Вайолетт Лайонз - Сицилийские страсти Страница 3

— Прошу прощения… — Эти донесшиеся откуда-то со стороны слова с трудом проникли сквозь застилающий сознание Роберты туман. — Простите, — повторил Сайлас уже настойчивее.

На этот раз Франческо отреагировал. Оторвавшись от губ Роберты, он поднял голову.

— В чем дело? Чем я могу вам помочь? Подобная бесцеремонность обескуражила Сайласа, он явно не знал, что ему делать.

— Я… Просто я хотел бы знать…

Этот дурак, несомненно, сбит с толку, подумал довольный Франческо при виде покрасневшего от неловкости соперника и его сердитого взгляда. Именно такой реакции он и добивался.

— И что именно вы хотели бы узнать?

— Как сказать… — пробормотал еще более растерявшийся Сайлас. — Разве это не понятно?

— Боюсь, что нет. — В голосе Франческо звучала неподдельная озабоченность. — Извините, но вам придется объяснить. Что именно вас беспокоит?

— Вы! Меня беспокоите вы! Ясно? — Сайлас явно начинал выходить из себя. — Кто вы, черт бы вас побрал?

— Кто я такой есть? — переспросил Франческо, делая вид, будто размышляет над этим вопросом, хотя Роберта была уверена, что он уже знает, что сейчас ответит. — Я думал, вы уже поняли. Однако поскольку это явно не так, придется объяснить.

Он бросил насмешливый взгляд на женщину, по-прежнему находящуюся в его объятиях.

— Я скажу вам, кто я, черт бы меня побрал! Видите ли, дорогой Сайлас, я новый мужчина в жизни Роберты. Собственно говоря, я собираюсь заменить вас в ее постели.

Взбешенная Роберта попыталась было протестовать, но он заставил ее замолчать самым действенным из всех способов — поцелуем.

2

Но этот поцелуй был совсем другого рода. Вовсе не походящий, на предыдущий, он олицетворял собой доминирование и обладание.

— Да кто же вы? — спросил Сайлас с угрозой в голосе, говорящей о его крайней растерянности.

— Меня зовут Франческо Бальони, — ответил Франческо, явно ожидая обычной в этом случае реакции и получая ее.

— Бальони?!

Фамилия Франческо была известна каждому.

Богатство и образ жизни привлекали к нему внимание светских репортеров, близкие отношения со знаменитыми манекенщицами и актрисами и дружба с кинопродюсерами и медиамагнатами обеспечивали наличие фотографий Франческо в модных журналах. А мужественная красота гарантировала ему внимание женщин в возрасте от семнадцати до семидесяти лет. Огромные деньги и власть предполагали частое появление его имени в финансовых разделах газет, а талант к постоянному наращиванию как того, так и другого обеспечивал репутацию столь же солидную, как и сама финансовая империя Бальони.

— Франческо Бальони?!

Было ясно, что повстречаться в данной ситуации с подобным человеком Сайлас никак не рассчитывал. Откуда Роберта может его знать? Этот вопрос ясно читался на его лице, отражаясь и на интонационной скованности речи.

— Совершенно верно.

Этот тон был хорошо знаком Роберте, пожалуй, даже слишком хорошо. Взвешенный, расчетливый, вежливый… до поры до времени.

Все указывало на то, что терпение Франческо на пределе, еще чуть-чуть, и оно лопнет. Если только, конечно, человек, его испытывающий, не окажется достаточно умным для того, чтобы попытаться избежать полномасштабного вулканического извержения.

— Сайлас… — попыталась вмешаться Роберта, но удерживающий ее мужчина несильно, но предупреждающе встряхнул ее.

— Позволь мне ответить на его вопросы, Роберта. Так будет проще.

— Проще? — не удержалась она. — Для кого?

— Для всех!

Явное предупреждение, прозвучавшее в его голосе, вызвало мурашки, которые пробежали по телу Роберты.

Таким она видела Франческо в прошлом, когда какой-нибудь из его подчиненных совершал глупую ошибку либо репортер оказывался слишком навязчивым. Это являлось прелюдией к гораздо более яростной вспышке эмоций. Самой ей доводилось быть свидетельницей подобного поведения крайне редко, но и этого оказалось вполне достаточно. Зрелище было не из приятных.

— Для всех?

Франческо склонил черноволосую голову к самому ее уху, щекоча дыханием нежную кожу.

— Ты хочешь, чтобы я от него избавился, или нет?

Разумеется, она хотела, чтобы Сайлас убрался, убрался из этого дома и из ее жизни вообще. Но было бы неплохо, если бы он прихватил с собой и Франческо. Однако это напрасные надежды. Поэтому, выбрав из двух зол меньшее, Роберта сдержала готовый вырваться яростный протест и неохотно кивнула в знак согласия.

Это было все, что требовалось Франческо. Довольный тем, что она передала инициативу в его руки, он вновь повернулся к сопернику.

— Может быть, вас интересует еще что-нибудь?

Наверняка много чего, подумала Роберта, зная Сайласа. Однако он довольствовался лишь одним, выдающим крайнее недоумение вопросом:

— Вы утверждаете, что между вами существует связь?

— Не утверждаю, а так оно и есть.

И, как бы в доказательство своих слов, он притянул Роберту еще ближе к себе.

— Ты это тоже подтверждаешь, Роберта? — спросил ошеломленный Сайлас.

И вновь ее хватило лишь на молчаливый кивок. Пусть только Франческо избавится от Сайласа, взмолилась про себя Роберта, а потом я избавлюсь от него самого… Если только смогу. Франческо явно пребывал в том решительном настроении, когда переубедить его было почти невозможно.

— Когда же вы познакомились… и где?

— Вчера вечером на презентации в художественной галерее, — немедленно сообщил Франческо, не дав Роберте и рта открыть. — Хотя вряд ли вам в данный момент есть до этого дело. Кажется, у вас будет достаточно проблем и без того.

Роберте не было нужды убеждаться в том, что взгляд его черных глаз направлен сейчас наверх, туда, где по-прежнему стояла ошеломленная происходящим до полного онемения подруга Сайласа. Сама она уже почти забыла о ее существовании.

Франческо явно терял терпение. Маленькая драма, в которую он оказался замешан, возможно, на некоторое время показалась ему забавной, но ее привлекательности хватило ненадолго. Если Сайлас не уберется отсюда немедленно вместе со своей пассией, может случиться все, что угодно.

Ему не хотелось даже думать о том, что именно явилось истинной причиной подобной реакции. Ясно было одно: слизняк Сайлас и его дешевая потаскушка не имели к этому никакого отношения.

— Послушайте, о чем это вы там толкуете? Между прочим, меня зовут Мария.

Слова принадлежали женщине наверху, и Роберта, к своему великому удивлению, услышала в них отзвук той же примитивной эмоции, которую помимо воли испытывала сама.

Только что вылезшая из постели другого мужчины, эта Мария отреагировала на мужественное обаяние Франческо самым предсказуемым манером — мурлыкающими, чувственными интонациями в голосе. По-прежнему находящаяся в объятиях крепких мужских рук, Роберта смогла лишь поднять голову, чтобы увидеть ее, перегнувшуюся через перила и щедро демонстрирующую то, что сейчас виднелось в вырезе халата.