Мария Чепурина - Мечта handmade Страница 3

– Не будет, не будет валяться! – Я уже была готова расплакаться. – И случай найдется! Оно мне не просто так нужно! Я уже придумала, куда его надену!

Блин, что за невезение?! И надо же было родителям включить строгость именно тогда, когда на карту поставлена моя любовь?! Моя судьба, можно сказать! Да вся жизнь, по большому счету!

– Мама, папа, ну пожалуйста! Я больше не буду просить ничего… до конца лета. – Хотя нет, это уж слишком. – До конца июля! Честно-честно!

– Ха! Свежо предание!

– Уля, умерь аппетиты! Мы, конечно, любим тебя…

– …Но нельзя же спускать на шмотки всю зарплату!

– Так скоро нам жить будет негде!

– Вот-вот. Твои вещи выживут нас из квартиры. Они и так уже вываливаются изо всех шифоньеров!

– Я понимаю, если ты бы еще хорошо училась…

– …Но восемь троек за год!

– Как могу, так и учусь!!! – крикнула я, с силой бросив ложку и вскочив со стула. – Природа, блин, отдыхает на детях гениев – слышали про такое?!

Не дожидаясь реакции на свою колкость, я выбежала с кухни. Слезы уже текли по щекам, сердце колотилось, в голове стучало. Чертово старичье! Они только что сломали человеку жизнь и даже не поняли этого!!!

«23.06.10 г.

…А еще нас с Сашей все больше волнует дочка. Последнее время она слишком много читает женские журналы, смотрит телевизор и, главное, верит всему, что там пишут и говорят. Опасаюсь, как бы модные образы и рекламные предложения не заменили ей собственные мозги. А ведь сейчас немало девчонок, с которыми это уже произошло! Можно было бы, конечно, не разрешать ей смотреть передачи про красивую жизнь, но, как известно, запретный плод сладок. Да и Уля уже не ребенок. Прямо не знаю, что делать… Боюсь за нее…

Сегодня был инцидент по поводу какого-то очередного платья, которое она присмотрела. Да, одежда и всякие покупки – это еще одна беда. Мне кажется, Уля превращается в какого-то шопоголика, цель жизни которого – потреблять и потреблять как можно больше. Неужели мы ее упустили? Да, это наша вина. Слишком стремились сделать карьеру, посвящали все время работе, мало общались с дочерью, думали, что деньги и подарки заменят родительское внимание… Неужели ничего уже нельзя исправить? Вчера говорили об этом с мужем, он согласился, что надо принимать меры. Условились не выполнять очередной каприз. И вот – так и сделали, когда сегодня она завела речь о новом платье. Конечно, был крик, слезы, хлопанье дверями. Уля до ночи сидела одна в своей комнате, плакала. Сейчас думаю: может, мы неправильно поступили? Плюс-минус одна покупка – это ничего не изменит (хотя, судя по ее описанию, платье совершенно не стоит тех денег, которые за него хотят). Но как опустить Улю с небес на землю? Как сделать, чтобы она поняла, что жизнь – это не только вечеринки и модные показы? Похоже, Уля привыкла получать все легко, просто и думает, что так будет вечно. Страшно представить, что с ней станет дальше…»

Глава вторая,

в которой появляются одна обыкновенная девчонка и три сногсшибательные красотки

Гадкий металлический скрежет разносился по всему двору. В нем слышалось что-то мрачное, безысходное – именно такое настроение, которое царило в моей душе. Хотя попа с каждым годом все труднее пролезала в детский стульчик старых, скрипучих качелей, я всегда предпочитала сидеть именно на них, а не на какой-нибудь там лавочке для бабулек. Ноги мои были уже слишком длинными для того, чтобы по-настоящему качаться на этом устройстве: они постоянно цеплялись за землю. Оставалось только совершать ленивые колебательные движения взад-вперед, отклоняясь от центра не более чем на полшага и перебирая ногами по земле. Впрочем, для адского скрипа и этого было достаточно.

– Как дела? – спросила Танька, сидевшая на соседних качелях.

С лучшей подругой я могла позволить себе быть откровенной. Так что, немного подумав, ответила:

– Плохо.

Возможно, узнав, что мы дружим с Татьяной, вы сразу представили ее кем-то вроде меня: модницей и красавицей. На самом деле все обстоит совершенно иначе! Танька маленького роста, коренастая, с короткими ногами. Иногда я говорю, что ей следует похудеть, но Танька только отмахивается. Впрочем, может, и правильно. Высокая мода и дизайнерская одежда подруге все равно не светят, а всякое барахло, которое продается на вещевых рынках, как раз пошито на такие отстойные фигуры, как у нее. Родители у Татьяны довольно-таки бедные. С лица она тоже не очень: не то что страшная, но и до красоты ей далеко. Хотя, если честно, меня это не расстраивает: на фоне такой подруги я выгляжу еще лучше. Да и пацана она у меня не отобьет… Ну, в смысле, тогда, когда он появится.

Нет, вы, пожалуйста, не подумайте, будто Татьяна у меня на побегушках или что-то вроде того. Мы общаемся на равных. В смысле я, конечно, главная (правда, мы, если честно, вслух этого не обсуждали, хотя, думаю, и так все понятно), но виду не подаю. Веду себя так, словно Таня одета не хуже меня. Было бы, конечно, неплохо, если бы вместо нее я могла дружить с какой-нибудь знаменитостью… Но вообще, мне весело и с Танькой. По крайней мере, она меня понимает, и у нас есть общие темы для разговора. Вот и сейчас, узнав, что дела у меня обстоят отвратительно, Танька спросила, в чем дело, и в ее голосе слышалось подлинное участие.

Я рассказала про платье и Гену.

– А как же Елисей? – спросила подруга.

Все же я была с ней не настолько откровенна, чтобы посвятить в тайну вымышленности всех моих кавалеров.

– С Елисеем покончено. Я его разлюбила и бросила!

– А мне так ни разу и не показала… – протянула Татьяна обиженно.

– Да он совершенно неинтересный, там и показывать-то нечего! Я в нем полностью разочаровалась! И потом, кто же виноват, что этот дурак напрочь отказывался знаться с моими друзьями и одноклассниками?! Знала бы ты, Танька, сколько раз я его уговаривала… И – ни в какую! Нет, не буду, говорит, со школотой тусить, и все тут! Тьфу… Да ну его! Теперь только Геннадий!

Танька, кажется, хихикнула.

– Думаешь, безответная любовь – это так смешно? – поинтересовалась я самым строгим тоном, на какой только была способна.

– Да просто удивляюсь, что такого в этом Гене, чтобы так страдать из-за него…

– Ну и удивляйся себе дальше! У человека жизнь поломана, а она, глядите-ка, удивляется!

– Да с чего она поломана-то, а?

– Да вот с того! Гена должен был увидеть меня в фуксиевом платье, потому что это самое лучшее платье, которое я когда-либо находила! Ты даже не представляешь, как оно на мне сидит! Я в нем сразу в десять раз красивее, поверишь?

– Ну, не знаю…

– Ну и не узнаешь! – За этими моими словами последовал драматический вздох. – Платья этого мне никогда не купят. Значит, и Гены теперь не видать, как своих ушей.