Лорен Маккроссан - Ангел в эфире Страница 3

– Смотри, у него в лапах сердечко, и на нем написано: «Будь со мной».

– Какая мерзость, – фыркает Кери и, щелкнув пальцами, подзывает женщину, обслуживающую стенд «Шанель». – Безвкусица.

– Знаешь, Мег, мне все-таки кажется, Коннор равнодушен к игрушкам, – снисходительно улыбаюсь я и, пожав мишке лапу, откладываю его на ближайшую полку.

Прочие находки Меган (браслет с гравировкой «Мой парень», кольцо вечной верности с камнями по кругу, украшенная сверкающими сердцами и губами рамка для фотографий и ручка с портретом Элвиса, которая играет «Люби меня нежно») таким же образом оказались разложенными по всему магазину в некоем стратегическом порядке. Явно пора закругляться, а не то за неимением оправданий придется купить красные семейные трусы из атласа и набор носовых платков, которые Мег присмотрела, едва мы показались в дверях «Джона Льюиса», – кажется, целая вечность с тех пор миновала.

– Пойдем поищем, где перекусить, – предлагаю я, с наигранным энтузиазмом хлопнув в ладоши.

Мег, которую никогда еще мысль о еде не оставляла равнодушной, устремляется к выходу с проворством чайки, завидевшей пакетик с чипсами.

– Одну секундочку, я только куплю помаду. Эта дамочка так медленно двигает задом, что цвет из моды выйдет, пока она сюда доберется, – говорит Кери. – Ей, наверное, меня и не видно из-за туши. Только взгляните на эти ресницы: грязнее щетки для каминной трубы. Подсказал бы ей, что ли, кто-нибудь…

Одарив подругу лучезарной улыбкой, я облокачиваюсь на прилавок спиной к продавщице и, закрыв глаза, пытаюсь сосредоточиться на Конноре и на том, какой подарок ему бы хотелось.

– А в прошлом году что он тебе подарил? – будто угадав мои мысли, спрашивает Кери.

– Хм, нижнее белье, насколько я помню. Да, точно: красный комплект «Ла-Сенца» и набор для автозагара «Сен-Тропез».

– Ах да, как я могла забыть? У тебя потом неделю пальцы напоминали сырные палочки.

– Откуда мне было знать, что руки надо после процедуры ополаскивать? Какой вообще смысл намазаться и тут же смывать? Только добро переводишь, да еще за такие деньги.

Подруга встряхивает длинной светлой гривой и недоуменно приподнимает безупречно выщипанную бровь.

– Боже мой, давно ли у тебя эти понятия об экономии? Ну хорошо, так что он все-таки подарил тебе в прошлом году?

Прикусив губу, погружаюсь в размышления.

– М-м… Кажется, белье. Только другое: белое с кружевом.

– Что-то все крутится у него вокруг одной темы. Тебе не кажется, что ты перестала удовлетворять своего приятеля?

– Нет! – поспешно возражаю я.

– Сделай ему минет для разнообразия, – хитро подмигивает Кери. – Порадуй бедняжечку в кои-то веки.

– К вашему сведению, Кери Дивайн, – оскорбленно вспыхиваю я, заливаясь краской, – я регулярно это делаю. И последний раз был не далее как в четверг утром, перед тем как Коннор ушел на работу. И между прочим, он сказал, что никогда в жизни ему не было так хорошо. По всей видимости, я совершенствуюсь раз за разом.

– Очаровательно, – говорит строгий женский голос за моей спиной. – Это вам обойдется в двенадцать фунтов за помаду.

Я оборачиваюсь и ловлю на себе неприязненный взгляд «Джуди, чем могу помочь». Такое чувство, что она наступила на пережеванную жвачку и теперь не знает, как ее соскоблить с одной из своих модных сандалий. Пристально посмотрев на Кери, которая стоит и держится за бока, издавая носоглоткой омерзительное хрюканье, точно пытается втянуть носом целое семейство слизней, я торопливо улепетываю на поиски Мег. С этими подарками голова идет кругом.

– Я не стану здесь есть, – фыркает Кери, стараясь не касаться туфелькой от Патрика Кокса размазанного по полу кусочка картофеля, и воротит нос от жареного.

– Прекрати, Кери, отличное место, – урезонивает ее Мег, прокладывая себе путь к кратчайшей очереди.

Рассматривая развешанные на стенах закусочной портреты гигантских гамбургеров, она все шире раскрывает зеленые глаза.

– Ага, к тому же в меню наверняка есть альтернатива для тех, кто следит за весом, – добавляю я, вспомнив брошюрку от «Уэйт уотчерс»[5] для желающих похудеть, за которую выложила четыре фунта, хотя и прочла ее всего лишь раз, да и то в индийском ресторанчике, когда ела курицу с острыми приправами. – Выпей лимонад: там всего двадцать калорий, а то и меньше.

– Мне наплевать, сколько там калорий, Энджел, и мне не нужны посредники, чтобы следить за своим весом.

– Ничего удивительного, – хихикая, комментирует Мег, – у тебя вес нулевой.

Пытаясь прикрыть свою довольно объемную талию коротеньким топиком из белого хлопка, Меган делает заказ:

– Самый большой чизбургер с жареным луком, простую кока-колу и порцию ваших обалденных пончиков. И еще, будьте добры, тарелку латука вот для этой леди.

– Я буду в «Моргане», – объявляет Кери, направляясь к эскалатору, и фалды ее замшевого, кремового цвета плаща по самую щиколотку развеваются вслед. – Присоединяйтесь, когда надоест обжираться, если встать сможете.

– Лети, бабочка, лети, – смеется Мег. – Худая, как соломинка, и никакого проку. Дурища.

Я должна объяснить ситуацию с Кери Дивайн. Видите ли, она не такая, как большинство из нас. По правде говоря, если бы я не видела этого своими собственными глазами, никогда бы не поверила, что взрослая женщина способна выжить, питаясь только пищевыми добавками, витаминами, кофе и рисовыми крекерами. И пока мы с Мег отъедаемся домашними завтраками или бутербродами с белковой пастой, наша подруга принимает некую комбинацию пилюль, содержащих все: от витамина А до цинка, две чашечки густого, как деготь, эспрессо и стакан кипятка с двумя капельками лимонного сока. И больше она не прикоснется к пище до самого полудня. Но и в обед Кери питается, словно комарик-вегетарианец на диете. Естественно, фигура у нее, как у Кайли Миноуг, вытянутой до пяти футов девяти дюймов, а ягодицы тверже, чем любой стульчик, на который она вздумает приземлиться. Мало того, что такое питание вредно для здоровья, это еще и крайне утомляет. Я вот что хочу сказать: зачем идти в ресторан, если ничего, кроме салата без соли и масла, заказывать не собираешься? И зачем лишать рабочих мест тружеников пищевой промышленности, отказывая себе в шоколадке или пачке чипсов? Может, ее грациозная фигура и притягивает взгляды всех мужчин, за исключением моего Коннора (он называет Кери тощей и безвкусной, как галета, – а может, мне угодить хочет), однако я слишком люблю поесть, чтобы хоть в чем-нибудь походить на нее, как, впрочем, и свет очей моих, Меган. Та обожает веселых толстячков: Рональд Макдоналд – ее вторая любовь после Эвана Макгрегора. К физкультуре у нее патологическое отвращение, как она сама не раз заявляла (ведь если Меган раскрутится вокруг своей оси, то грудями может изувечить кого-нибудь, а то и убить). Она пышна, гордится своей полнотой и сама нередко называет себя «чернокожей мамулей с белоснежной задницей».