Александра Гейл - Дневник. Поздние записи [СИ] Страница 3

Однажды мы с Аней ухитрились разговориться, и обнаружилось, что у этого тирана-диктатора даже с отцом и братом отношения не складываются, что уж тут говорить о девушке, сиделкой которой его назначили?

Я пододвинула к себе листок бумаги. Там неразборчивым почерком Шона было написано название очередной книги. Мне было тошно даже смотреть на эти буквы. Потому что читать по-английски и вникать в каждое слово было безумно сложно. Хотя, надо признать, со временем становилось все проще и проще. Зазвонил телефон. Мой новый австралийский номер. Я автоматически взяла трубку и замерла, услышав голос Алекса.

— У тебя идет дождь, — тихо сказал он, расслышав за моим молчанием стук капель дождя по подоконнику.

— А у тебя какая погода? — спросила я тоже тихо.

— Грустная.

— Поговори со мной… — по-русски, повисло недосказанное слово. Разумеется, Алекс согласился.

Я улеглась прямо на пол, поднося трубку к другому уху. Мы с ним часто перезванивались, но у него всегда было что рассказать. Про Ларису, про моих родителей, про дела с Константином (который уже вышел из больницы)… Мне было все равно, о чем слушать.

— А у тебя как?

— Австралия ужасна. Либо ветер, либо дождь, либо сухость неимоверная, — сказала я. — Фотографий у меня, однако, тьма.

— Пришли их мне, — сказал Алекс. — И Ане привет передавай.

— Я поражена, — ответила я только. — Ты все еще мне звонишь…

— А как же иначе?

Я улыбнулась и закинула ноги на кресло, чтобы было удобнее. Мы с ним проговорили около получаса, а потом у меня закончились деньги. Очень вовремя, так как сквозь распахнутое окно я услышала, как хлопнула дверца машины Шона. Я села за ноутбук (надежда, что я не задержусь надолго, отговаривала меня от покупки стационарного компьютера) и продолжила писать лабораторную.

С начала следующего семестра Шон одобрил мое зачисление на заочное отделение. Полагаю, причина не в том, что я молодец, просто его достало со мной возиться. Надо сказать, однажды мы с Алексом это обсудили по телефону, и он не стал отрицать, что неприязнь у нас взаимная. Это дало мне все основания ненавидеть Шона еще сильнее.

Университет начался с нормального расписания, браво. Теперь я и правда ходила на занятия вместе со всеми. Познакомилась с группой заочников. Меня рассматривали как диковинку. Иностранка с причудливым акцентом. Даже нашлась своеобразная компания: Джули и Майлз. Сначала я думала, что они парочка, а потом выяснилось, что нет, просто кроме нас с Джули девушек больше в группе не было, а Майлз оказался отзывчивым парнем.

Надо сказать, если Шон и ненавидел меня больше других, но этого не было заметно, так как он охотно изливал свой нрав на всех окружающих. Приведу пример. Наша первая пара началась так:

— Никто не желает зайти в аудиторию? Может быть, тогда вы сами подготовите доклад на тему шифрования растровых изображений с примерами применения?

Студенты его боялись, как огня. И причин на это было масса. Он одним видом ухитрялся дать человеку почувствовать себя ничтожеством. Сдавая ему лабораторную, я, клянусь, дрожала от страха и раздражения сразу.

— Страшно? — сочувственно-издевательски спросил Шон.

— Да, — ответила я без обиняков. Шон не нашел что сказать в ответ и уткнулся носом в отчет. Читая мой английский текст, он откровенно забавлялся и красной ручкой черкал неправильные высказывания. Посерьезнел только когда добрался до программного кода.

— Это несколько лучше, чем было, — сухо подвел итог он.

Тем вечером мы с Алиной сидели на кухне и пили чай. Почему чай? Потому что она даже запах кофе не переваривала. Ани не было дома, я не знала, куда она ушла, подозреваю, что к друзьям. Иногда мне казалось, что она знает каждого жителя Сиднея, которому меньше двадцати пяти.

— Ты уже два с половиной месяца здесь, но не любишь это место, — сказала Алина.

— Да, я… — начала я, но тут ожил мой телефон, и я виновато улыбнулась, поднимая трубку. А вместо приветствия услышала:

— Брат приезжал на моей машине? — спросил Шон.

— Кажется, да, — нервно ответила я.

— Где этот сопляк?

— Откуда мне знать? — возмутилась я. — Он твой брат.

— Сейчас приеду.

Несколько минут спустя Шон посигналил от дверей. Я вышла из дома и вопросительно уставилась на гостя.

— Возьми права, — сказал он.

— Что за паника?

— Паника? Он не умеет водить. — И я впервые в жизни была солидарна с Шоном. Однако:

— Как это не умеет? Он ехал совершенно нормально, я видела.

— У него нет прав. Водить его отец научил, но экзамен Джастин не сдавал!

Аут. Я знала, что Аня и Джастин несколько раздолбаи, но не настолько же. Я бросилась в свою комнату, взяла права и через пару минут уже сидела рядом со скрипящим зубами от злости Шоном.

— Ты знаешь где они?

— Я просканировал GPS, — обыденно начал Шон, а у меня глаза на лоб полезли. — И знаю где они, если телефон моего брата все еще с ним.

А еще его альтерэго — Джеймс Бонд. Я уже говорила?

Минут через тридцать полного молчания Шон подкатился к дому, где гремела музыка. Он вышел из машины и велел мне сесть за руль. Я не посмела ослушаться. А дальше была картина маслом: музыка стихла, до меня донеслось несколько воплей, а потом Шон за шиворот, как нашкодившего котенка, вытащил брата. Аня, причитая, бежала следом. Но до нее ангелу мщения дела не было никакого. Дважды пропищала сигнализация, Шон распахнул дверь своей мазды и грубо затолкал Джастина в нее. Тот вопил и упирался. Пока длилось данное действо, я выучила несколько новых заковыристых ругательств. Однако, потом Шон издевательски склонился перед Аней, открывая ей дверцу тоже. И та горделиво шмыгнула на свое место. Шон захлопнул дверь с таким грохотом, что, я думала, вмятины останутся, и, наконец, жестом велел мне следовать за ним. Я вздохнула и повернула ключ в зажигании, не впервые задаваясь вопросом, чья мне досталась во временное пользование машина.

Не знаю почему я подумала, что Шон повезет Джастина к себе, но прогадала, так как отправился он к роскошному особняку. Там он заставил меня выйти из машины и поехал парковаться. Из-за ограды (а за нее приглашать меня никто, разумеется, не собирался), я увидела, как в освещенном дверном проеме Джастина встретил мужчина. И, судя по позе, довольным он тоже не был. Отец?

— Это Бенжамин Картер, — подтвердила моя догадку Аня. — Джастин все еще живет с отцом. Они очень похожи.

— А мать?

— Она умерла очень рано, Джас ее даже не помнит.

— Ясно, — кивнула я.

В этот момент из ворот вышел Шон и сел в машину, намереваясь отвезти нас домой. Всю дорогу я ждала, что он начнет отчитывать Аню, но этого не случилось.