Франсуаза Легран - Знакомый незнакомец Страница 3

Ноэль вернулась в Париж через несколько месяцев после отъезда и вновь с головой ушла в столичную жизнь с ее бесшабашным весельем, граничившим с легким безумием. Во время своего отсутствия она не общалась даже с близкими ей людьми; далеко не все знали, где она пропадала эти три года, но все были рады принять прежнюю Ноэль. Ее не забыли.

Однако через некоторое время в поведении Ноэль произошла разительная перемена. Если говорить просто, то она погасла: исчезла та неуемная жажда жизни и впечатлений, которая привлекала к ней толпы поклонников и друзей. Она стала избегать шумных сборищ, сторонясь старых знакомых. Правда, иногда она неожиданно становилась прежней, пытаясь возобновить старые знакомства, устраивая приемы, вновь втягиваясь в бешеный ритм парижской жизни. Но после этого всплеска светской активности вдруг внезапно исчезала, уезжая куда-то в полном одиночестве и оправдываясь тем, что нуждается в покое, чтобы творить. Но она не писала, хотя издательства давно ждали от нее чего-нибудь новенького.

Время от времени возвращаясь в столицу, она некоторое время копила силы и эмоции, чтобы исчезнуть вновь. Куда уезжала она в такие периоды, никто узнать не мог. Говорили, что у нее есть небольшой домик в горах на юге, где она проводит по две-три недели, возможно, не одна. Говорили, что не раз видели ее в обществе какого-то мужчины в небольших городках. Ходили слухи, что она довольно часто выезжала из страны и ее встречали на пляжах Северной Африки. Сама она не распространялась ни о причинах своих отлучек, ни о сопровождавшем ее спутнике. Публике же были гораздо интереснее скандалы и шумные разбирательства, а не возможный тихий роман писательницы с никому не известным человеком.

После почти двух лет такой жизни Ноэль неожиданно приняла очередное предложение отца Катрин и наконец стала его женой, а еще через год вернулась к творчеству. Сначала вышла небольшая книга ее рассказов, в которых критики отметили новый, более сдержанный, но от этого не менее страстный стиль повествования, а потом и роман «Птицелов», о котором до сих пор говорят как о лучшем произведении Ноэль Дюран. Когда снимался одноименный фильм, родилась Катрин. Ноэль тогда уже было тридцать, писала она все реже, публикуя в основном критические статьи и эссе.

Всю историю жизни Ноэль Катрин узнала частично из рассказов отца, частично же из пространных материалов в солидных литературных изданиях. Сама Ноэль никогда не рассказывала ничего о своей молодости, и маленькая Катрин долгое время считала, что до встречи с отцом ее мама только и делала, что писала книжки. А повзрослев, Катрин демонстративно перестала интересоваться прошлой жизнью Ноэль, особенно после того, как та несколько раз грубо прервала расспросы дочери.

Будучи подростком, Катрин долго не решалась читать повести и романы Ноэль, и, когда подруги восхищались книгами ее матери, она молча улыбалась и всегда сообщала об этом Ноэль. Однако та обычно реагировала на подобные комплименты дежурной улыбкой.

Только в шестнадцать Катрин прочла первую вещь матери, ту самую, которая и сделала из сочиняющей разные истории провинциальной девочки писательницу Ноэль Дюран.

Катрин была потрясена, она не могла сказать, что произвело на нее тогда большее впечатление: сюжет или тот ураган неподдельных, ярких, заразительных эмоций, которые вызывала книга. Катрин не могла поверить, что вся эта буря чувств рождена талантом ее всегда сдержанной, даже суровой матери.

Катрин помнила, как, закончив чтение ночью, она влетела в мамину комнату, кинулась Ноэль на шею, захлебываясь, пыталась рассказать, какое впечатление произвела на нее книга. Катрин чуть не плакала от захлестывающих ее эмоций. Однако в ответ она наткнулась лишь на снисходительную улыбку.

— В таком возрасте все чувствуют одинаково, — ровным голосом отозвалась Ноэль, — я просто смогла эти чувства записать, только и всего.

— Но твои герои, сюжет — это же просто потрясающе! Все так… живо! Я будто говорила с подругой, и эта подруга — ты! — радостно воскликнула Катрин.

— У меня было слишком буйное воображение, но все это юношеские бредни, — усмехнулась ее мать. — Выдумки. Чувства эти лишь иллюзии, яркие фантики, в которые заворачивают настоящие переживания, и в семнадцать мы только мишуру и замечаем.

— Ты хочешь сказать, что все написанное неправда, подделка, просто поучительная история, вроде как сказка? Ты не переживала этого на самом деле? — Катрин смотрела на мать так, будто та обманула ее, поманив чем-то истинным, а потом показав фигу.

— Не помню, детка. Наверное, что-то и было, но теперь это все неважно. — И Ноэль взялась за чтение каких-то бумаг из благотворительного комитета.

…Катрин тогда горько плакала, потому что поняла, что уже, наверное, никогда не сможет говорить с матерью на равных. А ведь она так надеялась сломать разделяющую их ледяную стену, когда прочла роман.

Несмотря на это разочарование, Катрин прочла тогда все, что было написано Ноэль, в том числе и «Птицелова». Это была банальная на первый взгляд история любви, разрушенной ревностью. Героиня «Птицелова» — молодая женщина, узнав, что ее возлюбленный изменяет ей, пытается всеми силами сохранить их любовь. При незамысловатом, казалось бы, сюжете роман захватывал с первых же страниц благодаря тонкому психологизму. Все оттенки чувств героини, мечущейся между желанием во что бы то ни стало сохранить отношения с любимым человеком и постоянным недоверием ему, подозрительностью и ревностью, были описаны с тончайшими нюансами и глубоким проникновением во внутренний мир персонажей. Конечно, в свои шестнадцать лет Катрин не смогла полностью оценить тонкую игру эмоций и осталась тогда почти равнодушной к судьбе героини, которая покончила с собой, когда ее любимый в конце концов ушел к другой…

И вот сегодня, после слов юной Моник о возможном существовании прототипа героя и участия ее матери в подобной истории, Катрин вдруг поняла, что маленькая журналистка, возможно, права. Быть может, в жизни Ноэль была такая же любовь, всепоглощающая страсть? И, потеряв ее, она осталась существовать с выжженной душой, и ничто другое уже не могло заполнить ту эмоциональную пустоту, которая стала ее вечной спутницей. Может быть, именно поэтому она навсегда осталась равнодушной ко всему, что происходило в ее жизни после этой истории, в том числе и к любви отца, и к судьбе и чувствам своей дочери. Может, именно из-за этого она и ушла из жизни так рано?..

Дождь прекратился, солнце начало пробиваться сквозь тонкую пелену влаги. Катрин решительно вытерла слезы. Похоже, пришло время самой узнать правду. Она должна это сделать, должна найти того человека, который мог быть прототипом героя «Птицелова», если, конечно, он в действительности существует. Только тогда она сможет наконец понять и, может быть, простить свою мать, о чем та просила ее в последние мгновения своей жизни. Она хочет этого, и она это сделает.