежало сейчас на его письменном столе.

Если он считал, что без этого допинга не сможет дотянуть до показа новой коллекции, значит, его переутомление было гораздо сильнее, нежели полагал ранее Бертран. Разглядывая Лазара сейчас, он видел явные признаки этого переутомления и удивлялся, как мог не заметить их раньше. Шеф выглядел усталым и поникшим. Когда он поднял глаза на Бертрана, тот был потрясен болью, поселившейся в них, видимо, очень давно.

– Откройте кейс, – велел Лазар.

Бертран немедленно выполнил приказание. Внутри чемоданчика находилось несколько маленьких свертков, каждый из которых накануне вечером был скрупулезно – согласно полученным инструкциям – упакован Бертраном в номере его амстердамского отеля. В каждом из них было по небольшой – два на два дюйма – белой коробочке, а там, в свою очередь, – по одной таблетке, завернутой в плотный золотой шелк. Коробочки были обтянуты белым шелком – фирменной тканью Лазара – и перевязаны серебряной шелковой тесьмой. Они мягко переливались в свете настольной лампы, притягивали взгляд, завораживали. Казалось, что в них находятся какие-нибудь редкостные сокровища или драгоценные миниатюрные фиалы. Это была идея Лазара – упаковать товар таким образом, чтобы он походил на дорогие подарки.

Всего в кейсе находилось шесть коробочек. Лазар разложил их так, что четыре оказались возле его левой руки, а две – возле правой. Он снова поднял глаза на своего молодого помощника. В свете лампы черты Лазара заострились еще больше, взгляд темных глаз казался всевидящим.

– Итак, четыре дня мониторинга. После этого до показа коллекции у меня останется один день. Что потом?

Помощник сглотнул ком в горле.

– В день показа коллекции можно принять сразу две таблетки, сэр.

– То есть удвоить дозу?

– Да, сэр. К тому времени организм выработает восприимчивость к препарату.

– Результаты?

– Ощущение благополучия, оптимизм. Внутренний подъем, уверенность в себе.

– Приятно знать, что даже такие вещи можно купить за деньги.

– Все это сопровождается заметным улучшением общего самочувствия, сэр. Этот эффект – временный, но весьма заметный. Наблюдается также омоложение кожи и…

– Что произойдет с глазами?

– Всего лишь небольшое сужение зрачков, сэр. Заметить это можно будет только с очень близкого расстояния.

– Речь? Движения?

– Никаких изменений, сэр.