Эллина Наумова - Постель и все остальное Страница 3

Немало женщин махнуло рукой на жалких соотечественников и занялось иностранцами. Но ей не хотелось уезжать из страны. Надо было собрать себя в кучу и что-то предпринять. Рассудила здраво: как ни крути, все усилия направляются на соблазнение мужчины. Так не начать ли с этого? И если получится в койке, он сам потом не отстанет. Она не раз видела, как в баре или кафе образовывались пары из явно чужих людей, как уходили в ночь, целуясь. И к ней часто клеились, но она возмущенно отшивала нахалов. Решила терпеть и не посылать их подальше сразу. Как назло, за четыре барных вечера к ней не пристал ни один симпатичный парень. В пятый рядом оказался интеллигентный мужик лет пятидесяти. Похоже, он сам был новичком в такого рода флирте. И нес что-то невразумительное о равноправии и благотворном влиянии сексуальных утех на здоровье, уговаривая себя, а не ее. Она даже пожалела, что согласилась. Зачем теоретизировать о том, что просто сделать? Но когда до этого самого дела, наконец, дошло, партнером он оказался умелым и нежным. На прощание ни к селу ни к городу выдал: «Мы, люди, превратились в тупиковый путь эволюции – развивать больше нечего. Зато остальной природе есть что с собой делать. Еще несколько ядерных взрывов для ускорения процесса, и трава запоет, а собаки заговорят». Широких интересов человек. Она прыснула, вспомнив анекдот про баню: «Заодно и помоемся». Тут заодно и умненько побеседуем. Сказала: «Я тоже дарвинистка. Извини за смех, перенервничала». Он недовольно кивнул, но, видимо, поклонницами теории естественного отбора в наше время не разбрасываются – взял ее телефон. И не позвонил.

Миновало еще несколько пустых недель, и к ней подсел удалой ровесник. Очень понравился. С этим все равно кончилось бы близостью, только не на первом свидании.

Поэтому к нему она ехала в отличном настроении. Вошли в захламленную квартиру, она напряглась: можно было прибраться, отправляясь за незнакомой женщиной. Он снял ботинки и остался в носках. На левом была протерта пятка. Из дыры в правом торчал палец. Ее чуть не вырвало. Схватила пальто и выскочила за дверь, услышав в спину: «У, титька тараканья».

Больше она на недвусмысленные предложения в баре не реагировала. Суждено познакомиться с кем-то – пусть все будет по-человечески. Но напилась, привезла человека к себе. И только когда он ушел наутро, поняла, насколько ей хочется объяснить именно ему, что «она не такая». Убрала занемевшие руки с придавленных висков – в сосудах гулко запульсировала кровь. Надо было прекратить досадовать на себя – проку нет – и жить дальше.

В понедельник стало известно, что у анализирующей не важно что конторы – новый директор. Начальник отдела болел, поэтому на совещание пришлось идти ей – заместителю. Увидев в главном кресле своего пятничного любовника, она не поразилась и не испугалась. Симптомы шока, которые люди принимают за мужество. Только отвела глаза, хоть на миг ей и захотелось посмотреть на него долгим томным взглядом. Всего разок. Он тоже сделал вид, что не узнал ее. И не позволил дернувшемуся углу губ изобразить многозначительную усмешку. Но когда представлялись, оба радостно отметили, что в баре назвались собственными, а не вымышленными именами. Это ровным счетом ничего не значило, только ведь есть и неровный, с долями, счет.

«Уволить потаскушку сразу?» – подумал он, благословив народ на труд. И подчеркнул ее фамилию в распечатке списка тех, кто невеликой должностью отвечает за огрехи более крупных сошек. Вопрос был задан, ответу предстояло найтись самому. Он начал работать.

«Уволиться сейчас? Все равно он от меня избавится. Интересно, предложит по собственному, повод будет искать или банально контракт не продлит? Ну почему мне так не повезло? Оторвалась, называется. Может, он решит, что на трезвую голову я его не вспомнила? Так неохота бегать на смотрины в одинаковые фирмы», – размышляла она, усаживаясь за компьютер. Но горячку пороть не стала. В конце концов, завтра выйдет начальник отдела, и она не увидит этого директора до новогоднего корпоратива. И там лишь издали. Нет, инициативу проявлять не нужно. Если он мнительный, пусть сам выгоняет.

На самом деле рассуждать здраво обоим мешало смутное ощущение, будто они виделись задолго до разгульной ночи. Точно не пили. Точно не спали. Точно не работали вместе. А чем еще люди могут вдвоем заниматься? Говорить по душам? Не то. Скандалить? По какому поводу? Ей не хотелось терять место, и она предпочла на этом закруглиться. Чего только не померещится, когда вдруг обнаруживается, что то ли ты давеча сняла босса, то ли босс тебя.

Но он не отмахнулся и вспомнил. Память через год и более после события выдавала ему некий «фильм» по мотивам. Конечно, если событие чувствительно его задевало и вынуждало обдумать себя. То есть нудный анализ заканчивался творчеством. Хорошо, что некому было оценить качество – шедевров не случалось. Добротный рабочий материал целиком – со всеми ссылками, справками, счетами. Может, это и не творчество было, а компьютеризация? Но в любом случае намекало на какую-то одаренность, что очень помогает в пору возрастных кризисов. И еще избавляет от неизбежного стыда, если морально ты был не на высоте. Когда перед глазами все участники не слишком красивой истории, винить одного себя во всем может только законченный эгоист – ему все равно, в чем быть первым.

Как-то он поведал другу о своей особенности – видеть это таинственно связное «кино». «Лучшее кино – красное вино, – суеверно пробормотал тот. – Я бы при такой памяти удавился. Ненавижу даже цепочки писем в электронной почте. На кой мне все, чем мы с адресатом обменялись, сколько раз, когда и в котором часу? Я хочу только то, что сию минуту вертится… Слушай, а теперь вертится не на языке, а на кончиках пальцев, которыми печатаешь… Дожили до изменений в анатомии!» Это энергичное выступление отвратило его от привычки выпивать рюмку конь яку на ночь. Еще пристрастишься, начнешь дозы увеличивать, с крепостью экспериментировать, натворишь мерзостей в бессознательном состоянии, а потом будешь прикован к бездарному дешевому сериалу. Как в молитве говорится, избави от лютых воспоминаний и предприятий!

На сей раз он увидел собственную постель, что несказанно его изумило.

Глава 2

Просторная, современно и дорого обставленная спальня. На разных краях огромной кровати, отвернувшись друг от друга, спят мужчина и женщина. Мужчина просыпается, берет с прикроватной тумбочки наручные часы, щурясь, смотрит на циферблат и с видом человека, привыкшего общаться с самим собой, хрипловато говорит:

– Одиннадцать. Ни рано ни поздно. Суббота задалась.