Шарон Сэйл - Бриллиант Страница 3

— Полный налить? — спросил вышедший из будки парень.

Джесс не ответил. Его совершенно потряс чистый, какой-то даже прозрачный тембр голоса женщины. В песне слышалась такая невыразимая боль, что у Джесса мурашки побежали по спине. Он впервые почувствовал истинный смысл и силу «Потрясающей грации». На мгновение, когда женщина взяла очень высокую ноту, ему даже показалось, что он возносится в какие-то высшие сферы.

«…и это спасло неудачников вроде меня…»

— Кто это? — спросил Джесс, медленно обводя глазами окрестности и пытаясь обнаружить обладательницу удивительного голоса.

Парень подтянул штаны и сплюнул.

— Одна из девчонок старика Хьюстона, — с сильным акцентом произнес он. — Так доверху налить или как?

Джесс кивнул, продолжая меж тем высматривать ту, что только что пела.

— Не забудь только вытереть «пистолет», прежде чем совать его в бензобак, — быстро проговорил он.

Мужчина поспешно исполнил желание клиента. Не каждый день ему доводилось наливать по целому баку. Если к нему и заглядывали, то разве что подлить немного, а это приносило какие-то жалкие несколько долларов.

— Где она? — спросил Джесс, чувствуя себя так, словно за спиной вырастают крылья. Словно он начинает что-то постигать. Джесс понимал, что ему необходимо увидеть эту женщину. Пусть хотя бы для того, чтобы посмотреть: кого же именно Господь наградил таким потрясающим неземным голосом. Парень вновь сплюнул, стараясь попасть в собственный первый плевок. Если плевки окажутся близко друг к другу, подумал он, его ответ не будет иметь никакого значения.

— Во-он там. — Парень кивком головы указал на пологий склон где-то за бензозаправкой. — На кладбище.

Джесс удивленно уставился на парня. Тот сразу добавил, как бы угадав невысказанный вопрос:

— Ага, на кладбище. Они там хоронят… если, конечно, можно назвать похоронами то, что происходит при участии священника и троих членов семьи. — Он коротко хохотнул. — Да, я про могильщиков-то совсем забыл, черт. Стало быть, прибавь еще парочку. Но эти девки и этого не заслужили. Их гад папаша не раз надувал меня…

Джесс нахмурился. Он был уверен, что надувают только на скачках.

— Где? — спросил он, чувствуя, что волшебный голос притягивает его как магнит.

«…единожды сбившись с пути… я вновь обретаю… был слеп… но теперь…»

— Да, да, — прошептал Джесс, вспоминая следующие слова. — Понимаю. — Он не отдавал себе отчета в том, что говорит вслух.

— Раз понятно, так чего ты меня спрашиваешь, черт побери?! — недовольно буркнул парень. Но сразу поспешил улыбнуться: как бы клиент, чего доброго, не обиделся и не свалил прежде, чем бак будет наполнен.

Джесс зашагал прочь от своего автомобиля. Он торопливо шел в направлении деревьев, ограждавших кладбище, завороженный голосом невидимой певицы. Остановившись в тени худосочной ели, Джесс поднял голову и обратил внимание на то, что все иглы на ветках покрыты тонким слоем угольной пыли. В таком месте просто не могло вырасти ничего сильного и здорового, будь то растения или люди.

«…будучи здесь, десять тысяч лет тому назад…»

Джесс посмотрел в сторону покрытого травой склона холма и с удивлением увидел множество дешевых надгробий, занимавших большое пространство. Что ни говори, а шахтеры — странные люди. Всю свою жизнь работают под землей и туда же ложатся для вечного упокоения. Довольно нелогично.

И тут Джесс увидел их. Стоя рядом, они тем не менее не касались друг друга. Но в ту секунду, когда Джесс посмотрел на них, он испытал чувство, словно они представляют собой единое целое. Пела та из женщин, что стояла посередине. Ее выдавало плавное покачивание в такт музыке. Завороженная магией песни, она неторопливо раскачивалась, и профессиональному певцу не составляло труда заметить, как естественны ее движения. Джесс хорошо понимал охватившие ее эмоции… и ее боль. Он на мгновение задумался о том, может ли она исполнять любую песню так, как эту, чтобы слова шли из самого сердца. Если так…

«…и только лишь мы стали в первый раз…»

Внезапно песня оборвалась, выведя Джесса из задумчивости. Он долго, пристально смотрел на женщин, желая разглядеть их лица. Ему почему-то очень хотелось увидеть их поближе.

Все трое были одеты в линялые джинсы, казавшиеся не по размеру маленькими. Рубашки тоже тесно обтягивали грудь и талию. У одной были пышные формы и грива непокорных рыжих волос. Другая была стройной и худенькой, ее волосы, черные, как здешний уголь, густой волной ниспадали на спину.

Но женщина, стоявшая посередине, та, что пела, привлекала его особое внимание. По сложению она была средней между одной и другой сестрами. Её отличала от них копна густых, медового цвета волос, на которых переливалось горячее солнце. В какой-то момент она обернулась, и солнечный блеск в ее волосах ослепительно засверкал, похожий на лужицу топленого масла.

У Джесса перехватило дыхание. Он не ожидал, что девушка окажется не только обладательницей прекрасного голоса, но и настоящей красавицей.

— Боже правый… — пробормотал он себе под нос, прислоняясь к стволу дерева. Женщины стали спускаться с холма, двигаясь прямо в его сторону.

Ни одной слезинки на щеках, никаких эмоций на лицах. Они не смотрели друг на друга, даже не прикасались друг к другу. На Джесса они также не обратили внимания. Но он успел увидеть их глаза, ярко-зеленые, блестевшие от непролитой влаги. Он пожал плечами и понял, что мысли, посетившие его буквально несколько секунд тому назад, были дурацкими и бессмысленными.

Джесс провожал женщин глазами, пока те не завернули за угол какого-то дома и не исчезли из виду. Чувствуя себя так, словно у него отняли что-то очень дорогое, лишили того, что проняло его до глубины души, Джесс тихо выругался и вернулся к оставленной машине.

— Двадцать два с полтиной, — сказал мужчина и сразу прибавил: — Только никаких чеков и этих пластиковых штучек.

Джесс вытащил из бумажника и веером протянул ему купюры: двадцатку и три по доллару, сунул деньги в подставленную руку парня и плюхнулся на водительское сиденье, чувствуя, что ему не терпится скорее уехать отсюда.

— Спасибо, мистер, — сказал парень. — Кстати… давно хотел вам сказать. Лицо ваше что-то чересчур знакомое.

Джесс нахмурился. Он, в общем, и не надеялся остаться неузнанным.

Но парень не унимался:

— Слушайте, а вам, часом, никто никогда не говорил, что вы как две капли воды похожи на того певца, который исполняет кантри… как его там… Хоук? Или что-то в этом роде.

— Может, Игл?

— Во-во, точно! Вы вылитый Джесс Игл. Не знаю, говорил ли вам кто-нибудь об этом.

— Ни разу, — отрезал Джесс и, резко тронувшись с места, выехал на шоссе, оставляя позади Крэдл-Крик и тот дивный голос, так разбередивший ему душу.