Наталья Батракова - Территория души. Книга 2 Страница 3

Костя отнес пакет к топке парилки и, бегло скользя взглядом по бумагам, одну за одной бросил в огонь сначала всю рекламу, затем старые извещения и давно оплаченные счета. В конце концов на плитке остались лежать лишь несколько поздравительных открыток и конверты, подписанные детской рукой. Глянув на штемпель, датированный осенью 2000 года, он машинально вскрыл один из них.

«Здравствуй, Олег! — было написано на верхней строке крупными буквами. — Пишет тебе Катя Круглова. Как ты поживаешь? Я живу хорошо и уже хожу в школу. Сначала мне было очень тяжело, потому что я не знала английского языка. Но дедушка Роберт взял для меня сразу двух репетиторов, и с осени я занимаюсь в самой лучшей частной школе, но на школьном автобусе с другими детьми мне пока ездить не разрешают. Меня возит водитель, а иногда после занятий забирает тетя Джессика. Мама рано уезжает на работу и приезжает, когда я уже дома. По законам нашего штата таких детей, как я, нельзя оставлять без старших, и рядом со мной постоянно находится кто-нибудь из взрослых членов семьи или домработница Синди.

Учусь я хорошо. Продолжаю играть в теннис четыре раза в неделю. Джессика хотела, чтобы я занималась фигурным катанием, но надо очень рано вставать, и мама не согласилась.Она считает, что я сильно устаю.

Как бабушка Саша и ее сердце? Мы с мамой часто вас вспоминаем.

До свидания. Мама передает всем привет».

Пробежав глазами записанный крупными буквами на английском адрес. Костя долго смотрел на конверт.

— Папа! — внезапно услышал он голос сына, подъехавшего на велосипеде к автоматическим воротам большого гаража, в котором ставили джип. — Ты не знаешь, где насос?

Словно очнувшись, Крылов непроизвольно смял письмо, подхватил с пола остальные конверты, бросил их в огонь, и… тут же пожалел о содеянном. Виновато посмотрев в сторону сына, он нашел насос, помог подкачать колеса и усилием воли заставил себя забыть о письмах…

— …Ну, понимаешь, — начал Костя издалека, — она так далеко живет, что письмо могло и затеряться.

— Но ведь мамины письма доходят! Можно было еще одно написать, — буркнул Олежка.

«Было и второе, и третье, но все они повторили бесславный путь первого», — вспомнил он, машинально передвигая фигуры.

— Пап, тебе мат, — произнес сын без всякого энтузиазма в голосе. — Что-то играть совсем расхотелось, давай спать.

— Ну, давай, — вздохнув, согласился Крылов, несмотря на то, что успел переключиться на игру и, оценив положение, нашел путь, как избежать бесславного поражения.

Выключив свет в Олежкиной комнате, он прошел мимо спальни Саши, из-под двери которой уже не пробивался свет, и, спустившись на кухню, закурил.

«Он еще их помнит, а я-то надеялся… Впрочем, он и Свету помнил, хотя был намного младше. Что-то, видно, я упустил и на этот раз. Что? То, что он ребенок и не желает принимать мою позицию, которую ему еще рано разъяснять? Значит, подождем, пока вырастет! — вдавил он окурок в пепельницу и, словно пожелав себе спокойной ночи, добавил: — Все течет, все меняется!»

… — Вы говорите по-русски? — на всякий случай уточнила раскрасневшаяся Анна у женщины с модной стрижкой, которая сидела в их ряду на крайнем от прохода месте и увлеченно просматривала журнал на немецком языке.

В самолет они с Катей вбежали последними: забыли в кафе пакет, в котором девочка везла подарки для Олега. Затаив в душе обиду, что он так и не ответил на ее письма, она, тем не менее, тщательно выбирала, что бы такое ему привезти из Штатов. Вот и пришлось Анне, крепко сжав Катюшину ладошку в одной руке и не выпуская из другой небольшую дорожную сумку, мчаться во весь дух в другой конец аэропорта, дважды повторив прохождение паспортного контроля.

— Да, да, конечно, — женщина закрыла журнал, встала с места и любезно пропустила мать с дочерью ближе к иллюминатору. — Позвольте, я вам помогу, — произнесла она приятным, мягким голосом и протянула руку к пакету, чтобы положить его в отделение для ручной клади.

— Нет, он будет со мной, — буркнула девочка и, спрятав мешок под сиденье, отвернулась к окошку.

Анне стало неловко. Но женщина, которой на вид было около пятидесяти, пожала плечами и понимающе улыбнулась.

— Наверное, что-то важное везет.

— Простите, — извинилась Анна за дочь и пояснила: — Мы из-за этого пакета едва на самолет не опоздали, пусть уж держит у себя. Оставили в кафе, пришлось возвращаться. Уф-ф-ф! — выдохнула она. — Давненько я так не бегала.

— Вы летите домой? — неожиданно поинтересовалась женщина и тут же представилась: — Меня зовут Надежда.

— Анна, а это моя дочь — Катя. Мы живем в США почти три года. А точнее, 29 декабря исполнится ровно три года, как мы вылетели из Минска.

— Значит, к родственникам, на Новый год? — предположила соседка.

— Нет, — грустно улыбнулась Анна. — Близких родственников у нас там не осталось. Разве что могилки навестить. Соскучились, хочется посмотреть на родной город, встретиться со знакомыми. А вы? В гости или домой?

— Домой, слава Богу! Муж с младшей дочерью дожидаются, а я старшую с семьей везу, как подарок. Позади сидят. Антошка спит, умаялся, бедный, с этим перелетом. В три часа ночи вставать пришлось.

— И мы ночью прилетели, — поделилась Анна. — А сколько мальчику?

— Через месяц исполнится два годика.

Выстояв очередь готовых к взлету авиалайнеров, самолет понесся по полосе, оторвался от земли и, задрав нос, стал набирать высоту.

— …Дети учатся и работают одновременно, — продолжила свой рассказ Надежда. — Получают второе высшее образование. Мы внука сразу хотели у себя оставить, так не дают. Только в период сессий да практики. Стараются сами воспитывать.

— Молодцы!

— Молодцы, — согласилась женщина. — Вот только нам скучно. Зато когда всей семьей собираемся — такая радость! Я специально у них две недели жила, чтобы они успели все свои дела доделать. Двадцать четвертого семейное событие — тридцать лет со дня свадьбы. Гостей приглашаем в воскресенье, заодно и новоселье отметим.

— Поздравляю от всей души! По нынешним временамэто такаябольшая редкость — тридцать лет совместной жизни!

— Ну, что вы! Среди наших ровесников это вполне обычная дата. Это у нынешней молодежи все иначе, чуть что, фыркнут и разбегаются в разные стороны. А ведь семейная жизнь — это труд, как и все остальное. Женщины нынче забыли золотое правило наших бабушек: уступи в малом, наверстаешь в большом.

— А если от них требуют уступать постоянно? — не согласилась Анна. — Как это выдержать, если природа и тебя щедро наделила мозгами? Нежность и теплота у нынешних мужчин уходит на второй, а то и на третий план. Сплошное «я», желание постоянно командовать, главенствовать.